Последние бои люфтваффе. 54-я истребительная эскадра на Западном фронте. 1944-1945 - Вилли Хейлман

Мы должны вернуть господство в воздухе над священной землей нашей страны и сделать немецкую истребительную авиацию самой мощной в мире.

Глава 12

Успех «Турбин» превысил все ожидания.[157] Люди с надеждой ждали дня, когда смогут вручить майору Новотны рапорт о своих успехах.

Все они хотели летать на этих супермашинах; тысячи этих самолетов были замаскированы в лесах вокруг аэродромов около Аугсбурга,[158] и все же по какой-то непонятной причине они так никогда и не были задействованы в военных операциях.

Их успех остановил соединения вражеских истребителей, которые все более и более бойкотировали районы вокруг Хезепе и Ахмера. Таким образом, обстановка в воздухе для пилотов «Фокке-Вульфов» стала легче, и они могли более успешно использовать свои новые машины. В летных книжках обеих эскадрилий стало расти число сбитых вражеских самолетов.

Подавленное расположение духа трансформировалось в чувство спокойного и удовлетворенного расслабления, которое можно было ощутить везде.

После жаркого спора с комендантом аэродрома, старым, призванным из запаса оберстом, который оказался все еще способным исполнять эти обязанности, я дошел до предела. Старик не мог понять тех требований, которые молодой командир эскадрильи выдвигал в пользу своих людей. Когда он отказался и больше не было никакого иного выхода, появилось знаменитое обращение к Верховному командованию: «Я не могу допустить, чтобы мои пилоты, между изматывающими боевыми вылетами, жили в пустых каморках, в то время как эти карьерные служаки, которые не знают о войне ничего, за исключением информационных сводок вермахта, ведут комфортную жизнь в великолепно оборудованных домах». И спустя несколько дней Хезепе получил нового коменданта аэродрома. Вновь прибывшим оказался веселый, энергичный пилот бомбардировщика майор Гайслер,[159] который больше не мог летать из-за того, что потерял одну ногу.

Майор Гайслер собрал в бараках чиновников и бюрократов, которые в течение нескольких лет жили словно принцы в своих новых владениях, оборудовав их со всеми удобствами мирного времени: стулья, картины, лампы и занавески, – и передал все это пилотам 9-й эскадрильи, чтобы те могли обустроить свои помещения.

Теперь мы сидели вокруг маленького стола, ведя оживленную, веселую беседу. Я устроил официальную вечеринку и пригласил из Ахмера Дортенмана вместе с несколькими офицерами из группы Новотны. Были также приглашены майор Гайслер, новый комендант аэродрома (которого мы хотели отблагодарить), бургомистр Хезепе с женой и несколько девушек с центрального поста управления, с которыми мы дружили. Время от времени между пилотами и этими девушками возникали любовные отношения. Пока мы пили кофе, состоялось отменное представление. Оказалось, что среди наземного персонала был великолепный комик, чье красноречие буквально околдовывало аудиторию. Мы также сумели найти артиста мюзик-холла, который сорвал бурные аплодисменты своими карточными фокусами, ловкостью рук и магией.

Группа старших офицеров собралась вокруг коменданта аэродрома и бургомистра и теперь обменивалась своим боевым опытом. Майор Гайслер поведал ряд захватывающих историй о своих полетах над Англией. Неожиданно оказалось, что лейтенант Прагер находился в Сент-Омере, когда генерал Галланд еще командовал 26-й истребительной эскадрой «Шлагетер».[160] Он начал рассказывать подлинную историю о том, как был сбит английский ас уинг-коммендер Бэдер,[161] но его рассказ был прерван комиком, который теперь изображал «кряка»,[162] разрушителя «ящиков», и привлекал всеобщее внимание. Смеясь, он отпускал остроты в адрес присутствующих. Он насмехался над одним из пилотов, совершившим ненужную аварийную посадку. Но никто не знал, сможет ли следующей весной аист опустить в его дымоход сверток с младенцем.[163]

5 ноября 1944 г.

«Зеленое сердце» уже как три недели было придано специальной группе Новотны.

Я только что взлетел со своими людьми, чтобы прикрыть посадку возвращавшихся «Турбин», которые сбили несколько самолетов из большого соединения бомбардировщиков над Райне. Эскадрилья барражировала на высоте 4,6 тысячи метров, когда приземлились первые «Турбины». С наземного пункта управления сообщили, что район чист от вражеских истребителей. Несколько «Тандерболтов» замечены над Бурштейнфуртом, но это было достаточно далеко. Все «Турбины» из Хезепе исчезли с взлетно-посадочной полосы, и я сделал круг над Ахмером. Медленно снижаясь, я видел эскадрилью Дортенмана, кружившую ниже меня.

