Скрытые таланты - Джейн Кренц

— Об этом знали все в поселке.

— А еще он, наверное, достаточно хорошо знал вас, чтобы понимать, что отговорить вас от этого он не сможет. Так или нет?

— Так.

— Поэтому он притворился, что помогает. Он отправил вас в том направлении, которое рассчитывал контролировать. Какого, вы говорите, возраста был Эстерли?

— Где-то около пятидесяти пяти, наверно. А что?

Да, он вполне мог прочитать о том скандале в семье Вентрессов, что разразился тридцать четыре года назад, подумал Калеб. Дед достаточно часто говорил ему, что новость о романе Кристал Брук с Гордоном Вентрессом обошла тогда все газеты северо-запада.

Эстерли не нужно было бы быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что даже спустя три с половиной десятилетия пачка «голых» фотографий и угроза шантажа возымели бы сильное и чрезвычайно отрицательное действие на любого человека, носящего фамилию Вентресс.

— Калеб?

Он взглянул на Сиренити, которая рассматривала его со смешанным чувством любопытства и тревоги.

— Это длинная история. Не буду вас ею утомлять сейчас. Давайте скажем так: я подозреваю, что ваш приятель Эстерли направил вас ко мне, потому что знал, что сможет с помощью этих снимков прихлопнуть любую сделку, которую вы заключите.

— Но откуда он мог знать, что вы выйдете из себя из-за нескольких фотографий, которые сам Эмброуз считал творениями искусства?

— Я не выходил из себя.

— Еще как вышли. Вы буквально взбеленились при мысли о том, чтобы иметь дело со мной, как только услышали, что я позировала в качестве обнаженной натуры. Признайте это.

— Я не взбеленился. — Калеб снова навис над ее столом. — Я ведь здесь, не так ли? Несмотря на эти проклятые фотографии.

— Да, конечно, но вы не можете отрицать, что когда впервые услышали о них, вы реагировали слишком остро.

— Я никогда не реагирую слишком остро, — сказал Калеб ледяным тоном.

— Ну, это ваше мнение. Лично я с самого начала подозревала, что вы натура очень эмоциональная, и все ваши поступки, которым я была свидетельницей в последнее время, подтверждают правильность моего суждения.

— Клянусь Богом, Сиренити, если вы не прекратитe говорить подобные вещи, то я не поручусь за себя.

— Теперь вы понимаете, что я имею в виду? — Она торжествующе улыбнулась. — Эмоциональная натура. Но пусть это вас не волнует. Я сама время от времени бываю немного эмоциональной. Но вопрос заключается вот в чем: откуда Эмброуз мог знать, что вы именно так отреагируете на эти фото?

Калеб твердо взял себя в руки. Она намеренно провоцирует его, а он больше не собирается попадаться на эту удочку.

— Я сказал вам, это длинная история. — Причем такая, которую он ни разу в жизни не обсуждал ни с кем за пределами семьи, подумал он. И определенно не намерен делать это сейчас. Некоторые вещи лучше оставлять в покое. Прошлое и так причинило емy достаточно неприятностей. — Подробности не имеют значения.

— Калеб, что происходит? — Сиренити сцепило руки перед собой на крышке стола и устремила на него взгляд, полный серьезного внимания. — Что было известно о вас Эмброузу такого, чтобы он мог подумать, что вы распсихуетесь из-за этих фотографий? Откуда он мог знать о вашем пуританстве? Откуда он вообще мог знать о вас хоть что-то?

— Из газет, вот откуда, — резко бросил Калеб. Никакой я не пуританин, сказал он себе. Я просто не был готов к такому, вот и все. А вообще я разумный, терпимый человек.

— Да, но что он прочитал в газетах такого, чтобы решить, что вы откажетесь иметь дело со мной, если узнаете об этих снимках?

— Послушайте, Сиренити, я потом вам все объясню, идет? Сейчас не время и не место для этого.

— Я в этом не уверена. — Сиренити не успела больше ничего сказать: кто-то забарабанил в дверь офиса. Она замолчала и нахмурилась. — Войдите.

Дверь открылась, и внутрь просунулась бритая голова Зоун. Блеснула серьга в носу.

— Пришел этот новый представитель по сбыту от оптовика. Говорит, что ему назначено.

Сиренити бросила взгляд на настольный календарь.

— Правильно.

Зоун оглянулась через плечо и понизила голос до доверительного шепота.

— Аура у него очень слабая, с каким-то светло-зеленым оттенком. Я чувствую в нем большую тревогу.

— Это оттого, что он беспокоится, останемся ли мы его клиентами, — сказала Сиренити. — По тому единственному телефонному разговору, который у нас состоялся, я поняла, что он не очень-то преуспел на избранной им ниве деятельности. Начал с продажи компьютеров и потерял эту работу. Переключился на обувь и снова прогорел. Теперь вот пробует свои силы на цельном зерне.

— Понятно. — Браслеты Зоун тихонько звякнули под шафранными и оранжевыми рукавами ее одежды. — То-то мне показалось, что я улавливаю страх перед неудачей в этой зеленой ауре. Очевидно, он не научился ориентировать себя по положительным силам вселенной.

— Не беспокойся, — живо отозвалась Сиренити. — Сегодня мы его подбодрим крупным заказом.

Калеб нахмурился.

— Что это значит? Вы хотите сделать этому типу заказ только потому, что вас заботит его слабая аура?

— А вы можете придумать более вескую причину? — с невинным видом осведомилась Сиренити. — Кроме того, мне необходимо сделать запасы. Скоро здесь выпадет первый снег. И доставка станет непредсказуемой. — Она взглянула на свою помощницу. — Пригласи представителя сюда, Зоун, если тебе не трудно.

— Конечно, сейчас. — Зоун со значением посмотрела на Калеба.

— Я как раз собирался уходить, — сказал Калеб.

— Тем лучше, — пробормотала Зоун. — Вибрации становились весьма опасными. В один из вечеров во время медитации у меня было неприятное видение. После этого появились вы. Я уже начала сильно беспокоиться.

— Продолжайте беспокоиться. Я имел в виду, что покидаю офис Сиренити. — Калеб твердым шагом прошел мимо Зоун. — Но не Уиттс-Энд.

— Тогда мы должны готовиться к грядущему смятению и опасности.

Калеб оставил эти слова без ответа. Он взглянул на мужчину, нерешительно топтавшегося у прилавка. Тот держал в одной руке дешевый портфель из искусственной кожи, а другой теребил свой сильно потертый воротничок. Его галстук был слишком узок, а брюки из дешевой синтетики. Глаза нервно бегали за стеклами очков в роговой оправе.

— Теперь вы можете войти, — сказал Калеб. — Я закончил.

— Спасибо. — Представитель по сбыту осторожно обошел Калеба. — Вы по натуральным продуктам?

— Тофу.

— А, понятно. Тофу. — Казалось, он с большим облегчением узнал, что Калеб не является его прямым конкурентом. — Я сам — по цельному зерну.

— Вам повезло. У вашего продукта больший срок хранения.