Бандитская россия - Константинов Андрей Дмитриевич

При приближении красных войска Деникина начали спешно покидать город: Быстро сориентировавшись, многие бандиты вошли в боевые пятерки подпольщиков, которые ввязывались в стычки с деникинцами. Посему почти вся Одесса была уверена. Что изгнание белых из города - исключительно заслуга бандитских подразделений. Понятно, что при таких раскладах большевики поспешили откреститься от «порочащих связей» с бандитами.

В частности, по этому поводу 18 мая 1919 года в одесских «Известиях» было опубликовано следующее заявление президиума одесской ЧК: «Контрреволюционеры задались целью подорвать престиж исполнительного органа власти ОЧК в рабочих массах и, не брезгуя никакими средствами, распространяют самые нелепые слухи об ответственных работниках ЧК. Одной из последних Сенсаций является слух о том, что секретарем Одесской чрезвычайной комиссии якобы состоит небезызвестный Одессе грабитель Мишка Японец. Президиум Одесской чрезвычайной комиссии доводит до сведения рабочих города Одессы, что секретарь ОЧК тов. Михаил - партийный подпольный работник, назначенный исполкомом, ничего общего с Мишкой Японцем не имеет».

Что ж, похоже, политика двойных стандартов была присуща советской власти с самых первых дней её рождения. Понял бы Мишка это тогда, в 1918 году, может быть, и не столь трагично сложилась бы его жизнь.

Но история, как известно, сослагательного наклонения не терпит.

Ну а пока возмущенный неблагодарностью большевиков Япончик распространил в одесских газетах собственное заявление, в котором утверждал, что среди бедных, простых людей не отыщется ни одного, кто был бы им обижен. «Что же касается буржуазии, то если мной и предпринимались активные действия против нее, то этого, я думаю, никто из рабочих и крестьян не поставит мне в вину. Потому что буржуазия, привыкшая грабить бедняков, сделала меня грабителем ея, но именем такого грабителя я горжусь и, покуда моя голова на плечах, для капиталистов и врагов народа буду грозой. Моисей Винницкий под кличкой Мишка Япончик».

Одесские легенды сохранили немало примеров, подтверждающих правоту этих слов «короля бандитов». Но есть тому и документальное свидетельство. Сын известного одесского врача профессора Матусиса вспоминает, что его отец много лет пользовал на дому Мишку Япончика:

«…Тот был «полный генерал»: у него была хроническая гонорея и льюис три креста. Однажды ночью на нашу квартиру был сделан налет, и все ценное вывезли. А утром Мишка как ни в чем не бывало явился на процедуры.

«Сволочь, босяк! - встретил его отец. - И у тебя ещё хватило нахальства прийти сюда». Мишка ошарашенно осмотрел голые стены со светлыми пятнами от картин и открытые шкафы, все понял. «Профессор, вас? Не может быть! Мы дико извиняемся». Повернулся и почти убежал. Через пару часов к дому подъехали возы, и в квартиру стали таскать мебель и тюки. Мы сидели как завороженные. Бандиты, «дико извиняясь», ушли. Когда стали разбирать тюки, там оказалось не только наше».

Бандитская вольница продолжалась в Одессе до того момента, пока особый отдел 3-й армии не возглавил старый большевик с дореволюционным стажем Федор Фомин. Он объявил настоящий крестовый поход на бандитов: бывали дни, когда без суда и следствия на месте преступления расстреливали до сорока человек.

Мишка быстро смекнул, что скоро настанет и его черед, и, не дожидаясь расправы, пожаловал к Фомину с предложением создать под его командованием полк для борьбы с белогвардейцами. Японец обещал поставить под ружье две тысячи человек исключительно еврейской национальности со своим оружием, провиантом и обмундированием.

