Дикая. Дочь каганата - Лика Вериор

— Меня?

— Вы не способны увидеть даже капли красивого…

— Всегда считал себя эстетом.

— Это не одно и то же.

— Я думаю иначе, — Хадаан прекрасно танцевала, и это осознание поразило принца. Изящная, гибкая, поначалу она казалась ему твёрдой, словно сухая палка, неподатливой, а сейчас её тело, ко всему прочему не скованное корсетом, послушно следовало каждому нажатию его руки.

— Вы вдруг стали задумчивы.

— А ты слишком внимательной. Прекрати оглядываться по сторонам, будто тебе нетерпимо хочется закончить танец.

— Будто? — Амадей скрипнул зубами. — Кажется, вы хотите закончить этот танец ещё сильнее, чем я.

— Так всё же я прав?

— Я не отрицала, — они замерли, сверкая друг на друга глазами. Можно было бы сказать, что между ними летят искры, но то были вовсе не искры любви — скорее искры двух сильных людей, увлечённых спором. Искры между дуэлянтами, одновременно погружённых в ненависть и уважение друг к другу.

Сильный, действительно сильный, даже нарочитая небрежность, безответственность, да и весь этот годами выстроенный образ слабохарактерного человека не заставили Хадаан усомниться в своих мыслях. И всё же Амадей был неидеальным, а эти его игры… Кого он обманывает своим поведением? Зачем? Ведь это только злит, заставляя морщиться в отвращении. Неужели так нравится носить клеймо имперской тряпки?..

— Твои глазки сверкают пониманием, — принц невероятно очаровательно сморщил нос, но это его выражение продержалось не более секунды, а после он вернул уже привычную высокомерную маску. — Мне не нравится. Танец окончен.

— Окончен, — Хадаан моргнула, поразившись своим мыслям. — Что же, развлекайтесь, дорогой супруг.

Она поклонилась, не отрывая от него глаз, на секунду Амадею показалось, что на её губах скользнула улыбка.

— Твоё позволение,воистину, сделает развлечения ещё более приятными.

— Без сомнений.

Да, последнее слово всегда будет оставаться за ней, к этому мужчина уже успел привыкнуть.

— Брат, — рядом вдруг оказался Самор, — позволь пригласить твою жену на танец.

— Разве во Фриссе есть хоть что-то, что не доступно императору? — Амадей криво улыбнулся и, больше ничего не сказав, ушёл к накрытым у стен столам.

— Простите его за это…

— Вы так его покрываете, будто пытаетесь улучшить моё о нём мнение. Не стоит — за супружескую жизнь я успею узнать его настоящего.

— Меня не покидают надежды, что ваша пара будет счастлива с самого начала, — с улыбкой он подал девушке руку и закружил в танце.

— На меня открылась охота?

— Я предупреждал.

— Кай-ли, что стоят у стен, напряжены до предела. С начала бала прошло не более двадцати минут, а они уже готовы переловить половину здешних лордов за излишне резкие повороты в мою сторону.

— Честно сказать, я буду совсем не против.

— Приму к сведению… А ваша жена? Она убивает меня взглядом и, буду откровенна, сейчас даже меньше, чем когда я танцевала с мужем. Почему Амадей не пригласил её на танец, как вы меня?

— Я тоже буду откровенен, тем более, что речь идёт о вашей жизни и ваших отношениях с новой семьёй… Амадей, скажем так, побаивается Киру, — он фыркнул. — И недолюбливает. Каким бы дамским угодником он ни был, а среди его побед никогда не числилось женщин замужних, ко всему прочему — моих женщин.

— Это говорит лишь о том, что он уважает мужчин, — Хадаан хмыкнула. — Поражает его уверенность в том, что все женщины хотят быть с ним.

— Но так и есть, — Самор глянул в сторону. — Посмотрите на всех этих дам, они либо смотрят на нас, а точнее на вас, либо — на Амадея.

— И что же, гонятся только за красотой?

— А вы видите в нём только красоту?

— Я вижу то, что он позволяет мне видеть, — не стала скрывать девушка.

— Загадка. Его загадка и привлекает женщин. Его образ так прост и понятен, но женская интуиция — невероятная вещь. Каким бы ни хотел казаться Амадей, женщины чувствуют его энергию, силу. Вы же тоже почувствовали? — Хадаан промолчала. — Уверен, что это так.

— Вы тонко чувствуете людей, мне всегда не хватало подобного навыка.

— Вы прямолинейны и честны, я же скорее люблю докопаться до сути. Ещё один танец?

— Буду рада, — заиграла следующая мелодия, и партнёры продолжили разговор.

— Продолжая об Амадее… Вы говорили, что ваша мать была невероятной собственницей. А вы?

— К тому, что мне дорого…

— То есть, не к моему брату, — понял Самор.

— До поры до времени, — девушка улыбнулась.

— По крайней мере, вы не отрицаете такую возможность.

— Я себе не враг, — она прикусила губу, — зачем усложнять и так сложные отношения? Его высочество — мой муж, я — его жена, это то, чего нельзя изменить. Я буду стараться разглядеть в нём всё то, что видят эти женщины.

— Вы уже разглядели, — хмыкнул император, на что Хадаан лишь загадочно отвела глаза и повела плечом. — Что же, тогда я могу не волноваться о ваших отношениях. Только вот слухи ходят, что брака как такого не случилось.

— Слухами земля полнится.

— Не буду настаивать на этом разговоре. Знаете, я, кажется, понял, почему брат так сверлит нас взглядом, — он посмотрел вниз.

— Почему же всех так волнует моё нижнее бельё?

— Не то, что бы всех, но Амадея точно… В данный момент я прокручиваю в голове все элементы танца, потому что, если каким-то образом мы прижмёмся друг к другу, он вполне может слететь с катушек.

— Слететь с катушек? — улыбнулась девушка, примерно догадываясь о значении этого оборота. — С чего бы?

— В