Приказываю жить. Смерть (СИ) - Холлей Ниизла

Зрители едва успели подхватить одновременно рухнувших магистра и мага.

— Все в порядке, дорогая, — отыскав Вику взглядом, улыбнулся ей Брэн, — Можешь забирать своего мальчишку-мужа. И научи его, ради Всесильной Тьмы, чтобы он не вызывал не поединок того, с кем не сможет совладать!

— Спасибо! — искренне поблагодарила магистра присевшая возле него женщина.

— Пустое. Просто поцелуй меня и мы в расчете, — скривил губы в подобии улыбки белый как мел магистр.

Женщина, беспомощно посмотрев на смущенных окружающих, прикоснулась к губам Брэна. Который с нескрываемым наслаждением ответил на поцелуй.

Но зайти слишком далеко им Вика не дала. Осторожно упираясь в грудь магистра, она отстранилась, и встала.

— Иди уже к своему любимчику, — грубо бросил Брэн, и опираясь на руку Алехандра, начал вставать.

Виктория, после секундной заминки поспешила к Вячеславу, который уже поднялся на ноги, и кутаясь в теплый плащ, лучащимися глазами поедал обожаемую супругу.

— Ты как..? — нерешительно остановившись, спросила Вика, купаясь в нежном взгляде мужа.

— Лучше всех… — легкая улыбка не сходила с губ Славы.

Не давая супруге времени на сомнения, он сгреб ее дрожащими от слабости, ледяными руками и они забыли на время об окружающих, наслаждаясь страстным поцелуем.

— Слава, я так боялась, что мы не успеем! Не смей так больше никогда поступать! Слышишь?! — ударила она в грудь невероятно счастливого парня кулачками, — Простые слова, пусть и оскорбительные для твоего слуха, не стоят твоей жизни!

— Стоят, ласточка! Но… раз ты приказываешь, то я буду изыскивать другие способы для сатисфакции…

— Слава!

— Тори! — усмехнулся оборотень, — Ты бы смолчала, если бы оскорбили кого-то из семьи или Клана?

— Наверное нет, — уткнулась в грудь мужа, с наслаждением вдыхая знакомый запах зимнего леса.

— Вот и я не сдержался. Надо было поступить по-другому… теперь я буду умнее…

— Идемте… голубки… — прошипел Брэн, поддерживаемый Алехом, с трудом идя на выход из башни, — Всем спать и есть. Пока я не прикажу другое.

— А спать — где? — нейтрально поинтересовался Темный.

— Отведи нас в гостевые комнаты, — приказал Брэн еле дышащему магу, — Сможешь?

— Да, милорд, — еле слышно подтвердил бедняга.

Мы потянулись на выход.

Слава придержал меня, заглядывая в лицо:

— Тебе надо переодеться и вымыться… позволишь, помочь?

— Позволю, — жмурясь от легких поцелуев, согласилась я.

— Тогда идем в мою комнату, это рядом… — предложил младший супруг.

— Идем, но мои вещи…

— Идите к Славе, я отведу Горда и вернусь с твоими вещами, — откликнулся Хелл, — Надеюсь, мне можно будет разделить с вами постель?

— Конечно! — воскликнул Слава, а я только кивнула, чувствуя, как багровеет лицо.

Мы отделились от магов и подошли к длинной трехэтажной постройке, сложенной из огромных каменных блоков. У дверей стоял дневальный, беспрепятственно пропустивший нас в казарму.

***

Слава прошел до конца коридора, и повернув в тупичок, открыл дверь в маленькую, аскетичную комнатку, все убранство которой состояло из широкой кровати, столика с письменными принадлежностями и шкафа. Абсолютная чистота и минимализм. Пахло сосновой смолой и морозным лесом. Славин запах…

— Прости, у меня тут все просто, по-солдатски… — смутился муж.

— Эта простота мне дороже золотых унитазов. — попробовала я пошутить, с удовольствием отмечая, как теплеет, согреваясь, взгляд мужа.

— Позволь… я помогу тебе раздеться…. ты вся перепачкана в моей гадости… такое платье испорчено! — вздохнул Слава.

— Платье — дело наживное, а муж — навсегда, — наставительно изрекла я.

— Спасибо, ласточка! — Слава аккуратно избавлял меня от одежды. Завершив, он поднял меня на руки и отнес в ванную, полную теплой водой с нежным травяным ароматом. — Горячую беременным нельзя, а вот теплая — как раз.

Осторожно искупав, Слава вынул меня из ванны, обтер большой простынкой, и уложив в ковать, прилег рядом.

