Благороднейший жулик, или Мальчишкам без башенки вход запрещен! - Ксения Зацепина

Вот, наверное, почему Слава влюбился в Нестерову. Как мужчина он хотел чувствовать себя защитником и силачом возле своей любимой. Рядом с Кристиной Калинин выглядел как настоящий гигант.

– Привет, – еле слышно проговорила хозяйка. И я поняла, что процесс рыданий еще не закончился. Разу-меется, нет, Славы не стало только вчера. Прошло слишком мало времени.

– Привет, родная, – по-доброму улыбнулся Рафа и обнял тоненькую девушку.

Кристина, даже не поинтересовавшись, кто я такая, жестом пригласила нас войти и присесть на диван в гостиной.

– Как ты? – Рафа нежно взял руку Нестеровой.

– Держусь, – снова прошептала девушка, но словно в опровержение ее слов из зеленых глаз капнула пара слезинок, – надо быть сильной ради тети Вали. Она все еще в больнице. Я была у нее вчера и сегодня поеду после работы. Ты не заедешь?

– Конечно, заеду, – серьезно пообещал Рафа, – но только не сегодня. Скорей всего, завтра…

Я заерзала на диване. Вот говорила же, что не могу прилично себя вести в присутствии плачущих людей. Как-то неудобно, что они плачут, а я нет.

– А! – опомнился Рафа. – Это Варвара, подруга Славы. Еще с детства.

– Очень приятно, – сказала я натянуто жизнерадостным тоном, за что удостоилась от парня хмурого взгляда.

– Ага, – растерянно кивнула Кристина. Готова спорить, что она даже не запомнила, как меня зовут. Судя по отрешенному выражению лица, мысли ее были далеко от грешной земли.

– Кристина, – вкрадчиво начал Рафа, – может быть, тебе стоит взять отпуск на пару недель. Поехать к маме в Питер…

– Нет, – девушка еле видно покачала головой, – если я оставлю работу, то свихнусь окончательно. Мне нужно чем-то себя занять, иначе я сойду с ума… – Она замолчала на минуту. – Почему, Рафа? Почему?

Кристина сфокусировала вопрошающий взгляд на парне, а он ничего не мог ответить, потому что и сам не знал ответа на этот нелегкий вопрос.

– Он ведь так любил жизнь, – еле слышно продолжала девушка, – он мечтал о стольких вещах, вечно что-то придумывал, планировал… Зачем он выпил столько снотворного?

Рафа хранил ледяное молчание, мрачно уставившись в пол.

– Ты ведь знаешь, он никогда бы не стал себя убивать. Это… – в поиске нужного слова Кристина даже закусила губу, – глупо! Просто глупо!

– Я знаю, – подтвердил Рафа, – глупо, но это случилось.

– Зачем? Почему? – снова стала повторять девушка, с искренним изумлением глядя то на меня, то на Рафу. – Ты ведь помнишь, что он хотел открыть клуб! Это было его мечтой! И я всегда поддерживала эту идею. В конце концов, командовать танцорами лучше, чем танцевать самостоятельно. Я бы никогда не стала ему мешать! Я была бы только рада! Рада!

Та-а-ак, подумалось мне, кажется, у кого-то начинается истерика. Что обычно делают в таких случаях? Обливают холодной водой и шлепают по лицу. Последнее, пожалуй, не вариант. Я могу не рассчитать силы и хлестнуть так, что маленькая головка Кристины отвалится вовсе, и что я тогда скажу Рафе? Я незаметно просканировала помещение. Вот там, наверное, коридор и ванная комната. Буду знать, куда бежать за холодной водой.

– Я думала, все идет по плану! Слава доволен своей жизнью! – голос Кристины звучал громче и громче, через пару секунд она вскочила с кресла и заметалась по комнате, как дикая кошка, посаженная в клетку. – Если у него были проблемы с деньгами, почему он мне не сказал?! Я бы поняла! Помогла! Утешила! Почему?! Почему не сказал…

Тут Рафа, решив, что это уже слишком, внезапно поднялся с дивана и, поймав Кристину, притянул ее к себе, чтобы покрепче ее обнять.

– Ш-ш-ш, – успокаивающе протянул он и погладил ее по огненно-рыжей шевелюре.

– Проблемы с деньгами? – спросила я, чувствуя себя истинной сволочью. У человека тут такая трагедия, а я лезу с расспросами.

Рафа отстранился от Кристины и заинтересованно посмотрел на девушку. Видимо, он и сам хотел узнать, что имела в виду хозяйка квартиры.

Кристина шумно зашмыгала носом и глубоко вздохнула, восстанавливая дыхание.

– Просто в последние месяца два Слава часто упоминал, что стал хорошо зарабатывать. Меня это радовало, потому что мне хотелось, чтобы Славка поскорее открыл свой собственный клуб и перестал выступать сам. Особенно много он говорил про деньги в последние дни… наверное, с неделю перед тем, как он… – Хозяйка не смогла закончить предложение, а лишь уткнулась лицом в широкую грудь Рафы.

