Молчи, мое сердце - Кэррелин Спаркс

Ангус поморщился и покачал головой:

— Нет-нет, я вовсе не...

— Черт возьми, могли бы сразу сообразить! — закричала Тина, указывая на Ангуса пальцем. — Ты только посмотри на него! Он и сумочку носит!

— Это не сумочка, — процедил Ангус сквозь зубы. — Это спорран, традиционный мужской...

— Какая разница? — Линдси со вздохом махнула рукой. — Зачем тогда к нам пристал, если ты гей?

— Да никакой он не мужчина! — со смехом воскликнула Тина.

— Бьюсь об заклад, что он даже не ирландец, — пробурчала Линдси, направляясь к лифту.

Ангус издал вздох облегчения, когда дверь лифта с шорохом захлопнулась. Слава Богу, он перешел на бутылочное питание и не имел дел с миром смертных, чтобы выжить. Общение с такими женщинами, как Линдси и Тина, могло довести вампира до желания выпрыгнуть днем под яркое солнце, то есть покончить самоубийством. К счастью, Эмма совсем другая. Умная, прелестная, мужественная...

Скорее всего она сейчас приехала в квартиру Остина Эриксона. Так что...

Проклятие! Лифт остановился на четвертом этаже. Линдси и Тина будут торчать на площадке еще минут пять. Значит, придется подождать. Или, может быть, отправиться домой? Действительно, может, оставить ее сейчас в покое? Уж лучше он перенесется в дом Романа и по электронной почте попросит ее встретиться с ним завтра. Ангус закрыл глаза, представив блестящие темные волосы Эммы, янтарные глаза и изящную шею. «Спокойной ночи, Эмма. Приятных снов».

Эмма положила коробку на диван Остина, а сумку с серебряными предметами отнесла в спальню. Все должно получиться. Сейчас она постелет свежие простыни, а потом, попозже, вернется к себе за ноутбуком и кое-какой одеждой. Посексуальнее.

Чтобы открыть коробку с кольями, она направилась через гостиную на кухню — за ножом.

«Спокойной ночи, Эмма. Приятных снов».

Вскрикнув, она схватила с кухонного стола нож. Это Ангус! С ножом в руке она обошла всю квартиру, но нигде никого не обнаружила. Да, все понятно... Ведь его голос прозвучал у нее в голове. Сконцентрировав психическую энергию, она установила защитную стену. Но как он смеет?! Как он смеет вторгаться в ее сознание?! Это точно был Ангус. Она узнала его голос и все характерные интонации. Голос же глубокий, бархатистый, с мягкой ритмикой акцента... Но как сумел он установить с ней связь через весь город? Если только он не...

Эмма бросилась к окну и, приподняв жалюзи, выглянула на улицу. Ни одного мужчины в килте. Она опустила жалюзи. Неужели он каким-то образом обнаружил ее местопребывание?

Эмма метнулась ко входной двери и, открыв ее, выглянула в коридор.

По коридору, покачиваясь и весело болтая, шли две блондинки. Высокая — в коричневом с бирюзой; пониже ростом — в розовом с серебром. У одной из дверей они остановились. Высокая никак не могла попасть ключом в замочную скважину.

Эмма вышла в коридор, чтобы проверить, не прячется ли кто-нибудь в дальнем углу. Чтобы не напугать девиц, нож она спрятала за спину. Но в коридоре, кроме двух блондинок, никого не оказалось.

Тут высокая уронила ключ на пол.

— Черт! — Она наклонилась, чтобы подобрать ключ, но, не удержавшись на ногах, уткнулась лицом в пол.

Низенькая девица захихикала.

— Боже, Линдси, ты совсем пьяная.

Линдси встала, выпрямилась и оправила свою коричневую мини-юбку.

— Никакая я не пьяная, а совершенно трезвая, — пробурчала она.

Покачав головой, Эмма направилась в квартиру Остина.

