Операция «Тень» - Андрей Быстров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну, еще кое-где, но это к делу не относится. Запись, которую вы сейчас услышите, была сделана после рождественской вечеринки. Беседуют Уинвуд и Уотрэс… Послушайте, а прокомментирую я потом.
Эстерхэйзи нажал клавишу. Из динамика раздалось тихое шипение ленты, потом стук – очевидно, в дверь, – и недовольный голос Уинвуда:
– Кто это?
Далее последовала отчетливо слышная реплика Уотрэса – голос записался так хорошо, что не узнать его было невозможно.
– Откройте, Эммет! Мне нужно с вами поговорить.
– Не о чем мне с вами разговаривать.
– Да откройте же! Это важно…
После минуты тишины, каких-то шуршаний и постукиваний (видимо, Уинвуд подходил к двери, открывал ее и закрывал за Уотрэсом) на пленке был записан такой диалог.
Уотрэс: Боже, ну и вид у вас… Не слишком ли вы пьяны для восприятия разумных аргументов?
Уинвуд: Пьян? Какого черта… Билл, я уже выслушал вас. Неужели вам непонятно, что дальнейшие дискуссии излишни? Вы не воспользуетесь лазейкой Макалистера, это я вам обещаю…
Уотрэс: Должно быть, мои прежние доводы выглядели неубедительно, Эммет.
Теперь я предлагаю новый вариант.
Уинвуд (ворчливо): Ну-ну… Изложите.
Уотрэс: Вкратце. Информация Макалистера о рыночной устойчивости группы компаний «Крафт Энтерпрайзез» стоит немало, но лишь в том случае, если ею будет манипулировать человек, способный посвятить этому все свое время и усилия, то есть я, а не вы. Вы скованы должностью, Эммет. Вспомните, много ли вы заработали, когда Макалистер передал вам сведения о предстоящем обвале курса «Пресижн Электронике»?
Уинвуд: Пустяки…
Уотрэс: А я бы выжал максимум.
Уинвуд: Это мы уже обсуждали.
Уотрэс: Но мы не обсуждали вопроса о контрольном пакете акций банка «Мендоса»… Он тоже чего-то стоит, нет? И никаких хлопот.
Уинвуд (заинтересованно): Вы предлагаете мне контрольный пакет?
Уотрэс: Да, по первоначальной цене.
Уинвуд: Наконец-то…
Уотрэс: Думаете, мне не жаль с ним расставаться? Не только вы уговаривали меня продать эти акции. Но я готов заключить сделку немедленно, Эммет. Вы получаете банк «Мендоса», а я – картбланш на использование информации Макалистера сейчас и в будущем.
Уинвуд (обрадованно): Вот это достойно делового человека, Билл! Наше соглашение…
Барон Эстерхэйзи выключил магнитофон.
– Этого достаточно, господа.
– Здесь можно усмотреть доказательство невиновности Уотрэса, но не вашей, – сказал Корин.
– Так вы не поняли?
– Нет.
– На этой пленке Уинвуд признается, что пользовался в рыночных операциях – даже названа одна из них, пресловутый скандал с акциями «Пресижн Электронике» – информацией Макалистера, помощника председателя биржевого комитета. А информация эта конфиденциальна, ее разглашение и тем более совершение сделок на ее основе является серьезным преступлением. Моей пленки хватит, чтобы упрятать за решетку и Макалистера, и Уинвуда. Отныне Уинвуд был у меня в руках, господа! Ни малейшей опасности для меня ни при каких условиях он представлять не мог.
– Шантаж, барон, – поморщился Корин. – Неподобающее занятие для джентльмена.
– Разумеется! – воскликнул Эстерхейзи. – У меня и в мыслях не было прибегать к шантажу, чего-то требовать от Уинвуда, управлять им. Я собирался лишь поставить его в известность о существовании этой пленки, чтобы обезопасить себя. Надеюсь, я представил вам исчерпывающие объяснения?
Корин кивнул. Барон спрятал магнитофон в кейс и встал.
– Одну минуту, барон, – удержал его Уэстбери.
– Да?
– Давно ли вы знакомы… Были знакомы с Уинвудом?
– Лет десять… Но это знакомство было чисто деловым, а встречи – редкими.
– А хорошо ли вы знаете Коретту?
– Практически совсем не знаю. Поговорите с Марианной. У них завязалось что-то вроде дружбы, если так можно назвать взаимоотношения двух женщин нашего круга.
– У меня к вам просьба, барон, – произнес Уэстбери. – Если бы госпожа Эстерхэйзи сочла возможным заглянуть к нам…
– Да, я скажу Марианне. Всего хорошего, господа.
С этими словами Эстерхэйзи вышел из комнаты.
27
Корин расправил список подозреваемых на столе, вычеркнул Рамону Лэддери к вопросительно взглянул на Уэстбери.
