Поцелуй меня первым - Лотти Могач

Разумеется, сама переписка не отнимала много времени, но даже когда я закрывала «Фейсбук» и почту, работа не останавливалась. Следовало продумать ответы, перепроверить нюансы, разузнать любопытные истории из жизни городка, чтобы при случае пустить их в дело. Наметить дальнейшие шаги Тессы было не так-то просто. На одном из сайтов с рекомендациями для писателей я нашла такой совет: «Придумайте прошлое второстепенным персонажам, это их оживит». Я решила ему последовать. Придумывать я не умею, но меня осенило, что какие-то черты можно срисовать с моих знакомых. Так, у входа в сауну Тесса познакомилась с пожилым мужчиной по имени Джек, жена которого умерла в 37 лет от рака яичников, а сам он каждый день ровно в пять часов выпивал рюмку сливочного ликера и тайно играл в онлайн-казино – совсем как мистер Кингли, мамин начальник в магазине одежды. Мать Натали, девочки, которую Тесса учила рисовать, была похожа на нашу соседку Эшли, чей дом находился чуть ниже по Левертон-стрит. Она разводила морских свинок, и их пронзительный писк доносился даже до нашего сада. Хозяйке дома, живущей на втором этаже, как раз над квартирой Тессы, я придала черты сходства с мамой.

Еще у меня долго не получалось писать в обычной для Тессы манере. Мы очень по-разному выражали свои мысли. К примеру, она писала в основном неполными предложениями, и, кроме того, приходилось перепроверять даже самые обыденные слова. Самые простые сообщения, самые краткие письма требовали сосредоточенного внимания. Чаще всего Тесса обращалась к адресату эмоционально, с обилием восклицательных знаков, заглавных букв, например: «НИНА!!», а иногда имя заменяла прозвищем – «Зайка», «Паули». Употребляла неизвестные мне жаргонные словечки, а еще – ругательства.

Забыла упомянуть, что на подготовительной стадии я, под руководством Тессы, целенаправленно училась копировать ее стиль. Поскольку я часто читала ее почту и новостную ленту на «Фейсбуке» и первой просматривала все письма или комментарии, мы решили поступить следующим образом: я составляла текст ответного сообщения и сохраняла его в папке «Черновики». К вечеру Тесса открывала свой почтовый ящик, проверяла мою работу и по скайпу анализировала ошибки, точь-в-точь как школьный учитель.

– Нет, я никогда не говорю «салют» Мише Дженнингс, – комментировала Тесса, – только Дэну Вулли, это наша с ним фишка. К Мише я обращаюсь «малыш», а в конце обычно ставлю «ла-ди-да», это из фильма «Энни Холл».

Или:

– Если я написала Алексу, что на гулянке у Стива было К.Л.Е.В.О., это вовсе не значит, что нужно выделять каждое прилагательное. Просто я так иногда дурачусь.

И много чего в таком же духе: кодовые слова, клише, шуточки для посвященных – все это я аккуратно записывала, но уверенно использовать, не подглядывая в заметки, все равно не могла. К тому же оставались неразгаданные головоломки: к примеру, в 2008 году в переписке Тессы тут и там мелькает какая-то «небезызвестная Зетти», но как я ни пыталась, так и не смогла выяснить, кто это и чем известна.

Вдобавок совершенно изматывала возня с фотографиями: найти на фотохостингах подходящие, но при этом не выдающиеся пейзажи, похожие на виды Сойнтулы, снятые в нужное время года и в соответствующих погодных условиях, и вклеить изображение Тессы так, чтобы фотография казалась естественной.

Весь первый месяц я провела взаперти, выходя только в банк – положить на счет свою зарплату, которая приходила каждый вторник заказным письмом, и за продуктами. Раз в неделю я делала перерыв и в несусветную рань – в четыре утра – шла в круглосуточный супермаркет «Теско», где не было никого, кроме меня, безучастных укладчиков, заткнувших уши наушниками, и одинокого кассира, слишком измотанного, чтобы заводить разговор. Таким образом, мой контакт с «реальностью» свелся к минимуму, и ею можно было пренебречь.

Моя личная жизнь, если можно так выразиться, отошла на другой план. Я по старой привычке заходила на свою страницу на «Фейсбуке» и по-прежнему проверяла почту, на случай если Адриан пришлет сообщение. Но после «увольнения» Тессы, как, впрочем, и до этого, он ограничивался еженедельными цитатами в ЛС на форуме. Других способов связи у нас не было, но Адриан ясно дал понять: обсуждать проект в ЛС нельзя, поскольку сообщения могут перехватить хакеры. Он мог легко найти мой электронный адрес в регистрационных данных, и я предположила, что в дальнейшем он свяжется со мной именно так.

