Волшебники в бегах: часть первая - Lliothar

-- Линн, если ты уже закончила обдумывать способы сладкой мести этому извращенцу, идем.

-- Простите меня, миледи!

-- Не то чтобы я не разделяла твое желание... хотя и по несколько иным причинам. Пожалуй, когда твоя фантазия иссякнет, я подкину тебе пару идей. Но в более подходящее для этого время.

На Иверн неторопливо опускались мягкие сумерки. Лорисса, высокомерно дернув плечом, отвернулась от поклонившегося ей симпатичного молодого человека. Того это ничуть не смутило, и он весело подмигнул Линн. С девушки, однако, на сегодняшний день вполне хватило мужского внимания. Ссутулившись, она ускорила шаг.

На постоялом дворе, где они оставляли лошадей, было людно и довольно шумно. Лорисса перебросилась парой слов с хозяйничавшей в зале круглолицей толстушкой в ярко-желтом, будто одуванчик, платье; та кивнула и указала на боковую лестницу.

Линн закрыла за собой и хозяйкой дверь комнаты и устало прислонилась к ней; щелкнул замок. Стало неожиданно тихо, будто и не гомонили вовсе внизу посетители, не звенела посуда и не брякал любовную балладу пожилой красноносый музыкант с грустным лицом. Сколько они пробудут здесь -- день, два, неделю? Смогут ли спрятаться, или придется бежать дальше, покуда не оборвется дорога, ведущая в неизвестность, или покуда их не найдут, или покуда они не умрут? Линн любила хозяйку и была готова следовать за ней хоть бы и на край света, но неужели так теперь будет продолжаться вечно? Проклятый эльф... Если бы не он, и не его лешачьи ухаживания... и глаза, обещавшие так много, что она почти в это поверила. "Ты дура, Гвендолин, первостатейная дура". Что толку предаваться глупым мечтам, засунутым в самый дальний уголок памяти и всколыхнувшимся под золотисто-зеленым взглядом?.. Простым девичьим мечтам. Простым... Когда в ее жизни хоть что-нибудь было просто?

Линн впилась ногтями в ладонь. Нужно хоть чем-нибудь себя занять, только бы не думать об этом. Но даже Лорисса, вопреки обыкновению, не спешила озадачить ее поручениями. Она вообще словно забыла о ее существовании. Сама задернула тяжелую штору из потертого коричневого бархата, сама зажгла три свечи в латунном подсвечнике, села за стол, придвинув к себе стопку бумаги и чернильницу. Кому она могла писать, Линн не представляла. У Лориссы не было ни родственников, ни близких друзей, во всяком случае девушка о таковых ничего не знала. Тем не менее колдунья строчка за строчкой исписывала листки угловатым изящным почерком, покусывала перо, постукивала пальцами по столу, потом рвала написанное на мелкие кусочки и, будто этого было мало, сжигала в голубой глазурованной плошке. В комнате витал запах пепла и чернил. Это -- и еще гнетущее молчание -- становилось невыносимым. Линн, за неимением лучшего занятия, теребила оборку на рукаве. Если бы у нее хоть рукоделие с собой было... Все лучше, чем бессмысленно таращиться в пространство. Наконец она не выдержала:

-- Миледи...

-- Что тебе? -- Лорисса вздрогнула, посадила кляксу, но не обернулась.

-- Сколько мы здесь пробудем?

-- Не знаю.

-- А куда поедем потом?

-- Не знаю, -- снова бросила колдунья раздраженно. -- Если испугалась, можешь отправляться на все четыре стороны, силой не держу.

-- Нет! -- в ужасе воскликнула девушка. -- Как вы... Я вас не брошу!

-- Ну и хорошо.

-- Но я... я...

Лорисса развернулась на стуле, одновременно стряхивая хлопья пепла с обтянутых тонким полотном колен.

