Райский берег - Мелани Морган

И, хотя она раскусила его игру, сопротивляться она уже не в силах.

Когда он появился перед нею посреди ночи, она приготовилась к душещипательной сцене.

Это тоже классика жанра: несчастный красавец изливает душу случайно оказавшейся рядом девушке, которая смотрит на него сочувственным взглядом из-под длинных ресниц.

Но, подумала Патрисия, вспомнив фотокарточку, которую Брайан хранит в бумажнике, может, в его жизни и впрямь все складывалось не так гладко? Как бы ей хотелось знать!..

— Просто я собиралась позвонить Джесс, объяснила Патрисия. — Моей сестре. Объяснить, где я нахожусь и почему. Давно надо было с ней связаться.

— Что ж, не буду тебе мешать.

В темноте было не разобрать выражения его лица. Но голос — мягкий, сочувственный голос — она слышала отчетливо. И хотела броситься на шею его обладателю, чтобы тот приласкал ее.

— Вряд ли у тебя получится, — резко произнесла Патрисия, злясь на саму себя. — Ты смущаешь меня одним своим видом.

— Неужели? Я не нарочно.

— Вот в этом позволь усомниться.

— Смущать девиц не мое призвание. К тому же ты выглядишь вполне уравновешенной. — И, поглядев на трубку, которую Патрисия по-прежнему сжимала в руке, Брайан добавил:

— Валяй, звони. Сестра ждет не дождется, когда ты ей обо всем доложишь.

Нет, нет! Он знает, что она заметила фотографию. И решил, видно, что она торопится сообщить Джессике: представляешь, сестрица, у Брайана Лавджоя, оказывается, есть сын!

В материалах, подготовленных Джессикой, нет упоминания о сыне. Это его тайна… Пусть тайной и останется.

Патрисия нагнулась к тумбочке и положила трубку на рычаг.

— Подожди, Брайан! Я с тобой! — крикнула она. И повернувшись, увидела, что он исчез. — Брайан! — Патрисия бросилась к окну.

Брайан бежал по ступенькам к песчаному берегу. Словно спасался от нее бегством.

Она стерла пот со лба. Не ему одному нужно охладиться. Ей самой это просто необходимо: из-за всего происшедшего состояние у нее, как у парового котла, который вот-вот взорвется.

Боже, он сказал, что собирается остыть. Пойти на пляж. Уж не думает ли он плавать? Один, в море, ночью? Это же безумие!

Глава 7

Брайан стоял у самой кромки моря. Ветер трепал его волосы, обдавал приятной прохладой обнаженное тело.

А в руках он сжимал заколку. Заколку, которую украл у Патрисии. Когда он укладывал ее в постель, он снял с нее заколки и положил их на ночной столик, рядом с бутылкой минеральной воды. Положил все, кроме одной.

Потому что в заколке кроется разгадка ее тайны. Тайны Патрисии Кромптон.

В том, что эта тайна существует, Брайан не сомневался. Это что-то личное, сокровенное, то, в чем она ему вряд ли признается. Да и не только ему…

И уж во всяком случае, Синклеру до этого не должно быть никакого дела. Его это никак не касается. Как, впрочем, и Брайана.

Но ему ужасно хотелось знать, что же загнало ее под эту броню, что заставляет изображать из себя недотрогу? Она не из тех, кто, едва обжегшись, прячет голову в песок. Она сильнее.

Зря он сбежал от нее. Лучше бы она стояла сейчас с ним. Темнота располагает к откровенности. Как знать, возможно, она раскроет перед ним душу.

А может, и нет. Вряд ли ему удастся сломить ту неприступную стену между собой и окружающими, которую она воздвигла.

Ведь он сам тоже едва ли смог бы раскрыться перед человеком, которого почти не знает, поведать о своей боли.

Брайан тряхнул вихрами и, сунув заколку в карман шорт, бросился в море.

При свете луны он выглядел еще великолепнее. Широкая грудь, мускулистые руки, сильные ноги, волосы, развевающиеся на ветру, — вот картина, достойная пера живописца.

Но Патрисии было не до красот. Надо же быть таким идиотом, чтобы в одиночку отправиться плавать посреди ночи, к тому же в незнакомом месте!

— Брайан…

Она едва услышала собственный голос. Ее босые ноги утопали в мягком песке. Кромка воды казалась такой далекой… Нет, ей не добежать…

— Брайан! — Патрисия остановилась и крикнула, теперь уже сильнее. — Брайан!

Но он уже исчез в волнах. Крик замер у нее в груди. Минута, и он вынырнул, но уже дальше от берега.

— Какой идиотизм… — едва выговорила Патрисия, садясь на песок.

Зачем? Чтобы следить за ним. И что она подразумевает под словом «идиотизм»? Чье поведение — его или свое?

Кого она ругает? Его — за то, что он пошел плавать ночью? Или себя — за то, что бросилась за ним? А может быть, за то, что ее нет сейчас с ним рядом?

Как же ей хочется именно этого — оказаться с ним рядом. Ощутить, как струится по ее разгоряченному телу нежная морская вода. Прижаться к Брайану — и чтобы их не разделяло ничего, кроме тонкого слоя воды.

Такое чувство, что мне снова шестнадцать, подумала Патрисия. И я по уши влюбилась в самого прекрасного человека на свете и не в состоянии больше думать ни о чем другом.

Она застонала и легла прямо на песок, вцепившись руками в камни, чтобы преодолеть искушение и не броситься к нему.

Брайану редко случалось терять контроль над собой. Он научился сдерживаться, владеть своей болью. Обычно он был так занят, что просто не успевал подумать о себе. Лишь в свободную минуту на него накатывали печальные мысли и воспоминания.

Он плыл и плыл, все дальше удаляясь от берега, он сознательно доводил себя до изнеможения, думая, что физическая боль заглушит душевные страдания.

Но ничего не вышло.

Боль становилась сильнее. Думая о ее переживаниях, он вспомнил о своих, отчего на душе стало еще паршивее. Смирившись с тем, что этой ночью ему не будет покоя, он поплыл к берегу. Тут он и заметил Патрисию, распластавшуюся на песке. Одной рукой она прикрыла глаза.

Выйдя на берег, он встал и несколько минут смотрел на нее, пораженный ее красотой.

Ее тело было почти полностью закрыто шелковым халатиком — она бросилась спасать его, не успев даже накинуть на себя что-нибудь более подходящее. Но налетевший ветерок теребил легкую ткань, подчеркивая контуры ее тела.

Великолепного тела, которое она зачем-то скрывала бесформенной одеждой.

На цыпочках, стараясь не производить ни малейшего шума, Брайан почти добрался до того места, где лежали его шорты.

— Плавать в одиночку в это время суток крайне неосмотрительно.

От неожиданности он подпрыгнул.

— Тебя могла бы съесть акула, и никто даже не догадался бы, что случилось.

— Что ж, если бы меня сожрала акула, — Брайан натянул шорты, — ваши проблемы мигом решились бы. — Он застегнул ширинку. — Можешь открыть глаза.

— А я их и не закрывала.

Брайан почувствовал, что краснеет. Прямо как девушка-подросток!