Визит к Прометею - Евгений Гуляковский

Один из этих людей, показавшихся Танаеву дикарями, заговорил на неожиданно правильном интерлекте:

— Где ты раздобыл это мясо, Фавен?

Судя по белой шкуре, резко выделявшей его среди остальных, этот человек был здесь главным, и Танаев немедленно сосредоточил на нем все свое внимание.

— Понимаешь, Лифен, этот чудик сам решил напасть на меня, когда я следил за его женщиной. — В тоне Фавена не слышалось никакого почтения, и из этого следовало, что или здесь не принято почитать вожаков, или положение Фавена в племени было таким же высоким, как положение самого Лифена.

— И где же она, эта его женщина?

— Пока мы сражались, она успела скрыться! — Это была первая приятная для Танаева новость за весь этот неудачный день. Если Карин удалось добраться до прирученного ими дома, она в безопасности, и какое-то время он может о ней не беспокоиться, сосредоточив все свое внимание на том, чтобы освободиться, не проявляя при этом ненужной торопливости, которая может лишь повредить его намерению.

— Вы сражались? Уж не хочешь ли ты сказать, что этот слизняк заставил тебя сражаться?

— Еще как! Он не так слаб, каким кажется с первого взгляда. И еще... Я нашел у него вот это! — Фавен протянул к старейшине свою огромную ладонь, на которой тускло сверкнул разряженный ключ, с помощью которого Танаеву удалось пройти сквозь силовую стену, отгородившую проклятый город от остального мира.

Лифен попятился, было заметно, что металлический треугольник ключа произвел на него сильное впечатление. Кажется, Карин не зря предупреждала его о том, что этот предмет приносит несчастья.

— Приведите Ангора! — крикнул старейшина в темную глубину огромной мертвой башни, лишенной собственного света и освещенной только отблесками костра. Затем он пробормотал, словно оправдываясь перед самим собой: — Без него нам сейчас не обойтись.

Вскоре в высвеченный костром круг вошли двое рослых мужчин, осторожно поддерживавших под руки дряхлого, слепого старца, завернутого в такую же, как у вождя, белую шкуру, украшенную непонятными талисманами и расшитую грубым узором, составленным из зубов каких-то животных. Вождь почтительно склонил голову перед старцем, прежде чем обратиться к нему:

— Прости, мудрейший, что пришлось побеспокоить тебя. Но Фавен сегодня взял в плен человека, у которого...

— Вижу! — резко оборвал старец вождя, устремляя в сторону Танаева свой незрячий взор. И в то же мгновение Танаев почувствовал толчок ментального поля такой силы, с которой ему до сих пор еще не приходилось встречаться. Словно теплая волна подхватила его и, как щепку, завертела в своем водовороте. — Развяжите чужестранца и оставьте нас одних! — приказал старец. Фавен, не отрывая взгляд от пола и всем своим видом изображая почтительность, попытался возразить:

— Этот человек опасен, мудрейший, он очень силен, а его быстрота...

— Если ты сумел взять его в плен, значит, он не сильнее тебя, а предел твоей силы мне известен! — Непонятно, что именно имел в виду старейший, но его слова смутили Фавена и заставили отступить за пределы освещенного костром круга, туда же отправились и все остальные члены племени, предварительно сняв с Танаева ременные путы.

Теперь он остался один на один со старейшим и, видимо, наиболее уважаемым вождем этого племени, чьи приказы здесь явно не подлежали обсуждению. На мгновение явилась шальная мысль, что теперь он мог бы взять вождя в заложники и заставить шатунов выпустить его наружу. Но он тут же отбросил ее, потому что искал союзников, а не врагов. К тому же темнота, смыкавшаяся в нескольких метрах позади костра, не давала ему возможности понять, как далеко отошли остальные воины племени. Они могли оставаться достаточно близко, на расстоянии одного броска Фавена... Так что не следовало искушать судьбу, и до полного прояснения ситуации Танаев решил не пытаться что-нибудь менять в своем положении.

— Зачем ты забрался сюда, человек из верхнего мира? — спросил старец, не отрывая взгляд своих невидящих глаз от пламени костра, словно там пытался прочесть ответ на свой вопрос.

— Верхний мир, как вы его называете, захвачен тьмой и почти полностью потерян для людей. Я ищу способ восстановить равновесие и вернуть свой родной мир его исконным владельцам, которые сейчас вынуждены скрываться в немногочисленных подземных городах, уцелевших после вторжения сил зла.

— Не кажется ли тебе эта задача слишком сложной для одного человека? — усмехнулся старец, впервые перевел взгляд на Танаева, и тот вновь ощутил волну тепла, прошедшую по его телу. — Восстановить равновесие могут разве что боги!

