Сплетенные судьбами - Элли Каунди

- Мы почти добрались, - сообщает она сверху. - Передохни минуту и потом продолжай подниматься. У нас отлично получается.

Остановившись в расщелине, я пытаюсь восстановить дыхание. Скала обнимает меня здесь, осознаю я, и улыбаюсь, подбадривая себя тем, как высоко мы уже забрались.

Каю бы понравилось это. Может быть, он тоже сейчас карабкается куда-то.

А теперь нужно сделать последний рывок на вершину.

Я не буду смотреть вниз или назад или еще куда-нибудь, кроме как вверх и вперед.

Моя сумка немного съезжает, и я вздрагиваю, впиваясь ногтями в камни. Держись. Не спеши. Мимо пролетает что-то невесомое и крылатое, пугая меня. Чтобы успокоиться, я думаю о том стихотворении про воду, которое Кай подарил мне на день рождения:

И был прилив, и ныряла цапля, когда я покинул пределы стены¹.

Здесь, на каменистом склоне, я чувствую себя каким-то созданием, которое выбросило на берег приливной волной; пытающимся добраться до какого-нибудь места, где может находиться Кай. И даже, если его там не окажется, я все равно отыщу его. Я буду идти, и идти, пока, в конце концов, не пересекусь с ним где-нибудь.

На мгновение я замираю, пытаясь вернуть равновесие, а затем, забывшись, оглядываюсь через плечо.

Простирающийся вид абсолютно не похож на тот, что мы с Каем наблюдали на вершине Холма. Ни домов, ни Сити-холла, ни каких-либо зданий вообще. Только песок, камни и низкорослые деревца; но, тем не менее, я смогла взобраться наверх, и снова ощущаю, что Кай поднялся вместе со мной.

- Я почти добралась, - шепчу я ему, и Инди.

Я переваливаюсь через край скалы с улыбкой на лице, а затем оглядываюсь.

Мы не одни.

Теперь я понимаю, почему это называется обстрелом. Пепел лежит повсюду. По Каньону гуляет ветер, задувая пыль в глаза, вызывая в них жжение и слезы.

Это просто последствия большого пожара, говорю я себе. Бревна лежат непрерывной цепью, дым поднимается в небо.

Но выражение лица Инди говорит о том, что, в действительности, она видит, и разумом я осознаю то же самое. Обгоревшие фигуры, усыпающие землю, вовсе не бревна. Дюжины тел на вершине Каньона, они реальны.

Инди наклоняется и тут же выпрямляется, держа что-то в руках. Обугленный кусок веревки, большей частью в хорошем состоянии. - Идем, - произносит Инди, зола на веревке оставляет черные следы на ее руках. Она протягивает руку, откидывая назад прядь рыжеватых волос, растрепавшихся от ветра и нечаянно подчеркнувших ее лицо.

Я вглядываюсь в тела этих людей. На их коже есть отметины - голубые волнистые линии. Интересно, что они означают.

Почему вы оказались здесь, на вершине? И для чего использовали эту веревку? О чем еще вы узнали, в то время как большинство из нас забыли о вашем существовании? Или вовсе не знали о вас?

- Как давно они мертвы? - спрашиваю я.

- Достаточно давно, - отвечает Инди. - Неделю, может больше. Не знаю точно. - В ее голосе звучат резкие ноты. - Кто бы ни сделал это, они могут вернуться. Нам нужно уходить.

Боковым зрением я замечаю какое-то движение и разворачиваюсь. Вдоль хребта в ряд установлены высокие красные флаги, неистово трепыхающиеся на ветру. Хотя они и воткнуты в землю, а не развешены на деревьях, все равно напоминают мне те красные ленточки, которые мы с Каем оставили на Холме.

Кто отметил здесь территорию? И кто убил всех этих людей? Общество? Враг?

Где же Восстание?

- Нам немедленно нужно уходить, Кассия! - окликает меня Инди, стоя позади.

- Нет! - отвечаю я. - Мы не можем оставить их так.

Были ли они повстанцами?

- Именно так умирают Аномалии, - холодно говорит Инди. - В одиночку мы с тобой не сможем ничего изменить. Придется отыскать еще кого-нибудь.

- Может быть, это именно те люди, которых мы пытались найти, - предполагаю я. Прошу. Хоть бы Восстание не исчезло до того, как мы используем все шансы, чтобы найти его.

О, Кай, думаю я. Я даже не предполагала. Вот какую смерть ты видел.

Мы с Инди бежим по вершине Каньона и оставляем тела позади. Кай жив, убеждаю я себя. Он обязан выжить.

В небе только солнце. Никто не летает. Ангелов здесь нет.

¹Томас Дилан – Стихи в октябре

Глава 15. Кай

Мы не останавливаемся до тех пор, пока не увеличиваем расстояние между нами и тем, кто был там, в местечке. Никто из нас почти не разговаривает; мы двигаемся быстро, никуда не сворачивая с главного ущелья. Несколько часов спустя я достаю карту, чтобы свериться с нашим местонахождением.

