Лия, или Шанс быть счастливой. Часть 1 - Анель Ким

Она была слишком самоотверженной, – слезы снова навернулись на глаза Нэнси. – Словом, я хотела сказать, что мистер Ричард изменился. Он пытался спасти Мэта, но у него это не получалось. Он поклялся, что больше не будет пить. Но один раз я застала его в кабинете пьяным. Дверь кабинета была заперта, я долго в нее стучала, прежде чем он открыл ее мне. Когда я вошла, то обнаружила на столе у него револьвер. – Она прижала к груди руки. – Я так перепугалась. Мистер Ричард сказал, что чувство вины не дает ему покоя, что он во всем виноват, и нет больше смысла жить на этом свете. Он упал на колени и обхватил меня за ноги. Он рыдал, Лия, он так рыдал! Мистер Ричард говорил о том, что он так любил Эмму, так любил! Хорошо, что он еще не знал о ребенке. «Я никогда не прощу себе этого! – кричал он сквозь рыдания. – Я не заслуживаю того, чтобы жить на этом свете!» Затем остановился и посмотрел на меня обезумевшими глазами, будто умом тронулся, и еле слышно прошептал: «Но почему-то судьба распорядилась иначе, револьвер дал осечку, Нэнси. Я должен был быть сейчас мертвым, а он дал осечку… Ты меня слышишь, Нэнси?» – и захохотал, точно обезумевший. Прошел почти год, и в его жизни появилась Джессика, а потом и ты. Как-то один раз он сказал мне, что, наверное, жизнь дает ему второй шанс. И он сделает все, чтобы не допустить ошибки. Поэтому, наверное, когда в его жизни появилась ты, он был уже совершенно другим человеком. А после отъезда Джесс ты стала смыслом его жизни.

Она посмотрела на задумавшуюся Лию.

– Лия, если он потеряет и тебя, он этого не выдержит. Ему тяжело жить с прошлым, давящим на него изнутри, душевные муки не дают ему покоя. Я думаю, он и так никогда уже не обретет душевное равновесие и гармонию, по крайней мере – на этом свете.

Лия провела в раздумьях не один час. Она металась по комнате, меряя ее шагами, то затаив дыхание, то громко вздыхая. То подолгу всматривалась в темноту окна. Вокруг царила тишина, а миллионы звезд рассыпались по небу. Полная луна освещала землю, так что легко можно было различить очертания домов и деревьев. Не выдержав, она все-таки решилась спуститься вниз, чтобы поговорить с Ричардом.

В холле было очень тихо. Лия вышла во двор и наткнулась на охранника.

– Мистер Ричард приехал? – поинтересовалась она.

– Да, мисс. Он зашел в дом около двух часов назад и сказал, что будет у себя в кабинете.

Лия вернулась в холл и столкнулась с Нэнси.

– О, Нэнси! Я думала, ты спишь.

– Я не смогла уснуть. Теперь и у меня мысли постоянно крутятся в голове…

Она не договорила. Вдруг неожиданно раздался выстрел. Взгляды Нэнси и Лии встретились. Они обе замерли, казалось, ответ им обеим пришел в голову одновременно. Лия почувствовала, как ее сердце холодеет, а ноги слабеют. Она бросилась к кабинету Ричарда. Дергая запертую дверь, она изо всех сил заколотила в нее. Нэнси же застыла на месте в предчувствии самого ужасного.

– Нет, нет! Рич, открой дверь!

Напуганная Лия бросилась к выходу, но охранника не было на месте.

– Господи, кто-нибудь, – молила она, – кто-нибудь, выломайте эту проклятую дверь!

– Что случилось? – услышала она за спиной знакомый голос.

Не веря своим ушам, словно во сне, Лия обернулась и увидела перед собой Ричарда.

– О! – только и смогла она выдохнуть, земля качнулась под ее ногами. Рукой она оперлась о дверь. В это время вбежал запыхавшийся охранник.

– Извините, ложная тревога, мистер Ричард, – доложил он.

Лия, не проронив ни слова, подошла к Ричарду и крепко обняла его. Он запечатлел теплый отеческий поцелуй у нее на виске. Недалеко от них послышался облегченный вздох, это Нэнси направилась к себе в комнату.

– Охранник выстрелил в воздух, ему показалось, что кто-то пытается проникнуть в дом через сад. Фокстер хорошо постарался, у нас теперь усиленная охрана, даже кошка в дом не проникнет, – пояснил Ричард. Но Лие было уже все равно, главное, что он был жив.

– Почему ты еще не спишь? – поинтересовался Ричард.

– А как ты думаешь? – Лия отстранилась от Ричарда и заглянула ему в глаза. – Я ждала тебя.

– Я должен тебе многое объяснить, но не знаю, сможешь ли ты понять, – начал Мэдисон.

– Нет, па, не надо, – покачала головой Лия. – Я уже все знаю. Мне рассказала Нэнси, я сама ее очень просила об этом.

Мэдисон замер, словно в ожидании страшного вердикта.

– Рич! – продолжила Лия. – Прошлое на то и прошлое, чтобы его оставить там. Ты сам мне говорил об этом. Оно лишает нас настоящего и не дает возможности жить счастливо здесь и сейчас. Давай перечеркнем его вместе – ты свое, а я свое. Ты изменился, ты стал совсем другим человеком. А я верю в то, что люди могут меняться. Я не знала того Ричарда, мне известен только тот, что стоит сейчас передо мной. Тот, кто окутал меня заботой и теплом, дал кров и подарил надежду на будущее. И еще я решила не лишать себя счастья, я хочу дать шанс Максу. Я не буду больше избегать его. Я не буду больше смотреть на все сквозь призму грустных воспоминаний и потерь. Я буду верить, любить и просто жить!

Ричард снова заключил ее в теплые отеческие объятия. Он молчал, но по его щеке катилась слеза.

Глава 18

– Вас не было несколько дней, и вы даже не предупредили о своем визите, – промямлил доктор Николас, пытаясь идти в ногу с Максом Фокстером, который стремительно направлялся в палату Кэтрин.

– Когда вы мне звонили, я, кажется, объяснил вам, что очень занят! – резко отчеканил Фокстер.

– Да, но… куда вы так быстро направляетесь? – задыхаясь от нехватки воздуха, спросил доктор.

– А как вы думаете, куда я могу направляться?

Макс неожиданно остановился. До палаты оставалось несколько шагов. Взгляд Фокстера выражал недовольство.

– О, ну…

– Ответ очевиден, – процедил сквозь зубы Макс.

– Я лишь хотел… не то чтобы… в целом… мм… – доктор Николас всячески пытался задержать Макса, чтобы предотвратить его внезапное появление в палате Кэтрин, которая вряд ли была готова к этому и наверняка, довольно жизнерадостная, болтала по телефону.

Темные брови Макса взлетели вверх, его взгляд остановился на докторе:

– Кэтрин пришла в себя? Или вы хотите сказать мне, что ее состояние ухудшилось?

– Нет! Конечно нет… – выпалил Николас, затем снова замолчал, не выдержав проницательности карих глаз Фокстера, которые, казалось, знали все на свете, и даже не стоило пытаться их обмануть. Доктор Николас уже сто раз пожалел, что ввязался во все это. Ведь ему приходилось постоянно дежурить возле палаты этой неугомонной Кэтрин, которая спорила и отказывалась лежать день и