Двери во Тьме - Андрей Круз

— Ага… было такое, — оживился Федька. — Но только что-то сомневаюсь я в том, что она знает что-то. Если бы он ей доверял, то с собой бы взял. А так сам смылся, а жену в городе оставил, вроде как в непонятках.

— Это все же «вроде как», — поправил я его. — А может, так надо было.

— Так он же «ушел» уже, чего надо-то?

— А может, и не ушел, — пожал я плечами. — Там же автографы никто не оставлял. Да и этот, Лошаков у нас есть. По нему тоже бы что-нибудь выяснить неплохо было. И этот, комплект еще водолазный. Вот как думаешь, на кой хрен он им нужен был?

— Не знаю… — Федька даже в затылке почесал, а потом отхлебнул пива. — В порту могли зачем-нибудь, еще там, у пристани, где мы «Ваню-комсомольца» нашли.

— Это понятно, — вмешалась в разговор Настя. — А зачем им нырять было? Я вот слушаю-слушаю, а этого никак понять не могу. Вроде выходит, что у них никаких «подводных дел» не было.

— Это верно, кстати, — согласился я с ней. — «Ушли» они с суши… если ушли… и все у них как-то к суше получается привязанным. Комплект ремонтника — типа если что на винт намотается? — предположил я.

— Вов, блин, что тут намотать-то можно? — фыркнул Федька. — Нет тут в воде ни хрена.

— Ну не знаю… на мелководье винт погнуть в незнакомом месте, и потом его снимать… еще что-то, — взялся я импровизировать.

— Прятать что-то можно, — добавила Настя. — А потом с этим противогазом доставать.

— А ведь вполне, — сразу согласился Федька.

— Вполне, — признал и я. — Записки того же Серых, например. А Лошаков у них, как я думаю, был за мастера. Вот его и того, списали, чтобы не разболтал. Кстати, тогда получается, что не все, кто с Серых работал, «ушли», так? Иначе зачем так старательно концы в воду прятать? Кто-то еще остался.

— Пашка, — ухмыльнулся Федька.

— Да не только, я думаю, не только. Не один Пашка остался, люди остались. Нам поосторожней быть надо, к слову. Если они своих в расход пускали, то о нас, как мне кажется, тоже не сильно задумаются.

Я ожидал, что Настя сейчас возмутится и начнет требовать «все это прекратить», но ничего подобного не случилось. Она лишь кивнула и непроизвольно поправила кобуру с парабеллумом. Все верно, не тот типаж — пилот все же, а не маникюрша, да и вообще у нас ставки слишком высоки, чтобы задний ход давать. Мы с ней хотим отсюда уйти, вдвоем, вот для этого и рискуем.

— Ну пока мы до чего-то реального не добрались, дергаться они не будут, — сказал Федька, поразмыслив. — А вот если найдем что-то…

— Могут и сразу, если до них информация с Фермы доходит, — возразил я. — А я это вполне допускаю. Сам же Серых откуда взялся? Во-во. Кстати, нам бы найти способ эту самую Альбину Скляр проверить… Как это сделать?

— Если от самого начала, то на Ферме инфа должна быть, — сразу сказал Федька. — Милославский же всех новых опрашивает — и ее должен был.

— А ведь точно, — я даже по лбу себя ладонью хлопнул. — Надо… надо как-то Ваньку на это дело растрясти. Или… или в РОПП заглянуть. Кстати, Федь, РОПП вообще режимный?

— Не, не очень, вроде загса. Можно справочку попросить.

— Вот и попросим, — сказал я удовлетворенно, определив следующий шаг. — Наше здоровье.

Оловянные кружки вновь со стуком соприкоснулись боками.

— Кстати, — вдруг замер я, вспомнив, как рассматривал ботинок сгоревшей в костре женщины. — Федь, а ты инициалы на ботинке Скляр помнишь?

— Ну да, «Е. Скляр», — кивнул он и тоже озадачился. — А у нас ведь Алевтина, так?

Ванька, то есть Иван Зарубин, наш непосредственный начальник, появился с утра сам, привычно уже заехав на «шевролете». Сам он к роскоши владения автотранспортом начал явно привыкать и даже получать от нее удовольствие, потому что Федьке он сегодня места за рулем не уступил и повел машину к порту лично.

— А Степаныч где? — спросил Федька, заметив то, что за механиком мы заезжать не стали.

— Приболел, соплями гремит, — отмахнулся Иван. — Да для него пока все равно толком работы нет, сами разберемся.

— А с чем разбираться будем? — поинтересовался я.

— А с «Ваней-комсомольцем» для начала. Там сейчас обыск пойдет, надо приглядеть. А то им не свое — дай волю, так все переломают. А нам потом чинить.

Мы с Федькой переглянулись, пораженные скоростью роста в Иване всяких частнособственнических и просто жлобских инстинктов. Скоро так и нас догонит, прогресс налицо.

— А на Ферме чего сейчас? — уточнил я на всякий случай.

— Да ничего, все как после прошлого выхода, — махнул рукой Иван. — Милославский в думы погрузился, про нас на какое-то время забудут — до тех пор, пока опять куда-то сгонять не понадобится, куда ворон костей не заносил. Так что пока так… своими делами.

— Вань! — оживился вдруг Федька. — Раз ты у нас теперь кругом не халявщик, а партнер, то не прикроешь на денек?

— В смысле? — не понял Иван.

— В том, что приглядеть за пароходом ты и один пока сможешь, а нам бы с Вовкой сгонять на халтуру на денек. Ты в доле, однозначно.

Почему-то от такого прямого предложения Иван смутился и даже немного покраснел, но потом сказал:

— Можно, наверное. А что за халтура?

— А за машинами, — ответил Федька. — Одну в городе сдадим, а вторую… ее под конкретного покупателя, с очень большой скидкой… но человек очень полезный. Но все равно наживем, тут без вариантов.

— Блин… да на хрена вам рисковать? — чуть подумав, удивился Иван. — Нам и за буксиры премии, и вон свой «Титаник» заимели, чего дергаться?

— Обещали, — пояснил я. — Как раз этому «полезному покупателю» обещали «кюбеля» до холодов пригнать. Иначе нехорошо получится — обидится.

— М-да? — Иван опять призадумался. — Когда собираетесь?

— Да завтра бы и сгоняли с самого ранья, — ответил я. — Сегодня приготовились бы.

— Эх-ха… ладно, — согласился тот. — Сейчас со мной в порт давайте, а потом через часок я вас закину куда скажете.

— Лады! — хлопнул его по плечу Федька.

Окончательное искушение непосредственного начальства свершилось, похоже. До того бескорыстный Иван начал испытывать заметную страсть к наживе. Ну и хорошо, нам проще.

В порту, как оказалось, и без нас порядок умели поддержать. У «Вани-комсомольца» нас встретила компания из четырех недовольных мужиков, столпившихся возле небольшого зеленого «бантама» с поднятым тентом, и явно наслаждавшегося отправлением служебных обязанностей Пашкина, их на борт не пускавшего.

— Без лиц, внесенных в список, не пущу. Тут вам не ваш департамент, а городской рейд! — решительно и громко объявил он главному из ожидавших, бледному и сутулому мужику в сером длинном брезентовом плаще. — А я тут за главного.