Улитка в тарелке - Юлия Лавряшина

Но Эви не был поражен этим громким словом. Он отозвался как-то кисло:

— А, у нас тоже многие на компьютере рисуют.

— На компьютере каждый дурак может, — процедил Сол с презрением, хотя у них просто и не было никакого компьютера. Втайне он мечтал о нем, но даже не заговаривал, зная, что родителям почти ничего не удается откладывать. К морю-то выбрались впервые, и то на поезде…

Наконец, Эви заинтересовался:

— А она как рисует?

— Рукой. На листочках, — он оживился и принялся объяснять. — Сначала делается эскиз. Ну, набросок. Пробный такой рисунок. Мама их нам с Бемби на одобрение дает — книжки же детские, а она по ним рисует. Правда, Бемби теперь обижается…

Сол скорчил гримасу, и Эви тихонько рассмеялся. Он сделал это так осторожно, будто внутри у него могло что-то лопнуть.

— Она у нас такая взрослая стала!

От этих слов лицо Эви дрогнуло. Сол ободряюще улыбнулся:

— Ты спрашивай, не стесняйся. Раз у вас все по-другому…

— У вас все красивые, — через силу выговорил Эви.

Заглянув в зеркало, Сол усомнился:

— Красивые?

— Вот ты же еще не взрослый, а тоже… Нам говорили… всегда так говорили, что когда вырастем, у нас тоже не будет… морщин не будет… — Эви путался в словах, и голос его подозрительно подрагивал. — А у тебя их нет…

— У стариков есть. — Сол сам ужаснулся тому, что ляпнул.

Словно что-то припоминая, Эви спросил:

— Старики ростом, как взрослые? Значит, тот с собакой был старик… Он был большой, а лицо… как у нас… Почему у вас так?

Сол растерянно дернул ртом:

— Понятия не имею. Везде так. То есть я думал, что везде… А вы где живете?

Ответить Эви не успел. Его заглушила Бемби, которая, не выходя, крикнула из комнаты:

— Идите скорей! Где вы там? Мира очнулась.

Глава вторая,

— Хорошо, что вы хоть говорите по-нашему! — выпалил Сол, чтобы, наконец, прозвучало что-то ободряющее.

До сих пор ни ему, ни Бемби нечем было утешить Миру, которая хоть и не плакала, но все повторяла страшным, «замороженным» голосом:

— За что нас били? Что мы им сделали?

Бемби держала ее за руку, и как Сол ни приглядывался, так и не заметил никакого холодка, пробегающего по коже сестры. Ей и вправду не было противно прикасаться к Мире.

«Она же не таракан, — внушал он себе и старался смотреть прямо в лица своих странных гостей. — Они оба просто не такие, как мы. Вот как негры, например! Они тоже другие, но от этого же они не хуже».

Когда Сол заговорил, Мира и впрямь отвлеклась и уставилась на него с непониманием:

— Что значит — по-нашему?

«Опять объяснять!» — Сол вздохнул:

— Что значит… Много же языков в мире! Вот говорили бы по-японски, мы даже не поняли бы друг друга.

— Япония — это другая страна, — подхватила Бемби, заметив, что Мира и на этом языке ничего не поняла. — Земля у нас одна, это вы знаете? А стран много. И почти везде — свой язык.

Покосившись на мальчика, Сол пояснил:

— Как у зверей. Кошки мяукают, а собаки лают. А птицы чирикают, — он продемонстрировал как. — Думаешь, они понимают друг друга?

Эви восхищенно разулыбался и от этого больше стал похож на обычного, правда, беззубого мальчишку.

— А ты как это сделал? Точно, как птица… Покажи!

— Постойте, — строго сказала Бемби. — Начирикаетесь еще. Сол, тащи глобус, надо же все им объяснить!

Уже с порога своей комнаты он поинтересовался:

— А почему вы ничего не знаете? Как в лесу жили…

Они переглянулись, и Мира скованно проговорила:

— А мы в лесу и жили…

— И никогда не выходили в город? — ахнула Бемби.

Сол не упустил случая поддразнить ее:

— На дискотеке не были? Ах, какой ужас!

— Цыц! — бросила сестра.

— А что? В лесу здорово, — мечтательно протянул Сол. — Я бы тоже хотел в лесу пожить. Тем более, там учителей нет!

— Вокруг наших домов была Стена, — тихо продолжила Мира. — Нам говорили, что за ней ничего нет. Все воспитатели так говорили…

Эви поморщился: «Опять своего Дрима вспомнила… Она ему все простит. Ее в кровь избили, а она простит».

Погладив ее сморщенную руку, Бемби спросила:

— Одни воспитатели? А родители ваши где?

Сол быстро ответил за них:

— Они даже слов таких не знают — «мама» и «папа». У них людей создают!