- Такое ощущение, что мы все время ползем наверх, - слегка запыхавшись, произносит Элай.

- Так и есть, - отвечаю я.

- Тогда почему не заметно, что мы хоть как-то поднялись выше? - спрашивает Элай.

- Потому что стены ущелья тоже становятся выше. Гляди. - Я показываю ему, каким образом фермеры отметили на карте скальные повышения.

Элай в смущении трясет головой.

- Представь, что Каньон и все его ущелья - это большая лодка, - говорит Вик Элаю. - Та часть, где мы начали путь, была мелководьем. А там, где мы выйдем наружу – будет самая глубокая часть. Понятно? Когда мы выберемся отсюда, то окажемся выше той огромной равнины.

- Ты знаешь о лодках? - интересуется Элай.

- Немного, - отвечает Вик. - Совсем чуть-чуть.

- Отдохнем минуту, - предлагаю я Элаю и тянусь к фляжке, чтобы напиться.

Вик и Элай повторяют мои действия. - Помнишь тот стих, что ты читал для мертвых? - начинает Вик. – Я о нем уже расспрашивал раньше.

- Помню, - я смотрю на горное поселение, отмеченное на карте. Вот куда нам нужно дойти.

- Откуда ты узнал о нем?

- Я нашел его, - отвечаю. - В Ории.

- Не в Отдаленных провинциях? - допытывается Вик.

Он знает, что мне известно больше, чем я говорю. Я поднимаю глаза. Они с Элаем находятся по другую сторону карты, наблюдая. Последний раз Вик бросал мне вызов в деревне, когда я высказался о том, как Общество убивает Аномалий. Сейчас я замечаю в его глазах то же непреклонное выражение. Он думает, что пришло время поговорить об этом.

Он прав.

- И там тоже, - говорю я. - О Лоцмане я слышал на протяжении всей своей жизни.

Я действительно слышал. В Приграничных областях, в Отдаленных провинциях, в Ории и здесь, в Каньоне, тоже.

- Ну и как ты думаешь, кто он? - спрашивает Вик.

- Некоторые считают, что Лоцман - это лидер Восстания против Общества, - говорю я, замечая, как глаза Элая загораются от возбуждения.

- Восстание, - соглашается Вик. - Я тоже слышал об этом.

- Сопротивление существует? - нетерпеливо переспрашивает Элай. - И Лоцман - его лидер?

- Возможно, - отвечаю я. - Но к нам это никаким образом не относится.

- Конечно же, относится! - сердито восклицает Элай. - Почему ты не рассказал остальным приманкам? Может быть, мы смогли бы что-то сделать!

- Что? - спрашиваю я устало. - Вик и я, мы оба слышали о Лоцмане. Но даже не знаем где он или она находится. И если бы знали, я не верю, что Лоцману удалось бы достичь чего-то, кроме смерти, и утянуть очень многих людей за собой.

Вик трясет головой, но вслух ничего не произносит.

- Но это могло бы дать им хоть какую-то надежду, - упорствует Элай.

- Что хорошего в том, если их надежду даже нечем поддерживать? - задаю ему вопрос.

Он упрямо стискивает зубы. - Но это ничем не отличается от того, что ты пытался сделать, когда заряжал оружие.

Он прав. Я вздыхаю. - Знаю. Но, в любом случае, говорить им о Лоцмане было бы не очень хорошей идеей. Это всего лишь история, рассказанная моим отцом. - Неожиданно, я вспоминаю, как мама рисовала иллюстрации, когда он рассказывал. И когда история о Сизифе заканчивалась, и краски высыхали, я всегда чувствовал, как он окончательно успокаивался.

- Я слышал о Лоцмане от кого-то у себя дома, - говорит Вик и делает паузу. - Что с ними случилось? С твоими родителями?

- Они погибли при обстреле, - сообщаю я ему. Сначала я думаю, что больше ничего не скажу. Но все же продолжаю. Мне придется рассказать Элаю и Вику о том, что случилось, чтобы они поняли, почему я не верю. - Мой отец обычно устраивал встречи для поселенцев.

Я вспоминаю, как это было волнительно каждый раз, когда все сидели рядом на скамьях и дружно общались. Их лица озарялись светом, когда отец входил в помещение. - Мой отец выяснил, как можно отключать порт в деревне, чтобы Общество не узнало об этом. По крайней мере, он так думал. Я не знаю, может, порт, по-прежнему, работал или кто-то донес Обществу об этих встречах. Но, когда начался обстрел, все люди оказались собраны в одном месте. И почти все погибли.

- Так это твой отец был Лоцманом? - благоговейно спрашивает Элай.

- Если и был, то он теперь мертв, - отвечаю я. - И утянул за собой всю деревню.