– Хейлман – Дортенману. У вас все хорошо?

– Дортенман – Хейлману. Двое из наших отсутствуют.

На связь вышел наземный пункт управления и приказал, чтобы я приземлялся. Дортенман оставался в воздухе до возвращения двух отсутствовавших «Турбин». «Фокке-Вульфы» 9-й эскадрильи медленно выполняли широкий разворот на курс 270°.

Я постепенно снижался. Внизу лежал Хезепе.

Внезапно странное чувство беспокойства заставило меня оглянуться. Черт! Кажется, наша численность увеличилась. Сзади к нам приближались тридцать «Тандерболтов». Бежим! Дюжина «Фокке-Вульфов» последовала за мной: я резко отвернул в сторону и на полной скорости начал в пикировании уходить от атакующих «Тандерболтов».

Вражеский огонь был крайне неточен. Из опыта известно, что в крутом пикировании очень трудно прицелиться, потому что центробежная сила дергает тело вверх. Кровь приливает к голове и на какой-то момент в глазах темнеет.

Я решил пикировать к Ахмеру, где Дортенман все еще барражировал в воздухе и мог прийти мне на помощь.

– Хейлман – Дортенману. Ответьте.

– «Виктор». Что с вами?

– Внимание. Набирайте высоту. У меня на хвосте тридцать «Тандерболтов». Я прямо над Ахмером.

– Хорошо, Вилли. Здесь на подходе последняя «Турбина». Это, должно быть, майор.

– Новотны – Хейлману. Продержитесь. Я приближаюсь.

Это был Ахмер. Я повел свою эскадрилью влево к позициям крупнокалиберных зениток. Зенитчики великолепно разобрались в ситуации и начали стрелять по пикирующим «Тандерболтам» из всего, что у них было. Их концентрированный огонь оглушил и ослепил янки, потому что те отвернули вправо.

В следующий момент со стороны солнца спикировал Дортенман со своими четырнадцатью машинами. Четыре горящих «Тандерболта» упали на краю аэродрома. Огромные столбы огня поднялись в воздух.

Я схватился за рычаг компрессора наддува. К нашей большой радости, мы поняли, что можем подниматься быстрее, чем «Тандерболты», которые теперь тоже набирали высоту. (Быть выше врага – половина победы.)

На этот раз янки действительно получили по шее.

Дортенман заходил с юга, готовясь ко второй атаке. Через группу «Тандерболтов», подобно стреле, пронеслась «Турбина». Один из толстых «ящиков», вращаясь, упал на землю. Дортенман открыл огонь, и еще две машины загорелись.

Американцы так и не смогли сделать свой обычный оборонительный круг. Они должны были следить за своими противниками, нападавшими со всех сторон. Я был ведущим, и моя эскадрилья теперь имела ощутимое превосходство по высоте над врагом. «Тандерболты» быстро приближались, но они были дезорганизованы. Единственным их спасением был хороший оборонительный круг или ожесточенная борьба не на жизнь, а на смерть, на крутых виражах, которую немецкие истребители всегда должны были вести против численно превосходящего врага.

Талли-хо! Три «Тандерболта», вращаясь, падали к земле.

Неконтролируемое чувство победы завладело пилотами «Фокке-Вульфов». Они радостно болтали друг с другом по двусторонней связи. Это была великолепная месть за 15 октября. Ни одному из «Тандерболтов» нельзя было позволить уйти.

Новотны пролетел мимо словно молния; четыре 30-миллиметровые скорострельные пушки сеяли смерть и разрушение среди вражеского формирования. Было бессмысленно кидаться в бой с такой машиной, она просто обгоняла их и снова догоняла, когда ей было нужно. Она была подобна экспрессу, проносящемуся мимо человека, стоявшего около железной дороги, и так же, как человек отпрыгнул бы в сторону, поршневые истребители имели лишь один шанс на спасение – отвернуть в сторону и бежать.

Новотны вышел в эфир. Его горючее было на исходе. Из соображений безопасности он должен был приземлиться в Хезепе.

Я немедленно полетел с четырьмя машинами, чтобы прикрыть этот район. Поэтому я покинул место боя. Дортенман мог справиться с оставшимися «Тандерболтами». Жалко, что некоторым удалось уйти, но Новотны был значительно важнее.

«Фокке-Вульфы» следовали за «Турбиной» с такой скоростью, которую позволяли развить их компрессоры наддува.