Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из документов Городского штаба МПВО: Во время обстрела центральной части города снаряд попал в здание Центрального государственного исторического архива на наб. Красного флота, д. 4. На чердаке возник пожар. Одновременно загорелись круглый зал и третий этаж. Огонь охватил деревянные стеллажи с историческими документами. Учитывая огромную ценность хранящихся документов и то, что здание архива является ценнейшим памятником русской архитектуры, руководство противопожарной службы направило на спасение здания дополнительные силы. На тушении пожара и спасении документов работали подразделения 17-й и 37-й пожарных команд, студенты факультета пожарной обороны ЛИСИ. Рота комсомольско-молодежного противопожарного полка, сотрудники архива и рабочие, ведущие поблизости оборонные работы, выносили архивные документы. Общими усилиями пожар был локализован за два часа и полностью потушен в течение шести часов.
19 сентября 1941 года
Утром проводила мужа на фронт. <…> Мы вместе дошли до остановки трамвая, я поехала на работу, а он на фронт [Е. С-ва].
Из документов Городского штаба МПВО: Полностью сгорел военный госпиталь на Суворовском пр., д. 50. После попадания в здание фугасной бомбы рухнули междуэтажные перекрытия и возник пожар. Спасение пострадавших с верхних этажей было крайне затруднено. Разборка завалов продолжалась три дня. Было извлечено 90 трупов. Убито и ранено 442 человека, в том числе 160 сотрудников госпиталя.
В тот же день в 9 часов 05 минут вечера в правое крыло здания Театра оперы и балета имени Кирова попала 250-килограммовая фугасная бомба. Здание получило серьезные повреждения. В 16 часов разрывами пяти фугасных авиабомб разрушены дома 12, 14 и 16 по Стремянной ул. Ранено 130, убито 39 человек. В 16 часов 05 минут фугасной авиабомбой разрушен дом на ул. Правды, 14. Ранено 84, убито 2 человека. В 19 часов фугасной авиабомбой разрушен дом на Республиканской ул., 28. Ранено 40, убито 33 человека. В 21 часа 55 минут двумя фугасными авиабомбами разрушены д. 1 /а и 1 /6 и на Новосивковской ул. прачечная. Ранено 30, убито 6 человек.
20 сентября 1941 года
… В институте нет своей столовой и даже буфета и нельзя организовать вследствие нашей малочисленности. Поэтому приходится примазываться к различным организациям на положении «бедных родственников». <…>
На днях ходила в райком. <…> Зашла к инструктору Дубровскому. <…> Я ему сказала, что меня спрашивают коммунисты, что они должны делать, если в город ворвутся немцы, в нашей организации есть старые большевики пенсионеры, которые работали вместе с Лениным еще при зарождении партии, и теперь они не могут себя защитить… Нам стыдно, что мы не можем им помочь в такое время.
Инструктор пояснил, что надо коммунистов подбадривать. «Надо иметь адреса всех коммунистов, и если его квартира находится в опасном районе, то устроить их в другом месте или даже учреждении, и успокоить престарелых коммунистов, сказав им, что если мы их не эвакуировали, это не значит, что мы их не защитим. А в нужный момент будет сказано, что делать» [Е. С-ва].
22 сентября 1941 года
Сегодня радио сообщило тяжелую весть – наши войска оставили Киев. Все в большом унынии…
В Ленинграде среди интеллигенции стала распространяться идея об объявлении Ленинграда «вольным» городом. Об этом мне сказал Ш., который слышал об этом в Доме ученых. Я ему сказала, что это есть замаскированное требование сдачи города <…> и с такого рода разговорами нужно вести борьбу <…> [Е. С-ва].
Из документов Городского штаба МПВО: В 14 часов 43 минуты разрывом фугасной авиабомбы разрушено пять торговых помещений в Гостином дворе. Ранено 134, убито 98 человек.
23 сентября 1941 года
Бесплодные совещания, заседания в райкоме не прекращаются. Не дают заниматься производством. Дергают бесконечно. В день десять разных заседаний. В день на производственные вопросы удается тратить только десять процентов времени, а остальное на строительство баррикад и прочих сооружений. Район собирается вести оборону изолированно от общегородской системы. Труднопостижимо. Собираются защищаться от Приморского и Петроградского районов. Берег со стороны Невы и залива в расчет не принимается. Я плохой стратег, но мне это кажется более чем странно. Мнение таких стратегов, как я, конечно, во внимание не принимается.
А все-таки, как ни мало времени, производством нужно заниматься. Сколько нужно решить больших вопросов. На ближайшую неделю из неотложного ставлю на разрешение вопрос об увеличении скорости ряда станков и сокращения простоев оборудования.
Сегодня было одиннадцать воздушных тревог [А. К-й].
Старые знакомые
«Воздушная тревога продолжалась, но все уже знали, что бомба упала в угловой дом. Там, среди туч пыли и груды обломков, работала восстановительная команда. Люди в серых брезентовых робах бесстрашно подползали под нависшие перекрытия, разбирали костры обломков и освобождали заваленную дверь бомбоубежища. Оно не пострадало, и кто-то из команды, подбадривая находящихся в убежище людей, не без юмора кричал в дверь:
– Вещички кое у кого унесло. А о себе не беспокойтесь. Скоро отроем, к отбою выйдете.
В синеве неба еще был слышен хищный клекот вражеского самолета, но здесь, у разрушенного дома, на него никто не обращал внимания. Бойцы восстановительной команды, случайно оказавшиеся поблизости красноармейцы, жители соседних домов расчищали проход к бомбоубежищу.
Вместе с другими тут была и Анна Яковлевна Долгих. Она стояла в подворотне и настойчиво упрашивала милиционера:
– Вы в дверь крикните. Спросите: Корневы ребятишки там? Господи – мать-то, сама Мария Корнева, на работе.
Завал был быстро ликвидирован, и Анна Яковлевна чуть ли не первая бросилась к убежищу. Она вывела оттуда двух девочек и, обняв их, повела к себе. Она и причитала сквозь слезы:
– Живы, живы, хорошие мои. Собака Гитлер, что сделал, кровопивец. <…> Был дом – и нет дома. Сколько народа без крова теперь. Только вас я не оставлю. У меня поселитесь! И мать тоже.
Мария Корнева не приходилась Анне Яковлевне родней. Когда-то они работали на одной фабрике, подружились и с той поры поддерживали тесное знакомство. И сейчас, когда на Корневых обрушилось несчастье, Анна Яковлевна, не задумываясь, решила поселить Марию с ребятишками в своей