После недолгих согласований разрешение на формирование полка было получено, но на фронт однополчане не спешили. Бандиты-красноармейцы днем горланили песни на одесских улицах, а вечером занимались своим основным ремеслом - грабили и убивали. На президиуме губернского комитета ВКП(б) даже специально рассматривался вопрос о полке Мишки Япончика. Постановили: «Никого из части не отпускать, добавлять туда коммунистов, всех уходящих считать дезертирами». И все-таки в какой-то момент большевикам удалось вытолкать полк на фронт. По этому случаю «фронтовики» закатили шикарный банкет: комендант Одессы Павел Мизикевич преподнес Японцу серебряную саблю с монограммой, а тяжелое бархатное красное знамя от РВС страны ему вручали председатель губисполкома Петр Забудкин и комиссар труда Петр Старостин.

Только на четвертый день опухших от пьянства «красноармейцев» удалось отловить на многочисленных малинах и хатах и затолкать в теплушки. Обоз полка был погружен в специальный состав. Грузили шелковые ткани, подушки, ковры, ящики с вином, самовары, хрустальные наборы и даже туалетную бумагу. Так славный 54-й полк Япончика поступил в распоряжение Ионы Якира и старого знакомца Мишки Григория Котовского Пока добирались до места боевых действий, половина бойцов сбежала из теплушек. Но зато уже самый первый бой «япончата» приняли под Крыжополем, где наголову разбили петлюровские войска, закидав их лимонками. В честь победы бандиты снова закатили пир горой, во время которого перепились все, забыв и про пленных, и про охрану. Этим обстоятельством не преминули воспользоваться петлюровцы, взяв реванш над недееспособным бандформированием… Тогда разъяренный Котовский приказал разоружить морально неустойчивый и политически разложившийся полк и отправить личный состав в Киев для обучения военному делу. Однако личный состав самовольно погрузился в поезд и отправился домой. На перроне остались лишь поникшее красное знамя и жеребец командира полка. Бандиты же, вышвырнув из поезда всех пассажиров и приставив пистолет к виску машиниста, заставили гнать состав без остановок прямиком в Одессу.

И все-таки на станции Вознесенск поезд был остановлен. Мишка Япончик, его «комендант» Халили и его жена Лиза, вооруженные маузерами, направились к будке стрелочника, чтобы узнать причину остановки. Но там его уже ждали: не вступая в переговоры, чекисты застрелили всех троих. По сути, это было обыкновенное Убийство, ибо, согласитесь, имея подавляющее численное преимущество, равно как используя фактор неожиданности, чекисты вполне могли ограничиться арестом.

Но Мишка к тому времени, что называется, зарвался, а новая власть, вовсю набирающая силу, больше не желала компрометировать себя связями с бандитами.

Вскоре Григорий Котовский уничтожил остатки 54-го полка Мишки Япончика. А в 1925 году сам легендарный герой Гражданской войны был убит бывшим начальником бандитского полка Меером Зайдером. Газеты трубили про политическое убийство, но в Одессе до сих пор уверены, что это была месть за «короля Молдаванки».

На похороны Мойши Винницкого собрались все евреи Вознесенска, было много приезжих из Одессы. Покойника отпевали знаменитый кантор хоральной синагоги Пиня Миньковский и солисты прославленного оперного театра.[51] Что ж, как говаривал Беня Крик: «На всякого доктора, будь он даже доктором философии, приходится не более трех аршин земли».

В двадцатые годы банды возникали, как грибы после дождя. К примеру, в Орловской губернии бесчинствовала неуловимая шайка Жердова численностью более ста человек, которая на протяжении нескольких лет терроризировала Кромский уезд - угоняла скот, вырезала целые крестьянские семьи, не щадя даже Малолетних детей. С бандой удалось покончить только в 1925 году. В Хабаровске орудовала шайка налетчиков под руководством Седлицкого, в Херсонском уезде банда Абрамчика и Лехера. Все они оставили свой заметный след в криминальной истории страны. Но так уж распорядилась судьба, что в этой истории они были персонажами все-таки второго плана. А вот мегазвездой преступного мира двадцатых по праву считается петроградский бандит Ленька Пантелеев.

Ленька Пантелеев - сыщиков гроза.