Бесконечный мир - Джо Холдеман

– Мы ничего не можем знать заранее. Мы просто обследовали по одному человеку из каждой группы, выборочно.

– Выборочно? – с сомнением переспросил Джулиан. Марти рассмеялся и вздернул бровь.

– Мы, кажется, говорили об удалении жира?

Я не думал, что в следующую неделю нам выпадет много работы – мы ведь должны были еще привыкнуть к новым солдатикам, так же, как к новому механику в группе. Вернее, даже к двум – потому что Роза, которую прислали вместо Арли, побывала вместе с нами только на одном задании – в той кошмарной катастрофе, что произошла в прошлом месяце.

Оказалось, что наш новый механик – не новичок в этом деле. Непонятно, по каким соображениям командование расформировало группу Индия и направило ее механиков на замену погибшим из других групп. Так что все мы немного знали нашего новенького, Пака – благодаря горизонтальной связи между группами, за которую отвечал Ральф, а до него – Ричард.

Этот Пак не очень-то мне нравился. Группа Индия шла по категории охотников и убийц. Пак перебил больше людей, чем вся наша группа вместе взятая, и ему явно нравилось это делать. Он коллекционировал записи своих смертоносных похождений и просматривал их дома, на досуге.

Мы тренировались в новых солдатиках в течение трех часов, потом час отдыхали. Задание было уничтожить условный город Педрополис, специально для этой цели построенный неподалеку от базы Портобелло.

Когда у меня выдалась свободная минутка, я связался с координатором группы – ее звали Карелии – и стал выяснять, какого черта я должен возиться с таким парнем, как этот Пак? Неужели не ясно, что он никогда нормально не впишется в нашу группу?

Карелии ответила, еле сдерживая раздражение и досаду – не на меня. Приказ расформировать группу Индия пришел откуда-то «сверху», даже не от командования бригады, и из-за этого у всех теперь появилась масса организационных проблем. Механики группы Индия – все, как один, эгоистичные индивидуалисты. Они не могли как следует ужиться даже друг с другом, в своей собственной группе.

Карелии думала, что это какой-то научный эксперимент. Насколько ей было известно, ничего подобного раньше никто не делал. Единственный раз было такое, что боевую группу расформировали – когда одновременно погибли четверо механиков и остальные шестеро просто не могли больше работать вместе, угнетенные общей потерей. С другой стороны, группа Индия была чуть ли не самой эффективной группой изо всех, какие были в нашей бригаде – в плане убийств. И не было никакой разумной причины их расформировывать.

По словам Карелии, мне еще повезло, что нам достался Пак. Последние три года он отвечал за горизонтальную связь, то есть был непосредственно подсоединен к механикам из разных других групп. Другие из группы Индия, кроме, конечно, старшего в группе, никогда не связывались ни с кем, кроме своих – а они были та еще банда! По сравнению с ними Сковилл покажется педофилом.

Паку нравилось уничтожать не только людей. На тренировочном занятии он спалил своим лазером какую-то пичугу, которой случилось пролетать над местом тренировки. Это ж надо было умудриться – попасть в такую мелкую цель! Саманта и Роза возмутились, когда Пак разнес на куски случайно приблудившуюся собаку. А Пак насмешливо возразил, что собаки не значатся среди «разрешенных объектов», а следовательно, их можно отнести к разряду шпионов или вражеских ловушек. Но все мы были подключены в единую сеть, и каждый почувствовал, что ощущал Пак, расстреливая «вражескую» собачонку – почти непристойное ликование. Он даже поставил зрительный анализатор на максимальное увеличение, чтобы во всех подробностях рассмотреть, как несчастная зверюга разлетается на куски.

Последние три дня дежурства мы поочередно то тренировались, то несли караул вокруг Портобелло. Я видел по внутренней связи, как Пак упражняется в стрельбе по мишеням, изображавшим детишек. Довольно часто случалось, что дети наблюдали с безопасного расстояния за работой солдатиков. И, несомненно, они быстренько бежали и рассказывали обо всем папам, а те передавали все новости в Коста-Рику. Но большинство таких детишек были вовсе не шпионами, а всего-навсего обычными малышами, которым просто интересно смотреть на боевые машины. Малышами, зачарованными войной и всем, что имеет к ней отношение. Я и сам в детстве переболел этим увлечением. Правда, у меня сохранилось мало воспоминаний о детских годах – до одиннадцати-двенадцати лет. Это побочный эффект операции вживления имплантата, такое случается примерно у одной трети механиков. Но кому нужны воспоминания детства, когда настоящее дарит так много новых впечатлений?

В последнюю ночь дежурства мы получили столько впечатлений – хоть отбавляй. Каждому хватило. На базу устремилось одновременно три ракеты – две со стороны моря и одна, чтобы отвлечь внимание, – со стороны города. Эта последняя летела чуть выше верхушек деревьев, ее выпустили откуда-то с верхних этажей дома на городской окраине.

Две ракеты, летевшие со стороны моря, были нацелены в наш сектор охраны. Против такого рода атаки существовали автоматические защитные системы, но мы их опередили.

Когда мы услышали взрыв – это группа Альфа разделалась с ракетой, летевшей со стороны города, – нам пришлось подавить инстинктивное желание обернуться назад и посмотреть, что там происходит в городе. Как раз в это мгновение показались две другие ракеты – несмотря на защитное маскировочное покрытие, их было хорошо видно в инфракрасном диапазоне. Перед ними сплошной стеной засверкали огни разрывов – это вступила в бой заградительная зенитная артиллерия. Мы поразили их из своих тяжелых гранатометов за мгновение до того, как ракеты долетели туда, где их могли достать зенитки. Ракеты превратились в два раскаленных огненных шара, пылающих на фоне иссиня-черного ночного неба. Они еще не успели догореть, как с базы поднялись два летуна и скользнули в сторону моря – чтобы найти пусковую платформу, с которой эти ракеты были выпущены.

Мы отреагировали на нападение довольно быстро, но все равно не показали рекордного времени. Пак, естественно, успел выстрелить первым – он на две сотые секунды опередил Клода и чрезвычайно этим возгордился. За каждым из нас следил из кресла-одушевителя механик-сменщик – это был первый день их дежурства и последний день нашего. Сменщик Пака смущенно пожаловался моему – я услышал это по внутренней связи: «Слушай, этот парень – он что, правда не совсем нормальный или мне только кажется?»

«Он просто настоящий солдат», – сказал я, причем совершенно искренне. У моего сменщика, By, инстинкт убийцы был так же слабо выражен, как и у меня самого.