Тот сделал утвердительный жест и констатировал скорее для себя, чем для Корина:
– Если бы Уотрэс отравил Уинвуда на рождественской вечеринке, вряд ли вообще пришел бы к нему. Остается еще исчезающе-малая вероятность того, что наша схема ошибочна и Уинвуд был каким-то образом отравлен после фуршета и встречи с Уотрэсом. Но и в этом случае, думаю, Уотрэса можно исключить, они ведь пришли к соглашению…
Отсутствие мотива для барона Эстерхэйзи также кажется мне очевидным.
Корин повертел в руках авторучку, с сомнением глядя на лист бумаги с именами.
– Если только барон и Уотрэс не разыграли комедию, создавая искусственное алиби, – пробурчал он.
– Нет, – возразил Уэстбери. – Сведения о преступлении Макалистера слишком легко проверить, а такая проверка при любом исходе погубит Уотрэса – либо сорвет его аферу, либо изобличит в соучастии в убийстве, если информация окажется ложной.
На бумагу легли две равные линии, и еще два имени в списке перестали существовать.
Марианна Эстерхэйзи, появившаяся, едва Корин убрал авторучку и бумагу в карман, была одета в приличествующий ситуации скромный серый костюм. Она села на стул, сложив руки на коленях – если в ней когда-либо и можно было угадать доктора искусствоведения (или просто доктора чего-нибудь), так именно сейчас.
– Я слушаю вас, джентльмены, – проговорила она ровным голосом, как на лекции в университете.
Корин посмотрел на Уэстбери, а Уэстбери – на Корина. Они не успели продумать тактику беседы, приходилось прибегать к импровизации. Начал Корин.
– Миссис Эстерхэйзи, барон сообщил вам, для чего мы вас пригласили?
– Да. Вас интересует Коретта Уинвуд.
– Вы близко знаете ее?
Марианна чуть заметно повела плечами.
– Такую женщину, как Коретта, никогда не узнаешь до конца.
– Пожалуйста, расскажите о ней немного.
Баронесса Эстерхэйзи взяла сигарету из лежавшей на столе пачки, подождала, пока Уэстбери поднесет огонь.
– О чем конкретно, уточните, – попросила она.
Корин решил идти напролом, ибо не видел необходимости скрывать от Марианны причину повышенного внимания к личности Коретты.
– Когда мы беседовали с миссис Уинвуд, – сказал он, – она напрямую заявила, что ненавидела мужа. Между тем его смерть повергла ее в шок. Допускаю, что в одном из двух эпизодов она играла, все же не могу понять: почему так непоследовательно?
– Играла? – удивилась баронесса. – Напротив, это все совершенно естественно.
Ее слова сбили с толку и Корина, и Уэстбери. Они недоуменно переглянулись.
Вглядевшись в их растерянные лица, Марианна вдруг щелкнула пальцами – этот жест получился очень изящным.
– Подождите… Вы же ничего не знаете! – догадалась она.
– О чем? – спросил Корин.
– О брачном контракте Уинвудов. Ну конечно! Я априори полагала, что об этом знают все, но я забыла, что «все» означает лишь определенный круг…
– Так объясните нам, – с легчайшим оттенком нетерпения произнес Уэстбери.
– Охотно, никакой тайны здесь нет…
Эммет Уингвуд был женат во второй раз, у него взрослые дочь и сын от первого брака. Когда Уинвуд женился на Коретте, они подписали брачный контракт. По нему в случае развода или смерти Уинвуда Корегта не получала ничего. Все имущество – недвижимость, деньги, акции, антиквариат, все переходило… И теперь перейдет к детям Уинвуда. Коретта стала такой же нищей, как и до замужества…
Пожалуй, ей придется даже хуже, она привыкла к роскоши. Живой Уинвуд давал ей все… Мертвый ее разорил.
Вот оно что, подумал Корин, вспоминая отчаянный вопль Коретты над телом Уинвуда. Да, в нем звучал и ужас при виде смерти – любой смерти, но доминирующим аккордом была все же ярость, всепоглощающая и бессильная ярость женщины, чья жизнь в единый миг сметена и уничтожена.
Едва ли Коретте угрожает нищета, баронесса Эстерхэйзи сильно преувеличила.
Годы рядом с Уинвудом – достаточное время, чтобы как-то обеспечить свое будущее, учитывая условия брачного контракта. Но по сравнению с тем, что она имела… Да, баронесса права – мертвый Уинвуд разорил Коретту.
Чтобы покончить с темой четырехугольника Уинвуд – Коретта – Рамона – Огден, Джон Уэстбери задал следующий вопрос:
– Миссис Эстерхэйзи, а в каких отношениях вы с четой Лэддери?
– В поверхностных, – прохладно ответила Марианна. – Предмет вашего любопытства – любовная связь Уинвуда и Рамоны?
– Вы и это знаете?
– От Коретты. Она страшно боялась, как бы дело не завершилось разводом…
– Да, ясно… Но меня больше интересует личность Огдена, его возможная роль.