До сих пор мне не требовалась его помощь, и я начала подозревать, что он не вмешивается намеренно, таким образом выказывая свое доверие. И все же мне бы хотелось иметь возможность обратиться к нему, когда потребуется: в конце концов, он сам утверждал в день нашей первой встречи, что всегда будет рядом и поможет словом и делом.

Я работала уже шестнадцать дней, когда, в очередной раз проверяя почтовый ящик и не ожидая ничего, кроме привычного спама, получила уведомление: кто-то хотел добавить меня в список друзей на «Фейсбуке».

Из ряда вон выходящее событие. Вот уже несколько месяцев, как я не получала запросов на добавление в друзья – последний был от какого-то мужика, очевидно, принявшего меня за другую, поскольку писал: «Крошка, вчера ты выглядела на пять с плюсом».

Новый запрос исходил от незнакомой женщины по имени Ава Рут. Необычное имя. Знакомую с таким именем я бы наверняка запомнила. Я хотела отправить сообщение в папку со спамом, но заметила, что к запросу прикреплено сообщение: «Здорово, как дела?»

Эта малозначительная фраза меня зацепила. Я вспомнила, что именно так Адриан начинал все свои видеолекции, причем каждый раз с другими интонациями: то с торжественностью ведущего вечернего телешоу, то вскользь, не придавая ей никакого значения. Фактически это было его фирменное приветствие.

Я никак не ожидала, что Адриан спишется со мной через «Фейсбук», но лишь потому, что поиск по его имени – Адриан Дервиш – не дал результатов. Я как-то не подумала, что он заведет фиктивную учетную запись, хотя теперь это казалось разумным решением: в самом деле, зачем хакерам читать мою переписку с давней подругой Авой?

Я приняла запрос и просмотрела профиль Авы Рут. Мои рассуждения подтвердились: за исключением имени, профиль был пуст, в друзьях, кроме меня, больше никто не числился. Теперь даже выбор имени – Ава Рут – подтверждал мое предположение, что профиль принадлежит Адриану: явное созвучие с именем его кумира, Айн Рэнд.

Мне стало приятно и легко на душе: наконец-то Адриан наладил связь, хотя, как уже упоминалось, я держала ситуацию под контролем, и особых вопросов не возникало. В ответ на его сообщение я написала краткий отчет о текущем состоянии проекта, для большей верности выбирая размытые формулировки. Если отчет вдруг попадется кому-то на глаза, понять, о чем идет речь, будет непросто. «Субъект успешно прибыл на место назначения, осваивается и исследует остров. Мать: семь писем, один запрос на телефонный разговор – отклонен субъектом», и все в таком духе. В конце я прибавила: «Прошу подтвердить, что общаемся здесь, а не на КТ».

На следующий день пришел ответ: «Молодец. Да, общаемся здесь».

Спустя неделю внешний мир заявил о себе менее приятным образом. После обеда я дремала на диване, как вдруг раздался настойчивый звонок в дверь. Кто бы это мог быть: почтальон приносил деньги во вторник, а больше я никого не ждала. За дверью стоял индиец в перепачканной белой рубашке – оказалось, он из ресторана внизу.

– С водой проблема, – сказал он.

Я никак не могла взять в толк, о чем речь, но нарушитель спокойствия настаивал, чтобы я спустилась, и, надев банный халат, я пошла за ним. Так я впервые оказалась в ресторане. В три часа дня ресторан еще не открылся, посетителей не было, на столах лежали бумажные скатерти, без приборов. На стенах висели елочные фонарики, прикрепленные клейкой лентой. Пахло плесенью.

Меня подвели к барной стойке, рядом с которой возился официант, вытирая воду бумажными полотенцами. В квартире наверху протечка, сказал он. Действительно, на потолке виднелось большое влажное пятно, ровно под моей ванной. Он сбивчиво пояснил, что вода просочилась в проводку и электронное оборудование, телефон и платежный терминал не работали, а без них обслуживать клиентов невозможно. Было ясно, что от меня ждали каких-то действий.

Вкратце, чтобы избавить вас от ненужных подробностей: слесарь обнаружил протечку в трубах, проложенных под полом в ванной. Чтобы до них добраться и устранить течь, необходимо вскрыть полы. А еще мне придется компенсировать нанесенный ресторану ущерб. На все про все – около шестисот фунтов.

– Страховая все компенсирует, – бодро сказал слесарь, добродушный весельчак с налысо обритой бугристой головой.

Проблема состояла в том, что никакой страховки у меня не было. Мне не пришло в голову застраховать квартиру при покупке. Сбережений тоже не было. Денег, поступавших от проекта, как раз хватало на жизнь. О том, что могут понадобиться деньги на непредвиденные расходы, я как-то не подумала. После минутной паники я вспомнила о рекламной листовке, которую нашла у себя под дверью пару дней назад: быстрый кредит наличными без оформления. Я позвонила по телефону, и какой-то мужчина согласился выдать мне шестьсот фунтов под неслыханно высокие проценты.