-- Тебе заняться нечем? Можешь перепаковать сумки. Мою одежду ты сложила довольно небрежно. Поскольку мы очень торопились, я тебе прощаю эту провинность. На первый раз.

-- Простите, миледи! -- Линн бросилась выкладывать на кровать хозяйкины платья, потом внезапно застыла, прижимая к груди ночную рубашку, и расплакалась.

-- Это еще что значит? -- Лорисса вскочила. Голос ее прозвучал не гневно, скорее растерянно. Еще бы, плачущей она Линн до сих пор не видела. -- Гвендолин, в чем дело?!

-- Простите, миледи. -- Линн кулаком утерла глаза, стараясь, чтобы слезы не закапали дорогое кружево. -- Я сейчас, я уже все...

-- Проклятье, девочка! -- Колдунья отобрала у нее и отшвырнула в угол свою рубашку, после чего ощутимо тряхнула за плечи. -- Этот мерзавец успел тебе что-нибудь сделать? Отвечай немедленно!

Линн молча помотала головой.

-- Ну так и нечего реветь. Успокойся и займись делом. Кой лешак тебя вообще дернул с ним пойти, дурочка? Что такого он тебе наговорил? Комплиментов? И ты, конечно, тут же поверила...

-- Он мне стихи читал, -- тихо ответила Линн. -- Мне еще никто никогда не читал стихов.

-- Это какие же, любопытно? -- Лорисса вздернула брови. -- Должно быть, нечто необыкновенное и неземное, если у тебя разум напрочь отшибло.

Девушка машинально повторила застрявшие в памяти строки. Колдунья долго смотрела на нее. На ее лице злость мешалась с досадой; казалось, она пыталась решить -- то ли высмеять непутевую служанку, то ли отшлепать, точно дитя малое.

-- Девочка, -- наконец сказала она, -- это стихотворение называется "Безжалостная красавица". Тебе следовало бы надавать ему пощечин за подобную цитату.

-- А мне показалось, что он говорил искренне, -- неожиданно для самой себя обиделась Линн. -- А иначе зачем я ему вообще сдалась -- покрасивее не мог найти? Не верю!

Лорисса скрипнула зубами:

-- Да чихать он хотел на то, красива ты или нет! В том, что ему нужно было от тебя, смазливая мордашка не главное. А ты и размякла...

Линн вспыхнула:

-- Почему вы так уверены, что я бы согласилась?!

-- Да кто тебя спрашивал-то, глупышка?.. Ты помнишь, как его глаза изменяли цвет?

-- Да, -- изумилась девушка. -- А это что-то значило? Я подумала, все эльфы так могут...

-- Это значило лишь то, что ушастый мерзавец всегда любил быть уверенным в том, что ему удастся задуманное. Ядовитые стрелы, кинжал в спину из-за угла, приворотные чары... Теперь поняла?

Линн разинула рот. Потом ее затошнило, и она прижала ладонь к губам.

-- Вижу, что поняла. Надеюсь, это послужит тебе хорошим уроком и следующего сладкоголосого извращенца ты пошлешь ко всем лешакам. -- Лорисса удовлетворенно сложила руки на груди. -- Боги, как будто мне мало хлопот и помимо того, чтобы утирать тебе нос!..

Линн медленно опустилась на колени рядом с кроватью.

-- Вы правы, миледи, я вела себя как последняя...

-- Ну, хватит истерик. Ничего же не произошло. Эл и меня пытался в свое время приворожить. Только я очень не люблю, когда меня к чему-либо вынуждают. До такой степени, что не считаю нужным сдерживать... эмоции. Помнится, он отлетел шагов на пять и растянулся на земле, а я потом долго соображала, что же мне теперь делать с телом, поскольку по неопытности не смогла нащупать пульс. Когда оказалось, что он жив, я так обрадовалась, что простила ему выходку с приворотом. Он же восхитился моим пылким характером и заявил, что из меня вышла бы чудесная эльфийка. За что немедленно получил еще одну оплеуху.