Бесконечный мир - Джо Холдеман

Марти подтвердил мои подозрения:

– Вскрытие показало, что тот самый заряд, который убил твоего сменщика, одновременно оборвал его подключение в сеть. Поэтому ты и не почувствовал ничего необычного – его как будто просто отключили, и все.

– Знаешь, я сперва даже не понял, что его больше нет, – я говорил это уже далеко не в первый раз. – Ощущения от остальной группы нахлынули такой мощной волной, все так перепуталось… Особенно плохо пришлось тем, чьи сменщики были ранены, но все еще жили.

– Но это еще далеко не так плохо, как подключиться напрямую к тому, кто уже умер, – заметил Франклин. – Большинство ваших прошли через это.

– Не знаю. Если кто умирает внутри скорлупки – это обычно бывает из-за инфаркта или инсульта. А не из-за того, что человека разнесло на куски картечью. При неглубоком контакте эффект «обратной связи» передает примерно десять процентов ощущений партнера, но и этого более чем достаточно – чертовски больно. Когда умерла Каролин… – у меня запершило в горле. – С Каролин это было так: внезапная острая боль в сердце – и все, ее не стало. Она как будто отключилась.

– Мне очень жаль… – сказал Франклин и наполнил наши стаканы. Вино было древнее, почти столетней выдержки – лафит «Ротшильд» двадцать восьмого года. Наверняка поддельное.

– Спасибо. – Я попробовал вино. Безусловно, отличное, но я был не настолько хорошим знатоком вин, чтобы оценить его по достоинству. – Я тогда даже не понял, что она умерла. И никто в нашей группе не понял. Это хуже всего. Мы как раз стояли на холме и ждали, когда нас заберут. И мы тогда подумали, что это просто какая-то ошибка связи.

– Ваш координатор обо всем знала, – заметил Марти.

– Естественно, она знала. И естественно, нам ничего не сказали, чтобы не волновать понапрасну – ведь мы как раз должны были подцепляться к вертолету. Но когда мы выбрались из скорлупок, ее с нами уже не было. Я нашел врача, и он мне сказал, что мозг Каролин просканировали и обнаружили, что спасать там уже нечего – и сейчас ее тело уже спустили вниз, на вскрытие. Прости, Марти, я уже столько раз тебе все это рассказывал…

Марти сочувственно покачал головой.

– Даже не дали попрощаться…

– Они должны были сразу вытащить всех вас из скорлупок, раз вы уже были на месте, – заметил Франклин. – Подцепить к вертолету можно было и пустых солдатиков – для этого механики не нужны. Зато вы могли бы увидеть Каролин в последний раз, прежде чем ее забрали в прозекторскую.

– Как сказать… – я довольно смутно помнил то, что тогда было. Все, конечно, знали, что мы с Каролин любили друг друга, и меня накачали транквилизаторами еще до того, как я вылез из скорлупки. Мне назначили полный курс транквилизаторов и психотерапии. А спустя какое-то время я перестал принимать лекарства и у меня появилась Амелия – она в какой-то мере заменила мне Каролин. Вот именно что в какой-то мере.

Я ощутил внезапный прилив неудовлетворенности и страстного желания – отчасти из-за Амелии, с которой мы были вынуждены не видеться целую неделю, отчасти – из-за своего потерянного навсегда прошлого. Никогда больше не будет второй Каролин. И не только потому, что она умерла. Вместе с ней умерла и часть меня самого.

Разговор переключился на более безопасную тему – на кинофильмы, которые почти все мы, за исключением Франклина, терпеть не могли. Тем не менее я героически попытался поддержать беседу, хотя мысли мои то и дело возвращались к теме самоубийства.

Когда я был в подключении, эти мысли никогда не всплывали на поверхность. Может быть, в армии об этом известно абсолютно все и найден способ с этим бороться. Для себя я точно знал, что могу бороться с подобными мыслями. Даже Канди до сих пор почти ничего не заподозрила.

Но вряд ли я смогу справляться с этим еще лет пять, непрестанно убивая и умирая. А войне конца и края не видно.

Когда у меня появлялись такие мысли, мне даже не было грустно. Я относился к этому не как к утрате, а как к освобождению – и вопрос состоял не в том, случится это или нет, а в том, когда и как это случится.

Наверное, когда Амелия меня оставит – это и будет «когда». А «как» – пока я определенно представлял себе только то, что это должно случиться в подключении. Может, прихвачу с собой пару генералов. Продумывание подробностей можно отложить до того времени, когда вопрос встанет ребром. Но я уже узнал, где в Портобелло живут наши генералы – в здании номер 31. И за те годы, пока я служил механиком, мне ничего не стоило наладить контакты с солдатиками, которые охраняют это здание. Есть способы, которые позволят отключить их за долю секунды. Только надо будет постараться по пути туда не убить никого из «бутсов».

– Эге-гей, Джулиаан! Есть кто-нибудь дома? – голос Ризы, сидевшего за другим столиком, вывел меня из задумчивости.

– Прости, задумался.

– Ну ладно, тогда иди думать к нам. У нас возник вопрос из области физики, на который Амелия ответить не может.

Я взял свой стакан и перешел за их столик.

– Значит, этот вопрос не из физики элементарных частиц.

– Нет, все гораздо примитивнее. Почему вода, вытекающая через трубу, закручивается водоворотом в Северном полушарии в одну сторону, а в Южном – в другую?

Я глянул на Амелию – она кивнула с самым серьезным видом. Она, несомненно, знала ответ, да и Риза тоже. Это они просто пытались отвлечь меня от разговоров о войне.

– Элементарно. Молекулы воды намагничены И всегда ориентируются на север и юг.

– Ерунда какая! – заметила Белда. – Если бы вода была намагничена – это знала бы даже я.

– На самом деле это просто такая старинная байка. Бред сивой кобылы – прости, Белда.

– Ничего, Джулиан. Седина мне к лицу, – ответила Белда.

– Водоворот закручивается в том или ином направлении в зависимости от размеров и формы выходного отверстия, а также от характеристик поверхности, прилегающей к отверстию. Люди почему-то слепо верят в эту байку про полушария, невзирая на то что в их собственном доме могут встречаться доказательства обратного.

– Сейчас пойду домой и проверю, – сказала Белда. Она допила свое вино и медленно встала со стула. – Детки, ведите себя хорошо, – и пошла прощаться с остальными.

Риза, улыбаясь, проводил ее взглядом.

– Ей показалось, что ты был там таким одиноким и заброшенным…

– И грустным, – добавила Амелия. – Мне тоже так показалось. Ты столько пережил – а мы здесь снова и снова бередим твои раны.

– От нас не скрывали, что подобное может произойти. Я имею в виду, нас ведь даже готовили к этому еще на тренировках – как могли. Подключали к записям умиравших людей – сначала при неглубоком контакте, потом при полном.