Блокада Ленинграда. Дневники 1941-1944 годов - Коллектив авторов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Жизнь, та самая жизнь, которая дала ей так много радости, жизнь, что сулила дважды повториться в счастье ее детей, – вдруг наполнилась до краев большим горем. Не дом – счастье ее бомбила черная птица. Ведь оно в родном городе, родной улице, родной семье. Нет – не горе разрывает ее сердце. Ненависть! Как хорошо она теперь понимает зов родины: кровь за кровь, смерть за смерть. Анна Яковлевна подошла к Марии Корневой, тихо высвободила ребят и спросила:
– Может, чаю выпьешь?
Нет, чаем не отвлечь Марию от дум – она это хорошо понимала и, подсаживаясь на диван, сказала:
– Страшно мне, Мария. – Но Корнева по-прежнему молчала, и Анна Яковлевна, словно испугавшись тишины, неожиданно всхлипнула. – Зачем все это?
Анна Яковлевна почувствовала крепкую руку Марии и боль выше локтя. Мария смотрела на нее большими непонимающими глазами.
– Ты о чем? – спросила она, наклоняя к ней все ближе и ближе свое лицо.
– Шапку снять, милости ждать? Так? Ну скажи – этого ты хочешь? Что же ты молчишь?
Анна Яковлевна почувствовала недоброе в глазах Корневой. Они смотрели на нее испытующе и жестко. Но сделать это Анна Яковлевна не могла. Последние дни она только и думала о своей судьбе. Сегодня бомба упала на дом Корневой, завтра – на ее дом. Страшила неизвестность. Она не могла скрыть от Корневой того, что казалось ей единственным спасением.
Корнева отшатнулась. Может, она ослышалась? Может, не так поняла? О чем Анна говорит? Отдать город, чтобы спасти свою шкуру! Как смела Анна даже подумать об этом? Поверить листовкам? Грязным и подлым! Листовкам, падающим на мертвых детей. Да разве можно верить хоть одному слову фашистов? Они хотят залить город нашими слезами и кровью, еще не взяв его, – они потопят город в крови и слезах, когда возьмут его. Уже не будучи в силах сдержать себя, Корнева крикнула:
– Лучше умереть. Слышишь, Анна, лучше умереть. Вот раздобуду гранату, выйду на улицу и подстерегу. В последнюю минуту буду знать – отомстила! Нет, не так. Сначала винтовку возьму. Буду драться на улице. Стрелять и уничтожать фашистских зверей. Буду стрелять и думать: это за детей, это за себя, а это за мужа, что на фронте. На зверей как зверь пойду.
Анна Яковлевна смущенно забормотала:
– Детишки – их жалко. <…>
– Твоя жалость хуже смерти. Ты не жалей, а сходи в убежище, погляди, крепки ли опоры, обшарь дверь, погляди, нет ли подвала, нет подвала – щели выройте. Вот какая должна быть жалость. А пойдет враг – круши его. Себя не спасешь, других спасешь. – Корнева смахнула со лба испарину и с горечью проговорила: – Немец свои силы подсчитывает: сколько у него танков, орудий, солдат. А еще учитывает, много ли таких, как ты, Анна. Понятно?
– В его войско зачислила, – чуть не плача, с обидой произнесла она.
Пронзительный зов воздушной тревоги донесся с улицы. Прошло несколько минут, и Корнева увидела через окно, как на крышу упало несколько зажигательных бомб. Она бросилась во двор. Она не слышала, как вслед за ней сбегали по лестнице ее дочери и Анна Яковлевна.
С крыши во двор сбрасывали светящиеся бомбы. Корнева быстро подхватила лопатой первую упавшую бомбу и потопила ее в бочке с водой. Только после того, как она потушила несколько бомб, она заметила, что рядом с ней то же самое делает Анна Яковлевна. И тогда она ободряюще крикнула своей старой знакомой, как бы прощая ей ее минутную слабость:
– Не сдадимся, Анна, не сдадимся! И не умрем! Победим! Слышишь, Анна, победим!»
М. Жестев[21]. «Ленинградская правда».
25 сентября 1941 года
Против антисемитов – агентов фашизма
«Мы боремся. Фашисты хотят отнять у нас советскую власть, заводы, землю. Они покушаются на нашу жизнь. Отнимают у наших детей право на счастье.
Мы хотим жить свободными. Никогда не согнет свою гордую голову советский человек! Русский, еврей, украинец, грузин – все одной семьей поднялись на священную войну с фашизмом. В безумной ярости фашисты пытаются разъединить нас, расстроить ряды бойцов, чтобы уничтожить поодиночке. Фашисты распространяют провокационные слухи. Их агентура стремится спекулировать на трудностях военного времени. Зная, что близится час кровавой расплаты за смерть, за разрушения на нашей земле, враги хотят натравить нас друг на друга, чтобы отвести от себя ярость народа, чтобы ослабить нас и разбить. Они пускают в ход самую грязную клевету, вытаскивают испытанное, отравленное оружие мракобесов – антисемитизм.
Советский народ не поддастся на провокацию! Этим подлым оружием еще царизм старался отвести от себя гнев трудящихся масс. Не вышло! Русский народ во главе народов, населяющих нашу страну, уничтожил царизм. Освободился от русских, еврейских и всяких других эксплуататоров. В боях отстоял свою родину. За советскую родину, за нашу свободу отдали свою жизнь лучшие сыны еврейского народа – Свердлов, Урицкий, Володарский, Рошаль. Мы построили первое в мире свободное государство, начертав на своем знамени гордые слова: «Равноправие граждан СССР, независимо от их национальности и расы, во всех областях хозяйственной, государственной, культурной и общественно-политической жизни является непреложным законом» (Конституция СССР, статья 123).
Советский народ никому не позволит посягнуть на священные принципы, впервые осуществленные в социалистическом государстве рабочих и крестьян.
Сама победа советской власти, расцвет культуры, искусства в нашей стране стали возможными благодаря дружбе народов. Тесными узами дружбы связаны русский и еврейский народы.
В истории русской живописи певцом русской природы вошел бессмертный художник Исаак Левитан. Любимым автором русского читателя стал Шолом Алейхем. Мы любим талантливого писателя и публициста Илью Эренбурга, нас пленяет лирика Светлова, наши дети воспитываются на стихах Маршака. Это советские писатели! Кинофильмы о героическом прошлом русского народа «Александр Невский», «Броненосец «Потемкин», поставленные Эйзенштейном, обошли мир. Образ русской женщины, члена правительства, советской крестьянки, создали режиссеры Зархи и Хейфец. Мы гордимся работами академика архитектуры Иофана. В международных шахматных турнирах прославил свою страну гроссмейстер Ботвинник. Талантливая еврейская молодежь Давид Ойстрах, Эмиль Гилельс, Борис Гольдштейн – лауреаты международных конкурсов пианистов и скрипачей.
Кто из ленинградцев не восхищался игрой виолончелиста Даниила Шафрана? В дни войны еврейский юноша, комсомолец Шафран оставил свою виолончель. Он пошел добровольцем в армию Народного ополчения. С винтовкой и гранатой стал на защиту Ленинграда.
В боях с фашистами за
