Вакуум - Тася Кокемами
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
“Неблагодарная свинья!” – поставила свой вердикт мать. Это были её последние слова.
Баба Таня уже занимала одну койку в двухместной палате, куда Зулю положили с воспалением лёгких. Сначала она шарахнулась от неё, изумлённая внешним сходством с матерью, но баба Таня сразу окружила её заботой: “Давай окошко закрою, чтоб тебе не дуло, давай медсестру позову, чтоб она тебе температуру померила”, и Зуля оттаяла.
– Атургапал… – слышит она среди ночи хриплый шёпот. – Атургапал…
Баба Таня ходит по палате, шепчет заклинания и делает странные пассы руками. Потом подходит к Зуле и наклоняется к её лицу. Глаза бабы Тани открыты, но в них нет жизни.
– Баба Таня! – тихонько зовёт её Зуля, но потом вспоминает, что людей, страдающих сомнамбулизмом, лучше не будить.
Она натягивает одеяло до подбородка в надежде, что баба Таня отойдёт и ляжет в свою кровать. Так и происходит.
– Вы знаете, что по ночам ходите и беседуете сама с собой? – весело спрашивает она бабу Таню наутро.
– Ещё чего! Выдумала! – смеётся баба Таня и тут же становится серьёзной: – Я тебе вот что хотела сказать, – она достаёт из прикроватной тумбочки свёрток.
В свёртке – массивное золотое кольцо с тёмно-красным драгоценным камнем. Почти такое же было у Зулиной матери. На секунду ей кажется, что это оно и есть, но она отгоняет эту нелепую мысль.
– Предчувствие у меня… Если умру здесь, в больнице… – продолжает баба Таня, – хочу, чтоб ты взяла себе эту вещь.
Зуля делает протестующий жест рукой.
– Нет, послушай, – прерывает её баба Таня. – Родных у меня нет, подруги все умерли. А в гробу оно мне зачем?
Зуля неловко молчит, наконец спрашивает:
– А что вы сами его не носите?
– На палец перестало налезать, – демонстрирует ей свои пальцы баба Таня, – распухли они… Да и к чему такое носить в больнице?
Зуля смотрит на кольцо. В свете мелькнувшего за окном солнца камень сверкает и будто наливается какой-то густой, тяжёлой силой.
Так обо мне хоть какая память останется… Хорошая… Обещаешь? – просит баба Таня.
И Зуля еле слышно произносит:
– Обещаю…
– Атургапал… – слышит она опять в эту ночь. – Атургапал…
Зуля садится в кровати, чтобы рассмотреть, что это за пассы делает баба Таня. Та резко поворачивается и Зуля видит – её глаза, как камень на кольце – тёмно-красные, гнетущие. Зуля кричит, баба Таня быстро прыгает в свою кровать и накрывается одеялом.
Прибежавшей на крики медсестре Зуля говорит, что ей приснился кошмар, потому что к этому моменту уверена, что так и было.
Наутро баба Таня – сама доброта, но её движения – хищные, осторожные…
“Опять мерещится! – убеждает себя Зуля. – Просто она слишком похожа на мать, а я её, кажется, до сих пор боюсь…”
Но приходит ночь, и баба Таня опять стоит посередине палаты, шепчет своё заклинание и тянет руки к Зуле, будто хочет её задушить. Зуля съёживается под одеялом и накладывает на себя крестное знамение, хоть и не верит в Бога. В ответ на это баба Таня скалит зубы и бесшумно хохочет. Из её головы медленно выползает нечто, похожее на чёрное, хилое, щупальце. Оно тянется к Зуле. От страха она не может ни пошевелиться, ни закричать.
Вдруг Зуля чувствует, как в области затылка – там, где голова соединяется с шеей, её кожа начинает шевелиться, будто открываются ворота, о существовании которых она не подозревала. Из этих ворот у Зули выползает похожее щупальце. Только оно не чёрное, а янтарное, и в нём – невероятная мощь. Оно стремительно хватает бабу Таню за шею и начинает душить. От ужаса Зуля теряет сознание.
Когда она приходит в себя, палата выглядит самым обычным образом.
– Какие странные у меня сны… – бормочет Зуля. – Наверное, это от лекарств.
Она приподнимается на локте, чтобы посмотреть, как дела у бабы Тани и видит, что та лежит на спине, судорожно хватая воздух ртом.
– Баба Таня, баба Таня! – в панике кричит Зуля и хочет броситься за медсестрой.
– Нет, не зови её… – с трудом выдавливает из себя та. – Сядь рядом со мной…
С громко колотящимся сердцем Зуля садится на краешек её кровати.
– Два раза меня уж откачивали… – говорит баба Таня. – Третьего я не хочу. Просто посиди со мной, пока я не уйду… Мне страшно…
Сейчас она, как никогда раньше, похожа на Зулину мать. Нет, даже не так – это и есть Зулина мать. Зуля не знает, как это возможно. Она также не знает, откуда у неё берутся нежные, добрые слова. Слова, которые она не могла найти тогда…
– Не бойся, – гладит она мать по голове, – я с тобой, скоро все закончится, скоро станет легко…
Та тихо улыбается.
– А что такое Атургапал?.. – решается спросить Зуля.
Мать-баба Таня хочет ответить, но её лицо искажается последней судорогой и жизнь выходит из её тела.
За окном начинает брезжить рассвет. Ещё какое-то время Зуля сидит. Постепенно её веки наливаются свинцом – ей нестерпимо хочется спать. Она успевает подумать, что бабе Тане уже ничем не поможешь, и, с трудом дойдя до своей кровати, проваливается в глубокий сон без сновидений.
Когда утром в палату заходит медсестра, Зуля видит, что кровать бабы Тани пуста.
– Вы её уже унесли? – с горечью в голосе спрашивает Зуля.
– Кого? – удивляется медсестра.
– Как кого? Бабу Таню… Татьяну Николаевну… Она умерла сегодня ночью… – удивляется в свою очередь Зуля.
Медсестра меняется в лице:
– Вы в этой палате с самого начала – одна…
– Не может быть! – восклицает Зуля. – Баба Таня!..
И Зуля описывает медсестре свою соседку. Медсестра меняется в лице ещё раз.
– Была у нас такая баба Таня… – вспоминает она. – Только год назад… Померла она. Два раза её откачивали, а на третий не смогли… Вот в этой палате как раз…
В день, когда Зуля выписывается, она отодвигает от стены прикроватную тумбочку, чтобы проверить, не завалилось ли туда чего. К её ногам бесшумно выкатывается кольцо. Оно покрыто слоем пыли и паутиной, но нет никаких сомнений – это то самое, золотое, с красным камнем. Зуля вздрагивает. Внезапно к ней приходит воспоминание… Такое же пыльное, из детства.
“Атургапал!” – вылетает она из-за угла на мать, это её фирменное слово, она его сама придумала. Та делает вид, что страшно испугалась. Они обе хохочут. Мать ласково треплет её по щеке.
“Как я могла забыть?.. – удивляется Зуля. – Ведь эти моменты тоже были…”
Она берёт кольцо в руки. “Не опасно ли это?” – волнуется она. Но тут же чувствует, как в области затылка – там, где голова соединяется с шеей, её кожа начинает шевелиться, будто открываются ворота. И
