Тайфун в закрытом секторе - Алина Болото

— Этак придется весь пол выстучать, — проворчал Стэпен.

Он провел лучом по стенам, осветил камин в белесых пятнах плесени, целый букет поганок, выросших на деревянной балке, ниши, заполненные запыленными бутылками темного стекла. Клодт тем временем продолжал неторопливо простукивать каменные плиты.

— Бочки придется двигать, — сказал он Стэпену.

Тот кивнул, продолжая осматривать подвал и прикидывая, сколько добра здесь могло храниться.

От стен явственно тянуло холодом, Светлана упрятала руки в карманы куртки, немного постояла, потом решила пройтись. Она дошла до конца бочкового ряда и посмотрела вверх: откуда-то пробивался слабый лучик света, должно быть, под самым потолком находилось заложенное когда-то окошко.

В углу серебристыми прядями висела паутина. Многие годы никто не тревожил ее, пыль осела на нитях и создала причудливое сплетение ажурных конструкций. В паутине болталась мертвая бабочка. Большие, чуть ли не с ладонь, крылья были полураскрыты, сквозь пыль на них проступал какой-то удивительный рисунок. Светлана вытянула шею, пытаясь его разглядеть, но свет от фонаря Клодта почти не доходил сюда, а щель оконца была слишком узкой, Светлана отвернулась от бабочки и некоторое время наблюдала, как обследует территорию Стэпен, уделяя особое внимание нишам с бутылками. Дело продвигалось чрезвычайно медленно, потому что одна рука была занята фонарем, вторая карабином, а рассмотреть хотелось каждую бутылку.

Наконец Светлана вновь обратилась к бабочке, однако как ни напрягала зрение, разобрала только, что рисунок напоминает человеческий профиль. Светлана встречала насекомых с «глазами» на крыльях, но вот с целыми портретами не доводилось, поэтому она привстала на цыпочки, дотянулась до бабочки и попыталась оторвать ее от паутины, чтобы разглядеть поближе. Хрупкое тельце насекомого могло рассыпаться в пальцах, поэтому Светлана постаралась проделать процедуру поаккуратнее.

К сожалению, паутина крепко держала добычу. Светлана наткнулась на пружинистое сопротивление нитей, дернула сильнее, но бабочка вдруг затрепетала у нее под рукой! От неожиданности Светлана отшатнулась, и в этот миг на нее пахнуло трупным смрадом. Что-то выдвинулось из-за груды корзин и протянуло костлявую белую руку мимо щеки Светланы к паутине.

Позади раздался сдавленный возглас Стэпена, потом грянул выстрел. Белая рука на мгновение задержалась в воздухе, затем скользнула в обратном направлении. Что-то с шумом упало.

Светлана стояла, прикипев глазами к бьющейся в паутине бабочке и не решаясь оглянуться. Ее сердце трепетало так же отчаянно, как пойманное насекомое, а от мерзкой вони кружилась голова.

— Ну-ка, посторонись, — произнес за спиной голос Клодта.

Светлана не шелохнулась, хотя луч света уперся в стену, высвечивая взмахивающую крыльями бабочку. Клодт присвистнул, затем переложил фонарь в правую руку, а левой накрыл «ожившее» насекомое. Паутина со звоном лопнула, в стене открылась небольшая квадратная ниша.

— Что там? — раздался хриплый от волнения голос Стэпена.

Клодт подсветил фонарем, а затем достал из ниши маленькую белую шкатулку. Извлеченная из стены, она тут же потемнела.

— Это то, что надо! — второй раз за все это время Клодт улыбнулся. — Молодец, девчонка!

Светлана почувствовала, что вот-вот потеряет сознание, повернулась и, стараясь не смотреть на пол, медленно пошла к лестнице.

Сердце гулко бухало в ушах, ноги дрожали, а горло сдавил спазм.

Конечно, я мог побежать за Светкой, но зачем? У нее были два вполне заинтересованных стража. Я предпочел провести время более приятно и послушать, как скрипят под лапами кости Тайфуна. Хоть он и не смог расстаться с человеческим обликом, но до конца человеком так и не стал. Человек бы не выжил после прямого столкновения с бойцовым зетагом.

Хоть и со скрипом, но кости Тайфуна все-таки начали срастаться, а раз началась регенерация, то и теплоотдача усилилась. Птерод полыхал, как батарея центрального отопления, и приятно согревал мои лапы. Стало так хорошо, как у нас на кухне, когда Светкина мама готовит… Но как убедить желудок, что ультуне не требуется органическая пища?

Попробовать, что ли, к этому мальчишке подлизаться? Хотя он и является существом неясного происхождения и предназначения, но с утра консервами делился…

Кот Васька перестал мурлыкать и некоторое время наблюдал за бродящим по комнате Антелем. Антель не находил себе места: то выглядывал в окно, то крутил в руках подобранный где-то подсвечник, то решительно плюхался в кресло, чтобы через полминуты опять вскочить и начать ходить по рассохшемуся паркету.

Васька встал, сладко потянулся и спрыгнул с кровати. Некоторое время он пробовал приноровиться к шагам Антеля, но, в конце концов, запутался и попал ему под ноги. Антель сердито отпихнул кота:

— Уйди! Не до тебя.

Оскорбленный Васька неодобрительно прижал уши, распушил шерсть и вскочил обратно на кровать.

— Подумаешь! — прошипел он себе под нос.

Антель вздрогнул и уставился на Тайфуна. Птерод лежал неподвижно в той же позе, в которой его оставили после перевязки, глаза по-прежнему были закрыты, только на щеках разгорался неестественно яркий румянец.

Антель перевел дыхание и поглядел на кота. Несколько секунд они с Васькой смотрели друг другу в глаза, потом человек отвернулся, а кот сузил зрачки, подобрал под себя лапы и опять завел нехитрую песенку.

Как они мне все надоели! Почему я должен разбираться во всех тонкостях искаженной реальности — кто здесь, в конце концов, Могущество ищет? Так нет, вместо того, чтобы тщательно изучить обстановку, один схватился с зетагами врукопашную, другая согласилась на роль миноискателя. Тьфу!

А этот… мелькающий перед глазами, от страха с ума сходит. Тоже мне, часового нашли!

Глава 10

Светлана поднялась в свою комнату и сразу распахнула окно. Антель умчался вниз, в холл, так что никто не мог ей помешать.

Солнце так и не появилось из серой пелены облаков, но все равно снаружи было хорошо. Старое дерево шелестело под ветром остатками листвы, веяло свежестью и покоем. Снизу долетали возбужденные голоса: там разглядывали карту, которую Клодт вынес из подвала, но Светлана не прислушивалась. Она просто стояла и смотрела в окно. Никаких бьющихся в паутине бабочек, никаких костлявых рук, никаких убитых! Осень, обыкновенная осень.

Какой-то неясный звук заставил Светлану обернуться: Тайфун пытался привстать, глаза его все еще были закрыты, но руки шарили по заменявшей одеяло портьере, голова сползла с подушки. Он подался вперед, сражаясь с силами земного притяжения.