— Так нам говорили. — Мира сухо усмехнулась. — Может, и это неправда.

— Глобус-то принести? — спросил Сол, продолжая топтаться на пороге.

Бемби взглянула на него с возмущением:

— А ты еще не принес?!

«Вот всегда так! — обиделся Сол. — Я у нее прямо какой-то мальчик на побегушках…»

Сняв с подоконника глобус, он осторожно сдул пыль и протер голубую голову рукой. На стыке бумага немного надорвалась. Сол послюнил палец и попробовал подклеить ее, но она не хотела держаться.

— Ладно, и так сойдет, — пробормотал он и вынес глобус, торжественно держа его перед собой.

Все замолчали, когда он вошел, а у Эви даже рот приоткрылся.

— Это что? — шепотом спросила Мира.

Бемби сразу стала взрослой-взрослой:

— Это модель Земли. Видите, по форме наша планета круглая, правда, немного сплющенная с полюсов. И очень большая. Наш город на ней — всего лишь крошечная точка.

Светящиеся глаза Миры от недоверия стали узкими:

— У вас же так много домов…

— Ну и что? Это все песчинки в масштабе всей планеты.

— Ой, говори по-человечески! — поморщился Сол. — Что ты тут учительницу изображаешь?

Бемби огрызнулась:

— Попробуй сам объяснить! Если люди всю жизнь думали, что Земля маленькая, как тарелка.

Быстро взглянув на Миру, Эви тихо сказал:

— У меня улитка в тарелке жила. Может, она тоже думала, что тарелка — это весь мир?

— А теперь она где? — забеспокоился Сол.

— Я ее выпустил. О ней никто не позаботился бы…

— Да мы никому и не говорили, что уходим, — добавила Мира.

Сол пришел в восторг:

— Так вы сбежали?!

— Я случайно узнала, что есть ход через Стену…

— Подслушала, — невинно пояснил Эви.

— Ну, подслушала! Ночью, возле дома… одного воспитателя. Если б мы проболтались, никто бы нас не отпустил, — она осторожно положила руку на макушку глобуса. — Мы бы и не узнали, что Земля такая большая…

Сол посмотрел на нее с уважением:

— А ты молодец… У нас никого из девчонок ночью не заставишь из дома выйти! Распищатся…

Решив, что урок еще не закончен, Бемби деловито принялась объяснять, поворачивая глобус:

— Смотри, мы вот здесь… А вот Япония, о которой я говорила. А это Китай… Монголия… Вот Африка. В ней одной, знаешь, сколько стран! Конго, Сомали…

— Как ты все помнишь? — изумилась Мира. — Столько всяких названий…

Это слегка смутило Бемби:

— Я не все помню, конечно… Здесь же написано…

— Ты уже умеешь читать?!

Мира и Эви уставились на Бемби почти со страхом, точно прямо у них на глазах она переродилась во что-то другое.

— Здрасьте! — обиженно сказал Сол. — А я, по-вашему, не умею, что ли? Подумаешь, большое дело!

Теперь глаза Миры стали круглыми. Они так пожирали Сола, что ему сделалось как-то неловко, будто он обманывал их и еще имел наглость настаивать на своем.

— А тебе сколько лет? — спросила Мира, продолжая разглядывать его.

Зачем-то посмотрев на сестру, Сол буркнул:

— Двенадцать. А что?

— Ты же не старше меня, — прошептала Мира. — Почему ты уже это умеешь, а я еще нет? Нам говорили, что читать могут только взрослые. Что когда мы вырастем…

Сорвавшись со стула, Эви выкрикнул:

— Они все нам врали! Все-все! Мы никогда не станем, как они. Ты что, не поняла еще? Не будет этого!

— Он весь трясется. — Бемби вскочила, прижала мальчика к себе и проговорила со знакомой Солу маминой интонацией: — Ну, тихо-тихо… Успокойся. Сейчас мы во всем разберемся.

Но он продолжал кричать, вырываясь:

— Здесь дети вообще не бывают такими, как мы! Это же ясно. Никто! Никаких морщин.

Эви с ненавистью вцепился в щеки:

— Никуда они не денутся! Мы такими и будем. Всегда! И они это знали! И Дрим знал!

— Вот почему нас заперли за Стеной, — сказала Мира. У нее был до странности спокойный голос. — Чтоб нас никто не видел. Понятно, что с нами что-то не так… Те женщины, что нас кормили, помнишь? Они испугались. А мальчишки… Мы не такие, как вы. И нас не выпускали потому, что таких не должно быть. Да?

Стиснув глобус, который больше никому не был нужен, Сол огорченно бросил:

— Вот черт! Что же с вами случилось? Ведь не просто же так… А вас много? Ну, там, за Стеной?

Она посмотрела на него, но поняла не сразу. Потом будто очнулась и даже тряхнула головой, силясь вспомнить: