Дым без огня - Елена Малиновская

— Заметь, я никого не принуждал пройти через эту так называемую процедуру, — проговорил он, без труда прочитав мои истинные эмоции по выражению лица. — Деньги, Аль. Все дело в деньгах. Каждый из них был волен отказаться. Но деньги в прямом смысле слова заткнули им рты.

— А если кто-нибудь из них захочет взять расчет? — не удержалась я от вполне закономерного интереса. — Или же ты вздумаешь кого-нибудь уволить? Что, бедняга так и останется немым?

— Нет, — после секундной заминки признался Томас. — На этот счет у меня приготовлены еще одни чары. Чары забвения, так сказать. Слуга, вздумавший уйти из моего дома на поиски лучшей доли, забудет обо всем, что с ним случилось здесь. — Подумал немного и исправился: — Ну, то есть он будет, конечно, помнить, что работал на меня. Но в его памяти не сохранится никаких подробностей. — И после еще одной крохотной заминки признался: — По крайней мере, так должно быть в идеале. На деле мне еще ни разу не пришлось прибегнуть к столь суровым мерам.

— Почему? — с некоторым замиранием сердца поинтересовалась я, в воображении уже нарисовав красочную картину того, как Томас самым элементарным образом убивает каждого, кто рискнет намекнуть ему об уходе.

— Потому что мои слуги не торопятся покидать меня и не желают отправляться на поиски лучшей доли, — вежливо уведомил меня Томас. — По всей видимости, они считают, что им и здесь неплохо живется. К тому же плачу я им более чем щедро, поскольку осознаю, что подчас бываю просто невыносимым. Любое неудобство необходимо возмещать. И я выбрал такой способ.

Я открыла было рот, но тут же мудро захлопнула его. Нет, пожалуй, не стоит говорить Томасу о том, что я думаю по этому поводу. Он все равно не поймет причины моего возмущения. Хотя я искренне считала, что его задумка и так называемая клятва молчания — нечто отвратительное.

— Не одобряешь, — без малейшего намека на вопрос сказал Томас. Хмыкнул. — Ну что же, привыкай, Аль. Я прекрасно знаю, что характер у меня так себе. Многие называют меня деспотом и тираном. Скорее всего, это действительно так.

После чего гордо задрал нос чуть ли не до потолка, развернулся, в очередной раз едва не потеряв тапочки от резкого маневра, и величественно прошествовал прочь из комнаты. Однако на самом пороге притормозил и обронил, не глядя в мою сторону:

— Поторопись. У нас сегодня насыщенный день. Я жду тебя внизу. Сразу после завтрака отправимся по гостям.

Говоря откровенно, меня совершенно не обрадовала эта новость. Напротив, моментально кинуло в жар. Значит, за ночь Томас не передумал, и именно сегодня я должна буду предстать перед его знакомыми. Ох, как бы не опозориться перед всем высшим светом Бриастля!

Но куда сильнее меня волновало то, что, скорее всего, мы увидим и человека, который решил сжить лорда Бейрила со света и принялся всеми возможными способами этого добиваться. К этому моменту я уже пришла к твердому убеждению, что неизвестный преступник, едва не проломивший голову Томасу и натравивший на него полицейского дознавателя, действовал заодно с Джессикой. Наверняка и их якобы случайное знакомство было подстроено специально. Что может быть романтичнее и банальнее: слабая девушка в беде, отважный герой приходит к ней на помощь, затем следует сцена страстных благодарностей, плавно перешедшая в не менее страстную постельную сцену. И рыбка уже крепко сидит на крючке. Более того, Томас поклялся, что не будет изучать прошлое Джессики, то бишь, с этой стороны ей опасность не грозила.

И я очень боялась, что сегодня мы обязательно повстречаем подельника вероломной невесты лорда. Он-то совершенно точно будет знать, что я — не Джессика Миртон. И, скорее всего, попытается вывести меня на чистую воду.

«Или вообще убить», — мудро завершила я, стараясь не обращать внимания на противный холодок, поползший после этого по моему позвоночнику.

Бесс тем временем негромко кашлянула, напомнив о своем присутствии. Растянула губы в некоей ухмылке, видимо, пытаясь таким образом продемонстрировать приветливость. Но это получилось у нее настолько неловко, что стало ясно: улыбаться Бесс не умеет.

Впрочем, ничего удивительного в этом как раз не было. Как хозяин лорд Бейрил показал себя с наихудшей стороны. Я не сомневаюсь, что его слугам приходится непросто. И пусть он сколько угодно утверждает, что якобы деньги способны компенсировать все. Любовь таким способом явно не купить. Вполне можно преданно служить, а в глубине души ненавидеть своего господина.

Ненависть — опасное чувство. Особенно затаенная. Даже, наверное, опаснее, чем любовь. Я невольно покачала головой, удивляясь беспечности лорда. С таким пренебрежительным отношением его слуги, наверное, только и выжидают удобного момента, лишь бы вонзить ему кинжал в спину. И не уверена, что только в фигуральном смысле выражения.

— Ну и гад же этот лорд, — негромко проговорила я, ни к кому, в сущности, не обращаясь. — Послала же Белая Богиня мне на голову испытание.

Тут же опомнилась и испуганно покосилась на служанку.

Та торопливо опустила голову, пряча в тени усмешку. И на сей раз ее улыбка выглядела достаточно искренней. Я не сомневалась, что мои слова вызвали живейший отклик в душе служанки. Пусть она и не посмела открыто продемонстрировать этого.

— Ну ладно, пойдем приводить меня в порядок, — милостиво разрешила я. — Надо же убедить всех, будто я девушка из высшего общества и лорду чрезвычайно повезло со мной.

И первой отправилась в сторону ванной.

Я не могу сказать, что наша семья считалась в Итроне обеспеченной. Мой отец владел несколькими бакалейными лавками, но ему приходилось частенько стоять за прилавком самому. А матушка, как это принято в обычных добропорядочных семьях, не относящихся ни к высшему обществу, ни, небо упаси, к отребью, естественно, занималась в основном домашним хозяйством и моим воспитанием. В общем, по меркам нашего провинциального городка мы ничем не выделялись на общем благовоспитанном фоне.

Ну, до недавнего времени.

И я невольно поморщилась, вспомнив свое грехопадение, которое наверняка сейчас упоенно обсуждают во всех семействах Итрона.

Ох, бедные мои мать и отец! Надеюсь, они с честью пройдут через это испытание. Я слишком виновата перед ними и вряд ли когда-нибудь осмелюсь предстать перед глазами родителей.

Но почти сразу я усилием воли заставила себя прекратить душевные терзания. Какой смысл вечно пережевывать в мыслях то, что при всем желании изменить не в силах? С этим стыдом просто надо научиться жить. А вообще, все это отступление было посвящено лишь одной цели: сказать, что я не привыкла к роскоши. Мои итронские наряды сложно было назвать дорогими. Обычные платья, сшитые пусть и на заказ, но у портнихи, которая являлась старинной приятельницей моей матери и неизменно давала ей хорошую скидку. Естественно, ткани при этом выбирались качественные, но недорогие. Ни о каких кружевах ручной работы или тому подобных деталей кропотливой отделки речи, понятное дело, не шло. Удобно, немарко, долговечно — и хватит с меня.