Охота на ведьм - Вероника Иванова

Девушка закрыла глаза, быстро-быстро повторяя слова молитвы, и солнечный день стал еще светлее от пронзительно белого, отчаянного до голубизны сияния, окутавшего обе фигуры. Раз, другой, третий взывала послушница к небесам, моля о милости, и кровь текла все более тонкой струйкой, пока ее источник вовсе не иссяк, закрывшись свежим, но плотным шрамом. А потом, выдохнув последнюю молитву, девушка бессильно повалилась набок, прямо на камни, и непременно разбила бы голову, если бы сквайр, уже успевший снять тетиву с лука и добраться до кареты, не подхватил нежданную целительницу. Белокурая головка доверчиво легла на широкую грудь, и девушка погрузилась в спасительный сон.

Марк еще раз ощупал место бывшей раны и попробовал встать. Получилось не сразу, боль еще отдавалась во всей ноге, но лучшего исхода он и не ожидал. Было даже удивительно, что юной послушнице удалось так быстро справиться с лечением. Хотя заплатила она слишком дорого, чтобы поступать подобным образом в настоящем бою.

— Браво, господа! Браво! — раздались скупые хлопки со стороны кареты, и следом за девушкой на дорогу ступил мужчина лет сорока в серой монашеской сутане. — Мы уж и не чаяли спастись. И если бы не вы…

Конрад, чье выражение лица являло сейчас странную смесь прежней хмурости и чувства, напоминающего смущение, оборвал хвалебную речь незнакомца:

— Почему не взяли сопровождение?

— Ах, кто же снизойдет до нужд скромных служителей церкви? — всплеснул руками монах, и в его горести почему-то совсем не ощущалось притворства, хотя внимательные глаза выдавали в их хозяине человека, повидавшею в своей жизни слишком много, чтобы всегда оставаться искренним.

— И кучер сбежал, — добавил Марк, доковыляв до кареты с пустыми козлами.

— Сбежал, — охотно подтвердил незнакомец в сутане. — Как увидел нечисть эту, так и сбежал, благо ему-то виднее было, чем нам.

— Хотя что толку в кучере, когда лошади нет?

— Э, не скажите, сын мой, не скажите. — Монах начал рыться в большом кошеле, спрятанном между складками одеяния. — В умелых руках все дело, в умелых руках…

— Можно было бы пойти пешком, — сказал сквайр, в объятиях которого мирно посапывала целительница, — Но это не особо легкая ноша, да и мой работник пока не в силах долго стоять на ногах. Я мог бы вернуться в город за помощью, вот только тогда все вы останетесь без…

— Не нужно никуда возвращаться. И на ногах стоять не нужно.

Монах, наконец, выудил из недр кошеля склянку с мутно-розовой жидкостью, подошел к лошади, склонился над мертвым животным и влил содержимое сосуда в ноздри. Прошло не более вдоха, и труп зашевелился, пытаясь подняться. Марку вместе с незнакомцем пришлось взяться за уздечку, чтобы лошадь не порвала остатки упряжи, и вскоре в распоряжении всей компании снова была карета. Правда, монах предупредил, что силы зелья хватит в лучшем случае на день.

— Успеем добраться до Тарнского аббатства?

— Вполне, — ответил сквайр, недовольно поморщившись, и Марк едва не повторил его гримасу.

Аббатство находилось совсем в другой стороне, а это означало, что на сегодня прибытие в Амменир откладывалось. Правда, потеря одного дня еще не была смертельной, но иногда все может решить и единственный упущенный час.

— Ну что, господа, в путь? — спросил монах, неуклюже устраиваясь на козлах.

Марку ничего не оставалось, кроме как занять место в карете напротив своего нанимателя, так и не выпустившего из рук спящую девушку.

Ирен не ожидала так скоро снова увидеть горбатого сквайра, да еще в столь странном сопровождении, и хотя новая встреча ее не особенно печалила, лицо аббатисы осветилось искренней радостью, когда она рассмотрела лицо девушки, мирно спящей в объятиях Конрада.

Малышка все-таки прибыла! При необычных обстоятельствах, это правда, но главное — она была тут, а значит, все достояние рода Бернетт отходило под длань церкви, что не просто радовало, а наполняло сердце аббатисы почти священным восторгом.

Сколько сил пришлось приложить, чтобы убедить опекунов рано осиротевшей девушки доверить ее судьбу аббатству! Уже и не верилось в успех. Если бы супруга сэра Томаса под старость лет не стала истовой верующей, ничего и не получилось.

История умалчивала, чем именно оказалась подпитана вера бесноватой старушки, а сама Ирен даже не желала об этом знать. Хватит и того, что аббатиса негласно позволила своим подопечным использовать все доступные средства и замаливала сей грех седмицу напролет. Но теперь все позади, и можно…

— Ах, милая моя девочка! — Ирен поцеловала лоб девушки, осторожно уложенной Конрадом на постель. — Что с ней приключилось?

— Она исцелила моего человека, — хмуро ответил сквайр. — И истратила больше сил, чем могла.

— Нельзя потратить больше, чем имеешь, — наставительно подняла ладонь аббатиса. — Но если одна из моих воспитанниц совершила благое дело, это честь для всех нас. Могу я взглянуть на исцеленного?

Конрад кивнул, пропуская женщину в соседнюю комнату, где Марк кое-как устроился в жестком кресле, вытянув ногу перед собой и водрузив ее на пододвинутую лавку. Ирен раздвинула края разрезанной мечом гоблина штанины и всмотрелась в белый рубец шрама.

Надо же, а у девочки есть дар! При должном наставлении из нее может получиться великолепная целительница. Так ровно и гладко, просто загляденье!

— Вам повезло, сын мой. Если, конечно, можно считать везением столь печальные обстоятельства встречи. Ваша рана не будет вас беспокоить уже завтра поутру. А сейчас. Позвольте предложить вам заночевать в аббатстве. Я прикажу приготовить обед и места для ночлега.

Сквайр коротко поклонился, еле заметно вздохнув, Марк тоже изобразил благодарственный поклон, и аббатиса покинула комнату, ища глазами первую попавшуюся послушницу, чтобы отдать все необходимые распоряжения. Однако первым на ее пути оказался еще один из незадачливых путешественников, облаченный в монашеское одеяние.

— Да не оставит вас в милости своей Отец небесный, сестра, — приветствовал он Ирен, в отличие от своих недолгих спутников даже не думая кланяться.

— Благодарю за пожелание, брат, — сухо ответила аббатиса, чем вызвала на лице монаха благостно-ехидную улыбку.

— Не думал, что меня ждет здесь столь холодный прием.

— А кто вы, собственно?

Мужчина достал из кошеля свиток, и Ирен с удивлением, а также некоторым замешательством распознала в запечатывающем его знаке инквизиторский «крест».

— Насколько я понимаю, вы отсылали прошение в главную резиденцию?

— Да, — только и смогла вымолвить аббатиса, пытаясь справиться с волнением.