Всемирная история: в 6 томах. Том 2: Средневековые цивилизации Запада и Востока - Коллектив авторов История

В Польше начало XV в. проходит под знаменем борьбы с Тевтонским орденом. Блестящая победа объединенных сил польско-литовского войска над тевтонскими рыцарями (Грюнвальдская битва, 1410 г.) не принесла ощутимых результатов. Последовавшая война выявила разногласия между королем Владиславом II и великим князем Литовским Витовтом, что способствовало быстрому восстановлению Ордена, поддержку которому оказывал Сигизмунд. Городельская уния 1413 г. закрепила государственную самобытность Великого княжества Литовского, ставшего при Витовте (1392–1430) сильнейшей многонациональной и поликонфессиональной страной Восточной Европы, государственным языком которой оставался «руський» (старобелорусский). Украинское и белорусское население сохраняло православие. Связанное унией польско-литовское государство занимало огромную территорию и превратилось в мощный фактор политической жизни всего региона.

Стремясь закрепить польский трон за своими сыновьями от четвертого брака, Владислав II (1385–1434) идет на уступки шляхте, издавая привилеи о личной и имущественной неприкосновенности шляхтича. Владислав IV Варненчик, став королем Польши и Венгрии, предпринял новый поход против турок, но битва под Варной в 1444 г. закончилась полным разгромом христианского войска и гибелью короля. В Польше власть фактически перешла к олигархии во главе с архиепископом Збигневом Олесницким. Реальное объединение Польши и Литвы наступает при Казимире IV Ягеллончике (1447–1492), получившем обе короны.

По Нешавским привилеям 1454 г. власть короля несколько ограничивалась шляхтой, без согласия которой, выраженного на местных сеймиках, он не мог вводить новые законы и созывать всеобщее ополчение. В экономической сфере интересы городов ущемлялись в пользу шляхты. Тринадцатилетняя война с Тевтонским орденом (1454–1466) закончилась возвращением короне Гданьского Поморья.

В Венгрии в 1444 г. дворянство избирает королем ребенка Ласло (Ладислава) Постума (Посмертного) из династии Габсбургов, при котором реальным правителем («губернатором»), избранным государственным собранием, становится герой турецких войн магнат Янош Хуньяди. Его сын после неожиданной смерти Постума избирается венгерским королем, известным как Матьяш Корвин (1458–1490).

Матъяш Корвин (Хуньяди)

Смерть Яноша Хуньяди привела к внутренней борьбе между венгерскими магнатами, в ходе которой погиб старший брат Матьяша Ласло. Сам 14-летний Матьяш оказался в качестве заложника у Иржи из Подебрад в Праге. После того как сторонники рода Хуньяди всё же одержали победу в борьбе за власть, Матьяша официально избрали венгерским королем, и он был отпущен из плена (для освобождения Матьяш пообещал жениться на дочери Иржи). Процедура избрания проходила на льду замерзшего Дуная, где 40 тыс. венгерских дворян сделали свой выбор. Матьяш стал первым венгерским королем (после пресечения династии Арпадов в начале XIV в.), не принадлежавшим к какой-либо правящей европейской династии.

Представители крупного дворянства рассчитывали на то, что молодой и неопытный Матьяш не будет управлять самостоятельно, но их надежды не оправдались. За время правления Матьяша влияние крупной знати значительно уменьшилось. При поддержке среднего дворянства он подавил движение гуситски настроенных словаков-«братриков» на севере Венгрии и магнатскую оппозицию.

Укрепление королевской власти, реформы и создание сильной королевской армии превратили Венгрию в процветающее государство. Талант политика и полководца принес королю высокую оценку современников, например, Филипп де Коммин назвал его одним из трех самых могущественных людей, правивших в XV в. (наряду с Людовиком XI и Мехмедом II), отметив, что он, сам во всё вникая и с одинаковой мудростью, принимал решения как при ведении военных действий, так и во внутренней политике.

В правление Матьяша Корвина его столица Буда стала центром венгерского гуманизма и ренессансного искусства. Библиотека Корвиниана считалась современниками одной из лучших в Европе. Матьяш начал расширять границы своего государства, но вел войны не против турок, так как считал это бесполезным и вредным для Венгрии, а с Чехией и Австрией, стремясь укрепить в Центральной Европе свою власть, которую он стал рассматривать как абсолютную. Перенесение резиденции двора в Вену в 1485 г. подчеркнуло эту тенденцию.