— До сих пор не могу поверить, что ты рядом, — признался младший супруг, выводя по коже невидимые узоры, — Что я не проснусь один, в луже крови и гноя, мечтая поскорее отмучиться. Тори, ты не пожалеешь, что не дала мне умереть? Я ведь самый обычный оборотень. Таких как я — тысячи. И любой будет счастлив стать твоим хотя бы на одну ночь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты — мой муж. Я поклялась Смерти, что сделаю счастливыми своих мужчин. Скажи, ты счастлив? — спросила я, затаив дыхание, ожидала ответа.

— Да, да, да… тысячу раз — ДА! Я счастлив и горд! Я муж самой лучшей женщины в мире и отец ее ребенка. — Слава осторожно сместился, и отодвинув одеяло, поцеловал мой довольно объемный животик.

— Ласточка, детям не навредили все эти коллизии?

— Меня тоже это беспокоило. — в комнате неслышно появился Хелл. Быстро разделся, и прилег у меня за спиной, — Но Брэн уверяет, что сейчас угрозы нет. Он не врет?

— Нет. Брэн вообще никогда не врет. Это ниже его достоинства. Зато он мастерски не договаривает. И виртуозно пользуется недомолвками. — помрачнела я, вспоминая как магистр обвел меня вокруг пальца.

— Этот венец. Он нас с Хеллом… как-то ограничивает, в чем-то?

— Как я поняла, нет, не ограничивает. Брэн дал клятву оберегать жизнь и здоровье всех нас.

Обменявшись взглядом с Хеллом, Слава задал самый волнующий вопрос:

— Ты… ты примешь его как фаворита? Или сразу как супруга? Прости, если лезу туда, куда не имею права…

— Ты имеешь право на такие вопросы. Это раз. О супружестве речи не шло вообще. Это два. А о близости… он не будет торопить, а я не буду торопиться. Это три.

— Значит мы сейчас спим, а все остальные вопросы оставим на потом. Есть возражения? — строго спросил Старший супруг.

— Нет, — дружно ответили мы со Славой.

— Тогда — рота, отбой!

***

"Рота" послушно завозилась, гнездясь поудобнее. Вскоре мы все дружно сопели. Хи-хи… Это была самая сексуальная ночь в нашей семье.

Утром я встала чуть свет. И тому были аж три уважительные причины.

Первая. Мой организм работал за четверых. И потому естественные надобности требовалось осуществлять чаще.

Вторая. По той же причине, я стала проглотом. Кушать хотела всегда и везде.

И третья. Меня терзала тревога за Сашу. А он нем мы так и не успели поговорить.

Но не успела я пошевелиться, как оба мужа мгновенно проснулись.

— Доброе утро, ласточка. — Заспанный Слава забавно хлопал огромными ресницами,

— Ты мне правда не снишься? — он осторожно поправил волосы и едва касаясь — погладил животик.

— Нет, я реально тут, — потянулась я, выгибая животик и прижимаясь сильнее к руке Младшего супруга.

— Я тебе правда нравлюсь? — продолжал тупить Слава. И в чем-то я его понимаю. После того, что он пережил, и у Александра Македонского планка бы ниже плинтуса упала. — Тори, вы меня спасли. Но внешность…

Он посмотрел на то, что осталось в "память" о проклятии. Бугристая, покрытая шрамами кожа. Перевел взгляд на меня. Я тоже внимательно осмотрела мужа. Очень красивый, брутальный мужчина…

Погладила его по шрамированной стороне. Подняла глаза, проваливаясь в ясные омуты глаз Славы.

— Я всегда говорила, что мне нравятся мужчины со шрамами. — обвив шею супруга с удовольствием гладила и целовала именно пострадавшую сторону. Да, наверное, такая я странная женщина, со странными предпочтениями. — А еще я открыла то, что очень ревнивая. Поэтому, если увижу что ты…

Я не успела договорить, как оказалась на спине, с нависшим надо мной мужем. Глаза потемнели до цвета штормового неба, зрачок вытянулся, на висках и скулах проступили серебристые чешуйки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ласссточка! Ты меня правда ревнуешшшшь?! Ты дейсствительно меня любишшшшь?!

— Ревную! Потому, что люблю и комплексую! Ты ТАКОЙ… такой красивый, а со шрамами, вообще мечта! Не знаю про других, но моя мечта — это точно!

— Тори! Осторожнее! От избытка эмоций Слава и обернуться сейчас сможет спонтанно! Убить — не убьет, но помнет нас основательно. — предупредил насторожившийся Хелл.