Птичий суд - Агнес Раватн

– Сигурд!

Я подождала, снова сделала вдох.

– Сигурд!

Звуки изнутри прекратились, дверь открылась, и показалась его голова. Он мрачно уставился на меня, с красным лицом, влажными волосами и в одной майке.

– Прости. Но…

– Что?

– Я нашла мышиное гнездо в стене на втором этаже.

Он исчез за дверью и вышел уже в куртке, я шла за ним вверх по лестнице, планируя ответ на случай, если он раскритикует меня за то, что я разломала его стену.

– Я разберусь с этим, – сказал он, когда мы вошли в дом.

– Но что ты сделаешь?

– Не думай об этом.

Я восприняла это как ясный приказ держаться подальше, поэтому я пошла в кухню и принялась выкладывать овощи на стол. Сверху послышались несколько резких звуков, и он спустился и вышел из дома, я не поворачивалась, стараясь не смотреть. Скоро он подошел ко мне.

– Все.

– Ты убрал их?

– Да, все готово.

Он улыбнулся, когда я кивнула ему с признательностью.

– Хорошо.

– Кстати, – сказал он. – Пойдем пройдемся.

Мы пошли вместе. Он прибил планку, которую я оторвала, но дверь в комнату с вещами жены была нараспашку.

– Я совсем забыл об этом. Это вещи Нур, все, что в коробках и вокруг. Посмотри, может быть, найдешь что-то для себя. Бери все, что может тебе пригодиться.

– Ты уверен, что хочешь этого?

– Конечно, Аллис. Иначе они просто будут лежать без дела.

Он спустился. Помедлив, я вошла в комнату и осмотрелась. Осторожно открыла ближайшую коробку. Одежда лежала, красиво сложенная. Свитера из хорошей шерсти, шелковые блузки, юбки, все выглядело просто и красиво, качественные вещи приятных цветов. Какой хороший вкус. Она покупала красивую одежду, выступала на концертах, ходила по городу с инструментом за плечом и смеялась, в высоких сапожках и шелковой блузке под пальто из верблюжьей шерсти. Пила кофе с коллегами-музыкантами в кафе музея искусств, очаровательная, с живым лицом и глазами, волнистыми темными волосами. А по вечерам ее прижимал к себе Багге.

В пять часов я спустилась и начала готовить ужин. Обжарив мясо с корнеплодами, я залила все красным вином и поставила железную форму в духовку на маленьком огне. Я решила, что он опять ушел в сарай. Очевидно, что кабинет служил только проходом туда. Теперь я знала это, а он знал, что я в курсе, и если он не даст мне добровольного объяснения, я могу поднять эту тему в разговоре. Пока что моя фантазия не могла предложить ни одного варианта, чем он там занимался, но звуки оттуда были похожи на столярную работу.

Я встретила его в кухне, когда приближалось время ужина и я спустилась посмотреть, готово ли мясо. Он вышел из душа, окутанный клубами пара.

– Через десять минут ужин.

– Тогда пойду возьму бутылочку.

Я накрыла на стол и пошла к себе переодеться. Когда я вернулась, он сидел на своем месте. Его глаза засверкали, когда он увидел меня. Я пожалела и смутилась, платье обтягивало меня всю.

– Думаешь, это глупо?

– Нет, что ты. Ты прекрасна.

Я поставила кастрюлю на стол и протянула ему половник. Он накладывал себе, пока я разливала вино в ожидании, когда он попробует.

– Ого, – сказал он, сев обратно.

– Как мясо, нежное?

Он кивнул и стал есть. Я положила себе из дымящейся кастрюли. Мы ели молча, запивая вином, на улице не прекращался снег. Мне было стыдно сидеть в платье его жены, но в зеркале оно казалось таким красивым и так хорошо на мне сидело. Мерцающая сине-зеленая ткань, почти как голова утки.

Он поглядывал на меня время от времени, по-другому, чем раньше, он пялился. Вот я сижу, думала я, одетая как его жена. Я передумала и решила не спрашивать про лодочный сарай, нельзя было рисковать, он не должен разозлиться на меня снова.

Кастрюля опустела, он все съел и смотрел на меня несколько удивленно. Встал, опередив меня.

– Сиди, я отнесу.

Он взял посуду и приборы и отнес все к раковине.

– Будешь кофе?

– Да, спасибо.

Он налил нам кофе, и снова воцарилась тишина.

– Ты думаешь прожить здесь до конца жизни? – вдруг услышала я свой голос.

– Да, – ответил он как ни в чем не бывало. – Я абсолютно в этом уверен.

– Но разве тебе не надо работать?

– А ты думаешь, что я не работаю?

– Я не знаю… А ты работаешь?

Он посмотрел на меня поверх кофейной чашки стеклянными глазами.

– Я случайно нашла люк, ведущий в твой кабинет. Я охотилась за мышами, не собиралась шпионить…

– Охотилась за мышами? Ты что, кошка?