Консолидация Чешского государства и общества после гуситских войн была достигнута при Иржи из Подебрад, бывшим, как и Матьяш Корвин, с которым он породнился, лидером национального магнатства. Иржи из Подебрад (с 1452 г. «земский правитель» при малолетнем Ладиславе Постуме, избранный сеймом король в 1458–1471 гг.) опирался на среднее гуситское дворянство и города, проводил внешнюю политику, направленную на преодоление изоляции Чехии.

«Гуситский король» впервые в Европе разработал идею мирного сосуществования государств и создания межгосударственного органа («Христианская лига»), который объединял бы европейских государей для общей борьбы с турецкой агрессией. Римский же папа Павел II вновь объявил гуситов еретиками, а Иржи — лишенным трона (1466 г.). Матьяш Корвин начал войну с ним под этим предлогом. Он занял Моравию и был провозглашен частью шляхты чешским королем. Фактически земли Чешской короны оказались разделенными, но, благодаря политической мудрости Иржи, вновь были объединены при намеченном им преемнике — Владиславе II из династии Ягеллонов, избранном королем Чехии (1471 г.), а затем Венгрии (1490 г.).

В конце XV в. в Центральной Европе настает период сильной власти сословно-представительных органов и магнатских родов, преследующих собственные цели, что ослабляло государства региона перед лицом османской агрессии. Демократизм победившего гусизма, мультиконфессиональность и многонациональный состав всех государств региона обусловили ситуацию вынужденной толерантности. Появление в регионе элементов культуры ренессансного типа свидетельствовало о сохраняющихся связях с общеевропейским развитием.

Западная Европа в позднее Средневековье

Эпоха с середины XIV до середины/конца XV в. имела в жизни Европы свои особые черты — согласно господствующей в исторической традиции точке зрения, она завершает Средневековье и готовит переход к Новому времени, — и вместе с тем эта эпоха не лишена консервативных тенденций, уже наметившихся до этого. Центробежные и центростремительные процессы, при сохранении известной инерции, изменили свою направленность: если раньше источниками и опорами интеграции служили католическая и имперская идеи, то теперь их подрывает формирование национально-территориальных монархий, причем на обочине этого процесса остаются именно оплоты церкви и империи — Италия и Германия. (В дальнейшем, в эпоху Реформации, происходит и церковный раскол по линии Север-Юг.) Основу новой европейской интеграции, начинающей вовлекать в свою орбиту и географическую периферию Европы, в том числе Россию, наряду с прочими экономическими и культурными факторами составляет необходимость противостоять османской опасности (после развала Византии) и культурный переворот, изменивший мировосприятие средневековых европейцев и известный под названием Возрождение (Ренессанс).

Место Ренессанса в средневековой истории Запада

Если в основе средневековых хронологий и периодизаций лежали религиозные (от сотворения мира, от Рождества, Хиджра) или политико-династические представления (мировые монархии), то Ренессанс ввел используемую до сих пор историко-культурную (в самом широком смысле) трехчастную периодизацию — Античность, Средние века, Новое время. Любопытно, что понятие «эпоха Возрождения» не получило такого же универсального использования, как вышеназванные. Видимо, это связано с тем, что Ренессанс проявился преимущественно в виде феномена культуры в узком смысле, затронувшего искусство, литературу и общественную мысль и в гораздо меньшей степени политические и экономические структуры. Тем не менее мы имеем дело с редким во всемирной истории случаем, когда преимущественно культурное течение дало или может претендовать на то, чтобы дать свое имя целой эпохе.

При этом феномен Возрождения остается спорным почти во всех его чертах: был ли это исключительно европейский или даже итальянский феномен, т. е. зародился он в одном месте и оттуда распространялся или закономерно возник вследствие общих исторических причин в разных странах (и даже возникал в разных цивилизационных сообществах), — отсюда отшумевшие споры о русском и восточном Возрождениях. Ограничивать ли это явление только периодом перехода от Средневековья к Новому времени, или культурные возрождения возникают и в иные переходные эпохи (например, Каролингское возрождение)?