Три ступени вверх - Олег Юрьевич Рой
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она вздохнула.
Помедлила, прежде чем нажать «принять вызов». Отчасти – чтобы на том конце виртуального провода не создалось впечатления, что Мия сидит круглые сутки в ожидании звонка. У нее, между прочим, университет, лекции, предзачеты, подготовка к сессии и другие студенческие заботы. Правда, эта игра в независимость с каждой неделей теряла свою увлекательность, стираясь под неодолимым натиском настоящих, живых ощущений, подобных упоительным, до боли сладостным качелям страсти, то обрушивающим тебя в бездну почти отчаяния (вдруг сегодня не удастся увидеться?), то поднимающим к небесам, к полному и безоговорочному слиянию, растворению, к немыслимо острому «да», заставляющему пылать всей кожей, всем телом, всей душой!
И предвкушение этих взлетов и падений оказалось почти столь же сладостным! Мия тянула золотой этот напиток по капельке, смакуя, как ценители смакуют драгоценное вино какого-нибудь особенно удачного года.
И сейчас она тянула руку к телефону медленно-медленно, словно нехотя. Потому что почти знала, что услышит. Наверное, наверное, Ален скажет: собирайся! Ведь декабрь уже на дворе! И Рождество – католическое Рождество – не за горами. А он так хотел показать ей предрождественскую Прагу!
Почему-то именно об этой поездке Мия мечтала особенно остро. Ну, Кипр, Швейцария, даже Барселона – все это прекрасно, увлекательно, сладко, но как-то… без полностью захватывающего погружения. Словно не сама Мия там была, словно фильм смотрела. А предрождественская Прага… Это совсем, совсем другое! Медленная, тягучая, с легким морозцем, жареными колбасками, глинтвейном! И никаких музеев – настоящая!
– Привет, Мата Хари!
Мия спрашивала, почему он так ее называет, – Ален только усмехался: ты на нее похожа. Она нашла фотографии, долго вглядывалась: знаменитая танцовщица-шпионка была, безусловно, красавицей, но – похожа? Ай, ладно! Если ему нравится, так тому и быть. Мата Хари, значит, Мата Хари.
– Привет, – она улыбнулась в трубку, зная, что голос эту улыбку отразит.
– Дело на сто миллионов. – Иногда Ален начинал разговаривать как подросток, Мие ужасно это нравилось.
– Да, мой капитан! – Сердце запрыгало так, что Мия прижала его ладошкой – вдруг выскочит. Сейчас, сейчас он предложит ей освободить себе несколько дней…
– Скажи мне, девочка, Янка сегодня в университете была?
– Н-нет, – растерянно протянула Мия.
Янка… Ну конечно же!
– Она трубку не берет, – в голосе Алена слышалась неподдельная тревога. – Попробуй ей дозвониться, а если не получится, зайди, а? Посмотри, как она там?
– Да, конечно. Не беспокойся. Пока-пока?
– Ты умница!
* * *
Трубку Янка, конечно, не брала.
Обычное дело.
Она регулярно впадала в странные какие-то настроения. Поводом могло оказаться что угодно: от новости про теракт в каком-нибудь Пакистане до некстати напавшего насморка. Или, к примеру, сегодняшний снег: Мие он поднял настроение, у Янки же вполне могли возникнуть ассоциации со всеобщей смертью. Впрочем, подруге повод был, в сущности, не нужен. И никакой закономерности в этих ее приступах уныния тоже не наблюдалось. В прошлый раз, Мия помнила, она сникла чуть не полгода назад, прошлой весной. И вот теперь – снова здравствуйте!
Ладно хоть живет – рукой подать. Заботливый папа, покупая дочке квартиру, постарался устроить дитя поближе к университету. У Мии даже ключи были – с давних, еще до-аленовских времен. После такого же вот Янкиного срыва.
Свет из подъезда вытянул желтый язык в темную прихожую.
– Ян, ты где? – осторожно позвала Мия, не ожидая, впрочем, ответа.
Сбросила ботинки, прошагала в комнату, залитую бледно-серым снежным сиянием.
Кто бы сомневался!
Сидит, улегшись локтями и подбородком на подоконник, пялится в пространство. И ведь она так может сутками сидеть! Воды попьет, в туалет сходит – и опять к подоконнику.
Ну да, ну да, аккурат под сессию. Вообще-то Мия понимала (все-таки сто лет подругу знала), что сессия ни при чем. Но сейчас она злилась: вот, пожалуйста, изволь вместо обещанной Праги приводить в чувство загрустившую Яну! Или, может, не вместо? Может, все сейчас быстренько наладится? В конце концов, сессия действительно не за горами, а Янкины срывы никогда не бывали попыткой откосить. Хотя напряг перед сессией, конечно, мог сыграть свою роль.
Или сессия и впрямь ни при чем?
Может, Янка что-то заметила? Догадалась? В смысле, про своего отца и Мию?
Вообще-то Мия не возражала бы – пора уже делать следующий шаг. Нет, она даже в самых радужных мечтах не ставила себя для Алена на первое место. На первом месте у него всегда будет работа. Так уж он устроен. Собственно, так многие мужчины устроены, во всяком случае, те, которые действительно – мужчины. Не слизняки безвольные, а охотники, добытчики. Для них охота в любом формате: гонка ли за мамонтом, бесконечные колбы и пробирки или лавирование в океане бизнеса – всегда будет в приоритете. Это правильно.
Ну ладно, еще друзья – они для мужчин тоже важнее важного. Но какие там у Алена друзья! Полторы штуки, а все прочие – деловые партнеры.
Но все остальное-то! Мия не возражала бы находиться на втором месте. Или хотя бы на третьем. Но пока что ее место – дай бог восьмое. Приблизительно.
Вот извольте радоваться: стоило той же Янке чихнуть – извини, девочка, подвинься. Потерпи, подожди. Да, терпеть и выжидать она умела – но сколько ж можно! Про жену пока, разумеется, и заикаться нельзя, нужно быть нежной и податливой, вроде как все тебя устраивает, а вот с Янкой пора что-то делать.
Раз его так на детях клинит, может, устроить ему сюрприз? Опасно, может взбрыкнуть – как это, что это, я предохранялся, и вообще, сие нарушает все мои планы! Но, может, и не взбрыкнет? Обдумать этот вариант стоило. Очень тщательно обдумать. Тут ошибиться нельзя. Если «средство» окажется негодным, все завоевания моментально превратятся… угу, в тыкву.
Размышляя таким образом, Мия сноровисто заварила зверобой – аптечные антидепрессанты Янка пить не станет, а зверобой вполне за чай сойдет. В конце концов, большая часть легких антидепрессантов делается именно на зверобойном экстракте (Мия все время забывала название действующего вещества, помнила только, что оканчивается на «ин», так же, как кофеин и танин). Ну и жидкость опять же. Мия и сама сколько раз замечала: после двух (тем паче трех) лекционных пар настроение падает ниже нуля, хотя никаких для того объективных оснований нет. Иногда и голова начинала болеть, хотя вообще-то Мия к мигреням склонна не была. Грешила на усталость, но Алик – тот красавчик-санитар со «Скорой», с которым она познакомилась, когда у отчима