— Но, если простые смертные не будут пытаться разбудить богов, которые о них забыли, те не пошевельнут и пальцем, чтобы изменить нашу судьбу!

— Довольно дерзкая мысль, но в чем-то она справедлива. Вот только ты еще не сказал мне всей правды о причине своего прихода в наш мир, правды, которая заставила тебя рисковать с таким трудом обретенной жизнью.

— Я искал здесь могучее оружие и ответы...

— Ответы на что?

— Мне хотелось выяснить, есть ли дно у этого мира, существует ли предел, тот предел, из которого берут свое начало темные силы, обрушившиеся на наш мир.

— И что бы ты сделал, обнаружив этот предел?

— Любую силу легче обезвредить в самом ее начале.

— Опасное намерение... Но, я вижу, ты говоришь правду, и твои помыслы чисты. Вот только мне непонятно, каким образом у тебя оказался дьявольский талисман, открывший тебе проход в наш город.

— Я выиграл его в кости у двух обезьян!

— Ты действительно думаешь, что это были обезьяны?

— Я не знаю. В вашем мире много существ, чья сущность остается мне непонятна.

— А что, если твои догадки, о которых ты сейчас не осмеливаешься упомянуть, справедливы? Что тогда? Что, если этот талисман принадлежит тем самым темным силам, с которыми, если верить твоим словам, ты собираешься бороться?

— Тогда получается, что мой выигрыш не был случайным.

— Хорошо, что ты это понимаешь. Но одного понимания недостаточно. Необходимо еще и намерение. К счастью, оно у тебя есть, хотя ты и воспользовался для достижения своей цели не слишком чистой тропой.

Старец надолго замолчал, словно давая Танаеву время вдуматься в его последние слова.

Да, тропа, приведшая его в этот город, действительно оказалась не слишком чистой. В глубине души он давно догадывался, что ключ, который он так удачно «выиграл», был ему подсунут не случайно.

Его враги хотели от него избавиться, и они придумали простой и надежный способ завлечь его в ловушку проклятого города. Но отсюда следовало, что путь к огненному мечу лежит за пределами города и теперь ему нужно найти способ, как выбраться за его стены. Хотя, с другой стороны, Мелоди первой сказала ему о городе... Что-то здесь было неправильно, чего-то он не понимал или ошибался в своих выводах. Но выяснить это возможно лишь в том случае, если он сумеет возвратить себе свободу.

— Кому-нибудь удавалось покинуть город? Есть путь, ведущий за его пределы?

Старец отрицательно покачал головой:

— Может, и есть, только мы его не знаем. Город слишком огромен. Многие считают, что у него вообще нет конца. Можно идти день, два, три, десять — мертвому городу нет пределов. Люди живут в его северной части, на крохотной, освоенной ими территории. Если кому-то удастся собрать вместе все общины и племена, получится всего несколько тысяч, расселившихся на пространстве в десяток квадратных верст.

Но на юг мертвый город простирается без всяких пределов, и чем дальше ты будешь в него углубляться, тем больше опасностей встанет на твоем пути.

Город похож на гигантский и не совсем реальный мир. Здесь все относительно — расстояния и даже время. Некоторые дни повторяются до мельчайших подробностей.

Здесь никто не стареет и очень редко рождаются дети. Живым не место в этом городе... — словно бы между прочим закончил старец, и Танаев не сразу обратил внимание на конец его фразы.

— Откуда же берутся ваши новые соплеменники? Как я успел заметить, смерть и здесь довольно успешно собирает свой урожай.

— В этом ты, безусловно, прав. И это одна из величайших загадок нашего мира. Приходит время, наступает день... И однажды, в том или ином доме, появляется человек... Не ребенок — взрослый. Сформировавшийся воин, или жрец, или ученый... Я вижу, тебя удивляет моя речь и мои знания, но удивляться тут нечему. Прежде чем оказаться здесь, я жил на Земле еще до вторжения.

Память об этом периоде моей жизни довольно отрывочна, но кое-что все-таки сохранилось. И время от времени спрятанные в моей памяти залежи знаний напоминают о себе... — Старец надолго замолчал, и на его лице возникла странная полуулыбка, больше похожая на гримасу. — Твое появление здесь было предсказано древним ученым и астрологом, давно покинувшим нас. Его звали Нострус. В его пророчестве говорилось о том, что однажды у нас появится человек из верхнего мира, живой человек, с жалким обломком меча, сумевший преодолеть огненный портал, для того чтобы найти здесь невиданную мощь, недоступную ранее ни одному из живших на Земле.