– Я не знала, куда ведет эта лестница, я просто хотела…

– И ты попала в пустую комнату.

– Кажется, давным-давно ты говорил, что ты юрист.

– Юрист?

– Да, ты сказал, что работал с правом и законом.

Его взгляд смягчился.

– Ах, Аллис. Ты все запоминаешь. Ничего тебе нельзя говорить.

– Я не собиралась…

– Я привожу в порядок лодочный сарай. Но тебе нельзя смотреть, пока я не закончу. Обещаю, что ты все увидишь.

– Почему нельзя посмотреть сейчас?

– Ты бы разочаровалась, если бы увидела все сейчас.

Он поднялся.

– А не выпить ли нам портвейна?

– Можно.

На полпути в подвал он остановился.

– Аллис.

– Да?

– А ты как, сможешь здесь жить до конца жизни?

– Да. Думаю, да, – ответила я, в шоке от собственных слов. По его лицу скользнула улыбка, и он скрылся в подвале. Я вдруг почувствовала полное спокойствие. Он вернулся с портвейном. Достал из шкафа бокалы и налил нам обоим. Отставив бутылку, он встал у меня за спиной, положив руки мне на плечи, большие, теплые руки на скользкой ткани платья, они лежали спокойно, и он молчал. Потом он взял мои волосы, пропустив их между пальцами несколько раз. Собрал все волосы в руках и начал заплетать косу. Грубые пальцы осторожно дотронулись до моей шеи, он положил косу на мое левое плечо и повернул меня к себе. Посмотрел на меня. Наверное, что-то увидел в моих глазах.

– Не бойся, – сказал он, заключив мое лицо между своих ладоней. Присел на корточки передо мной. – Я не думаю, что ты – она.

– Конечно, – откликнулась я. Тошнотворная скорбь поднялась внутри.

– Это не так, – продолжил он. Наклонившись, Багге мягко поцеловал меня. Провел пальцами по моим волосам, распуская косу, волосы свободно легли на спину. – Ты – Аллис.

Я кивнула.

– Пойдем.

У меня все еще была комната наверху на случай, если я хотела почитать или побыть одна, но спала я у Багге. По ночам в доме было холодно, а в его постели – тепло. Иногда он лежал ко мне спиной, а иногда обнимал меня одной рукой. Я по-прежнему вставала первой и готовила завтрак. Потом выходил он, и мы ели вместе. Затем он надевал ботинки, натягивал свитер через голову и шел в лодочный сарай. А я, пока краснощекая, с мокрым кончиком носа, ходила от дерева к дереву, стряхивая с них мокрый, тяжелый снег, чтобы ветки не сломались под ним, и то же самое с кустами. В саду было мало работы. Я проводила дни за уборкой в сарае, тщательно разбирала и очищала все инструменты, выбрасывала хлам. Я решила принять февраль буквально – этруски назвали его в честь бога подземного царства и очищения. Иногда наступали короткие периоды мягкой погоды, которые быстро сменялись трескучим морозом. Я повесила кормушки для синиц на вишневые деревья у веранды, в ветках было полно маленьких птиц, иногда я часами стояла у окна, наблюдая за ними.

Вот-вот появятся первые признаки весны. Я сорвала ветки с трех деревьев, поставила их в теплую воду, и скоро ветки яблони и вишни расцвели на подоконниках.

Я закончила разбирать вещи Нур и отобрала себе все, что хотела. Всю свою одежду я перенесла в спальню Багге. Остатки я запаковала в коробки, и он отнес их в контейнер за магазином. Я думала о том, могло ли быть все так, как сейчас. Наверное, да. Готовить вкусную еду, читать, проводить время в саду, иногда заниматься любовью. Вечерами мы сидели, каждый в своем кресле, читали и поддерживали огонь в камине в спокойных разговорах о снеге, подснежниках и весне.

Она изучала меня особым взглядом. На долгое время она будто оставила меня в покое. Полки совсем опустели. На прилавке с овощами осталось всего несколько коробок с корнеплодами и парой разбросанных яблок. Приходилось отбирать каждую луковицу перед тем, как положить ее в корзинку. Сколько раз я, приходя домой, замечала плесень на верхнем слое. Она без стыда щурилась на меня повсюду. Скоро можно будет ездить на автобусе в город за покупками, только чтобы избежать этого. Каждую поездку загружать сумки сухими продуктами: бобы, чечевица, крупы и рис, а в будущем сможем жить на подножном корму хотя бы из овощей. Завязать знакомство с местными егерями и покупать у них мясо, а молоко и яйца напрямую у местных крестьян. Каждый день ловить рыбу. Что до меня, так я бы с удовольствием вернулась к обменной торговле, было бы только на что менять продукты.

– Вижу, у вас новое пальто, – сказала она, когда я выложила товары на прилавок. – Вам идет.

Я надела серое зимнее пальто Нур из хорошей шерсти, как я могла упустить это из виду, когда собиралась в магазин.