Он замер на месте, давая ей время излить оставшиеся на данный момент слезы. Через пару минут Кристина взяла себя в руки и, слабо улыбнувшись, отстранилась от парня, будто в благодарность за то, что он дал ей выплакаться.

– Может, тебя подвезти? Я на машине, – предложил Рафа, присев на диван рядом со мной.

– Спасибо, я сама, – махнула рукой девушка и надела вельветовый пиджак, что висел на спинке кресла, – на метро… привыкла.

– Кристина, – как можно вежливее произнесла я, – а Слава говорил тебе о своей матери?

– О тете Вале?

Мы с Бондом переглянулись. Значит, нет. Значит, Калинин решил, что пока о Юсуповой рассказывать никому не следует. Да и хотел ли он, чтобы другие узнали о том, что его всю жизнь воспитывали чужие люди, когда родная мать жила где-то неподалеку? На этот вопрос ответить не сможет никто, кроме самого Славы.

Рафа снова поднялся, и я последовала его примеру. Визит закончился, настал момент прощания.

Кристина проводила нас в прихожую, где около шкафа на полу стояла коробка из-под обуви.

– Вот, – девушка несмело протянула коробку Рафе, – тут фотографии. Самые лучшие. Я вчера перебрала… там еще кое-какие личные вещи Славы: часы, записная книжка, бритва…

– Разве ты не хочешь оставить их себе? – как обычно, не вовремя встряла я.

– Нет, – честно ответила Кристя и устало потерла переносицу, – не могу их видеть. Не сейчас…

– Спасибо, – поблагодарил Рафа и еще раз обнял девушку, – пока. Обещай звонить, если что.

– Хорошо.

– Пока, – помахала я рукой и вышла на площадку за Рафой.

Без слов мы дошли до машины. В моей голове крутился целый хоровод мыслей. О том, как иногда трудно бывает пережить трагедию и кажется, что мы больше никогда не узнаем счастья и не улыбнемся. В такие минуты мы не хотим знать, что по прошествии времени все же смиримся с утратой и поймем, что жизнь продолжается. Каждый по-своему справляется с горем. Одни пьют в вялых попытках забыться. Другие окунаются в воспоминания, не выпускают из рук старые фотографии и часами смотрят семейное видео. Третьи смело смотрят в лицо трагедии и понимают, что теперь ничего не изменишь и единственное, что можно сделать, – это продолжать жить дальше и не забывать о покинувших нас любимых и родных.

Еще я думала о Рафе и о том, как он преобразился. У каждого из нас много сторон, ролей, масок, которые мы надеваем в разных ситуациях. До этого я знала Рафу в роли стриптизера и нового знакомого, теперь я узнала его как близкого друга. Видела, как его настороженный и хмурый взгляд оттаял и подобрел, как улыбнулись его глаза, когда он обнял Кристину, чтобы помочь ей успокоиться. Как сильно он переживает, что реально ничем не может помочь бедной девушке.

Когда машину тихонько качнуло перед очередным светофором, я очнулась от своих мыслей и завертелась по сторонам.

– А куда это мы едем?

– Ко мне, – простодушно ответил Рафа, как будто это было очевидно, – или у тебя есть дела?

– Нет, – пробурчала я себе под нос, – с этого дня у меня отпуск.

– Я знаю. Вчера твой парень об этом упомянул.

– Он не мой парень, – почему-то вырвалось у меня. Я прикусила язык, но уже было поздно.

– А мне показалось иначе, – без всякой интонации произнес Рафа и надавил на педаль газа.

– Мы встречаемся иногда, когда есть время и желание, – медленно ответила я, продумывая каждое слово. В конце концов, почему я обязана рассказывать Бонду про мою личную жизнь? Я не делаю этого даже родной матери.

– И давно длится это «иногда»?

Я искоса взглянула на Рафу. Что это – искренний интерес или желание поддержать беседу?

– Пару лет, а что?

– Ты регулярно «иногда» видишься с этим угрюмым молодым человеком в течение нескольких лет, но не хочешь, чтобы все стало серьезно, верно?

– Какой ты у нас проницательный, – недовольно отреагировала я.

– Почему современные девушки так боятся серьезных отношений?

Я обалдело уставилась на Рафу, который сосредоточенно глядел перед собой. Во-первых, это не его дело, чего я боюсь, а чего не боюсь. А во-вторых… С чего это он так хорошо разбирается в психологии слабого пола?

– Дело не в серьезных отношениях, а скорее в человеке, – осторожно ответила я на философский вопрос водителя.

– А… – удовлетворенно протянул Рафа, – вот как. Значит, ты знаешь, что он – не тот человек, но все же «иногда» встречаешься с ним уже пару лет. Где же логика, Варвара?

Не знаю, что привело меня в замешательство: тот факт, что на третий день нашего знакомства он сумел сформулировать мысль, которую я обдумывала уже больше года, или то, что он снова произнес мое имя.