— Теперь я попробую открыть, — сказала подруга рослой Линдси, забрав у нее ключ.

Линдси же, привалившись к стене, вдруг заметила Эмму.

— А что вы тут делаете? — спросила она. — Разве это не квартира Остина?

— Да, верно, его квартира. Но Остина нет в городе, поэтому я прихожу проверить, все ли у него в порядке. Мы с ним — хорошие друзья.

Эмма уже хотела закрыть дверь, но Линдси крикнула:

— Я вам не верю! Вы не можете быть его девушкой. Мы кое-что о нем знаем.

Эмма замерла в нерешительности.

— Мы знаем секрет Остина, — объявила блондинка пониже.

Эмма насторожилась. Неужели эти девицы знали, что Остин был агентом ЦРУ?

— Что именно вам известно? — спросила она.

— Что он другой ориентации, — хмыкнула Линдси. — Правда, Тина?

— Конечно, правда. — Тина с сомнением посмотрела на Эмму. — Вы не можете быть его подружкой, если не знаете, что он гей.

Эмма раскрыла рот. С чего вдруг Остину говорить этим девушкам, что он гей. Если только...

— Вы что, с ним заигрывали?

— Еще как! — усмехнулась Линдси. — Но все без толку.

— А я много раз пыталась затащить его к себе. — Тина закинула за спину свои светлые волосы с розовыми прядями. — Однако он всегда находил какую-нибудь отговорку — вроде того, что якобы утюг включен.

— Да, ужасный грубиян, — подтвердила Линдси. Эмма знала, что Остин не гей. Гей не стал бы делать сотни фотографий понравившейся ему девушки.

— Боюсь, вы насчет него заблуждаетесь, — сказала она.

— Боюсь, нет! — выкрикнула Линдси. — У нас есть доказательства! Мы встретили его дружка!

— Но он выдавал себя не за того, — подхватила Тина. — И он даже не ирландец.

— Да, не ирландец, — закивала Линдси. — Его фальшивый акцент и юбочка не ввели нас в заблуждение.

Эмма похолодела.

— А что, здесь был мужчина с акцентом и в юбке? — спросила она. — Высокий такой, да? С широкими плечами, красивым лицом, зелеными глазами и золотисто-каштановыми волосами, верно?

— Тьфу! Можешь не продолжать. — Тина закатила глаза. — Поверь, он не проявит к тебе интереса. У него даже сумочка была.

— Ага, была, — кивнула Линдси. — Ты поняла?.. Эмма еще крепче сжала нож.

— А он был... в вестибюле, внизу? Когда? Только что?

— Да, мы только что его видели. — Тина провела ноготками по розовым прядям. — Все про Остина выпытывал.

— Но не стал с нами подниматься, — пробормотала Линдси. — Каждый, кто нам отказывает, — голубой.

— Совершенно верно, — согласилась Тина. — Только голубые от нас отказываются.

Эмма сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться. Выходит, Ангус здесь был. Следовательно, он знал, что она приехала в квартиру Остина.

— Спокойной ночи, — кивнула она девушкам. И, закрыв дверь, заперла ее на все замки.

— Но что толку от этих замков? — бормотала Эмма, расхаживая по комнате. Действительно, Ангус без труда мог бы проникнуть в квартиру, если бы захотел.

Но почему же он не сделал этого? Почему оставил ее в покое? Эмма подошла к дивану и открыла коробку с кольями. Будь он проклят, этот Ангус Маккей! Будь проклята его способность проникать в любое помещение или в сознание.

Но, как ни странно, в глубине души Эмма даже обрадовалась, что Ангус не счел за труд выследить ее. Ясно, что он испытывал к ней интерес. А вот к этим белокурым пустышкам, пытавшимся его подцепить, он интереса не проявил. Но значило ли это, что он никогда не использовал смертных женщин для утоления жажды крови, если подворачивался случай? Неужели он и впрямь находился на искусственном питании, как утверждал? Боже правый, похоже, она начинала ему верить.