Люди огня - Майкл Гир

— Где ты? — завопил Голодный Бык.

— Здесь!

На этот раз ему удалось уловить, откуда доносился голос. Оглядывая гребень холма, он невольно зажмурился от слепящих лучей солнца и прикрыл глаза рукой, в которой болталась его утренняя добыча.

Утреннее солнце высвечивало силуэт сгорбленного человека. Почему это он так горбится? Ведь именно так должен выглядеть Койот-Хитрец, когда ему придет в голову обернуться человеком! Чтобы одурачить людей, он иногда является в образе сгорбленной старухи — по крайней мере, Голодному Быку доводилось слышать такие рассказы. Единственный в таком случае способ узнать правду заключался в том, чтобы задрать юбку и посмотреть, не скрываются ли под ней половой член и яички. Эти штуки Койот-Хитрец не мог переменить — или не хотел. Он слишком гордился своим мужским достоинством.

Теряя уверенность в себе, Голодный Бык сошел с тропы и принялся осторожно карабкаться вверх по склону, прочесывая окрестности острым взглядом. Как он заманил в ловушку вора, так и его самого могли изловить — вечная игра жизни и смерти. Три Пальца и Черный Ворон, ожидающие его в лагере, никогда и не узнают, что же с ним случилось, — если, конечно, их самих уже не поймали.

— Что ж это я… Уже почти себя убедил, что это боевой отряд анит-а, — сказал себе Бык. — На ведь голос-то обратился ко мне на языке Племени.

Он закусил губу и всмотрелся в стоявшую наверху фигуру, до которой теперь оставалось уже не так далеко. Черный силуэт, освещенный сзади золотым светом, казался зловещим и мрачным, застыв в неподвижном ожидании. Недоброе предчувствие провело холодными пальцами дрожи по спине Быка.

«Добра это не предвещает. Что там говорил Тяжкий Бобр? Что проклятие наложено на наш край? Тяжкий Бобр говорит, что мы оскорбили Вышнего Бизона и он увел своих детей подальше от нас, прекратил дожди и сделал жизнь людей Солнца-Отца тяжелой — почти невыносимой.

Что же это такое? Неужто Койот-Хитрец? Или какой-нибудь дух пострашнее? Бродячая душа мертвеца? Неужели оно схватит меня и убьет?»

Можно было поклясться болтающимися яйцами Вышнего Бизона — это в самом деле походило на Хитреца! Душу Быка объяла холодная дрожь. А в памяти стали смутно проступать забытые образы…

«Но ведь я же не любитель Силы Духа. Ей от меня никакой пользы не будет. Просто беда пришла… вот и все… » Сердце его тяжко застучало в груди, и он остановился, с трудом сглатывая слюну и напряженно вглядываясь в чернеющий силуэт.

Напрягшись до предела, готовый в любое мгновение броситься бежать, он поглядел кругом, высматривая признаки присутствия злых духов — будто он знал, какими они могут оказаться! Неожиданно возникшее убеждение, что он попал в беду, не переставало саднить в душе Голодного Быка — будто иглы кактуса, все еще торчавшие в его ладони.

Набравшись смелости, он крикнул:

— Хитрец, это ты? Ты? Койот?

Сверху раздался дребезжащий смех. Он был так весел и заразителен, что это даже раздражало.

— Койот? Я?

Черный силуэт громко хлопнул себя по бедру тонкой рукой.

— Так вот что теперь молодежи в головы вбивают! Сердцевина Рога от старости слегка умом тронулся, да?

«Но ведь Сердцевина Рога давно умер! Клянусь огнем и дымом! Шутит надо мной привидение, что ли?»

Он с трудом сглотнул, тихонько пятясь. Страх побежал по всему его телу противными мурашками.

— Давай, забирайся сюда! — закричал черный силуэт. — Я не собираюсь вниз по склону ползти. И без того слишком я издалека притащилась. Мне нужна твоя помощь. Э, да что это? Ты удрать собираешься? — В голосе неведомого существа задребезжала нотка неудержимого веселья. — Ну, так я приду в селение Племени и расскажу, что один из их молодых храбрецов от меня удрал, будто кролик от волка! Ха-ха-ха, можно со смеху живот надорвать!

Слегка смутившись, Голодный Бык снова полез вверх, стараясь отыскать в своей памяти образ старухи, похожей на эту. Солнце светило ему прямо в глаза, и рассмотреть лицо как следует он не мог. Неужели это Терпкая Вишня? Нет, та куда толще. Спящая Ель? Она гораздо ниже ростом. Ходит-Гуляет? Может, и она, да что-то не очень похоже… Правда, какое-то сходство есть…

«Или это все-таки Койот пытается меня одурачить». Но ведь обычно Койот это проделывает в Снах и Видениях. Иногда, обернувшись сгорбленной старухой, он уговаривает красивых девушек отдохнуть, поспать немного… А потом, когда они заснут, он тихонько вытаскивает свой детородный член и брюхатит их, так что они и не чуют ничего…

А может, она из Клана Собачьего Ворона? Коли так, она страшно далеко на запад забралась. Вот он подошел уже достаточно близко, чтобы разглядеть получше ее фигуру. Горбатой она казалась из-за сумы, что несла на спине. Ее лицо когда-то, наверное, было красиво: широкие скулы, полные щеки… Да, даже теперь, когда старость высосала из нее сок молодости, в ее облике еще оставался отпечаток гордой красоты. И ему все никак было не отделаться от чувства, что когда-то он уже видел ее…

«Но кто же она такая?»

Он вскарабкался наконец на вершину холма, осторожно осматриваясь вокруг. Он все еще не был уверен, что не дал себя заманить в ловушку анит-а… да в чем, собственно, он был уверен? Куда бы он ни кинул взгляд, ничего, кроме отполированных ветром камней, потрепанного шалфея и жалких пучков травы, видно не было. По-видимому, это все-таки не ловушка анит-а…

Старуха подняла голову, глядя, как он подошел к краю хребта и заглянул на другую сторону:

— По крайней мере, ты не окончательно рассудок утратил.

Она поморщилась от яркого света, будто ее пронзила внезапная боль, и пошла ему навстречу.

Он стоял настороже, готовый в любое мгновение пустить дротик. Ладони его вспотели. Он точно знал, что уже видел ее когда-то… но ведь именно так Койот и обманывает людей. Прикрывается обличьем мертвеца… а может, и живым человеком прикидывается — много ли он об этом знает! Судя по истрепанной одежде и худобе, она, скорее —всего, бездетная вдова, о которой некому позаботиться. И тут она взглянула ему прямо в глаза! Все так и обмерло у него внутри.

— Кто ты такая? — прошептал он, покрепче сжимая атлатл. Это слегка успокоило его: полированное дерево источало силу духа, которую он вдохнул в него при Благословении.

«А какой толк от искусно сделанного дротика, если столкнешься с привидением? Эх, если б Тяжкий Бобр Пропел над ним свое Снадобье от Привидений… так нет же… »

— Ты не узнаешь меня? — Она склонила голову набок, и ее глаза весело блеснули. — Если, малыш, ты и в самом деле тот, кем мне кажешься, то годы пошли тебе на пользу. Красивый мужчина.

Он едва не подпрыгнул от изумления. Она назвала его «малыш»!