Я тебя забираю - Лана Морриган

— Я лишь напомнил твоему отцу о долге.

— Заткнись! — рявкнул оборотень. — Если бы не моя дочь…

— До чего же банально, волк. Угрозы… — от крохотного зрачка поползла лава, заполняя голубую радужку. — Думаешь, меня напугать ими? — по венам демона словно потекло расплавленное железо, покрывая открытые участки тела угловатыми рисунками. Линии выползи из-за ворота белоснежной рубашки, поднялись по шее и резким скулам, и исчезли в иссиня-черных волосах, чтобы тут же проявиться в виде изогнутых рогов, полыхающих пламенем. — Девятнадцать лет и двести тридцать семь дней назад, оборотень, мы заключили с тобой сделку. Жизнь твоей матери в обмен на долг. Сегодня я пришел забрать свою плату — твою дочь.

— Что? — юная волчица испытывающе смотрела на отца. — Это правда? — она не дождалась ответа и обернулась. — Это правда, — ответила на собственный вопрос, читая решительность в алых глазах Балаама. — Ты меня продал. Обменял, — отступала. — Почему меня, папуль?

— Ксения, я никогда бы тебя не отдал по собственной воле, — оборотень приблизился, протянул руку, но дочь отрицательно покачала головой и отступила. — Сделка была заключена практически вслепую, у меня не было выбора. Пойми, я согласился не раздумывая. Время уходило. Моей мамы — твоей бабушки могло бы сейчас не быть с нами. Любой на моем месте поступил бы так же.

Девушка переводила взгляд от одного члена семьи к другому, слушая оправдания отца:

— Вы все знали? — спросила она севшим голосом.

— Никто из нас не знал, что потребует Балаам взамен услуге, даже твой отец, — произнес Альфа. — Он говорит правду, девочка.

— И что мне теперь делать с этой правдой? — отозвалась совершенно севшим голосом, опускаясь на подлокотник кресла. Ноги отказывались ее держать, став ватными, как и все остальное тело. — Теперь хотя бы многое становится на свои места, но не оправдывает тебя, — обратилась к отцу.

В гостиной на мгновение наступила давящая тишина. Тишина безысходности и отчаяния. Будто молчаливое прощание. Прощание навсегда.

— Ты всегда знал, что потребуешь от моего отца? — спросила у демона, возвышающего рядом с ней.

С момента появления юной волчицы в гостиной, Балаам не отходил от нее больше чем на два шага, ревностно охраняя свое сокровище.

Истинный облик принца Преисподней демонстрировал превосходство и серьезность намерений. Он коротко кивнул:

— Я это знал еще до твоего рождения, — ответил честно.

Слова отдались очередной порцией боли в нежной душе девушки. Она развернулась так, чтобы видеть лицо, подсвеченное алыми бликами:

— Зачем я тебе? Действительно, позлить отца? — в огромных глазах поблескивали слезы.

— Что за глупость ты говоришь? — недовольно отозвался демон. — Я похож на того, кто тратит время на подобное?

— А что же еще. Я не поверю в то, что ты хоть когда-нибудь сталкивался с нехваткой женского внимания, — продолжала юная волчица, касаясь собственных губ.

Он же целовал ее. Целовал страстно, не скрывая желания, будто действительно нуждался в этих поцелуях, больше, чем в чем-либо. Но все эмоции и чувства оказались ложью. Искусной ложью, как и говорил отец.

Демон — лжец и притворщик!

— Не сталкивался, — признался демон.

— Тогда что тебе от меня нужно?! — выкрикнула девушка.

— Мне нужна ты, Ксения, — Балаам скользнул пальцами по ее плечу. — Независимо от того, была бы заключена сделка или нет, я бы забрал тебя. Возможно, не сегодня и не завтра, а спустя несколько лет или даже десятилетий, но я забрал бы тебя.

— Забрал?! — злость разжигала в груди девушки настоящий огонь. — Я что, вещь?! — слезы обиды превращались в слезы ярости. — Я не желаю продолжать жизнь в роли вещи. Мне это не нужно, — ее затрясло, к словам стало примешиваться рычание. — Ты мне не нужен, — вскочила и хлестнула ладонью по груди демона. — Вы мне не нужны, — зло взглянула на семью. — Я для всех вас лишь игрушка. Забава. Развлечение.

— Ксения, — прогремел принц Преисподней. Его получеловеческий облик, подернутый дымной завесой, менялся. Графитовые крылья рванули одежду, обнажая торс, покрытый лавовыми росчерками грудь и живот.

— Я отказываюсь быть твоей! — громко заявила волчица.

— Ну что вы ждете?! — воскликнул Крис, до этого молча наблюдавший за разворачивающейся картиной. — Отец, Лео, — взывал к оборотням, — Ник, — обратился к брату. — Вы так и будете стоять?

— Это решал не я. Так решили боги, — твердо произнес Балаам. — Мы связаны с тобой единой нитью судьбы, юная волчица. Ты наградишь меня безраздельной любовью, подаришь наследника, а я тебе отвечу верностью и заботой.

В гостиной во второй раз повисла гнетущая тишина, но уже не такая продолжительная. Оборотни пересматривались друг с другом, словно спрашивали, правильно или они поняли сказанное демоном.

— Поэтому ты спрашивал, что говорит моя волчица?.. — Ксюша отступала к выходу из гостиной, закрываясь демоном, словно щитом. — Но она не чувствует тебя.

— В этом-то и проблема, — произнес принц, испепеляя взглядом Ника. — Кто-то из твоей семьи препятствует нам. Но мне достаточно и того, что только я чувствую связь пары. Это я доношу до вашего сведения, — темные крылья опасно дернулись, — чтобы вы знали. Я решу проблему. Решу в ближайшее время, — глазницы демона все больше полыхали Адским пламенем. — Вы препятствуете принцу Преисподней, оборотни, — произнес с угрозой. — А столь редкого дара, как истинная пара, я не позволю себя лишить никому, — в комнате воздух становился горячее и гуще.

Ксюша хотела посмотреть в глаза отца, поймать в них осознание того, как он ошибался, знать, что он сожалеет, что просит прощения за грубые фразы и глупые запреты, но размашистые крылья Балаама скрывали ее семью.

И в этот самый момент, единственным правильным решением в голове юной волчицы было бежать. Бежать как можно быстрее, как можно дальше. Вырваться из липкой паутины обстоятельств.

Она сорвалась с места, преодолела лестницу ведущую на улицу. Словно яростно пущенная стрела летела по садовой дорожке и ворвалась в сосновый бор в облике белоснежного зверя.

В нечеловеческом облике потребность свободы возросла в несколько раз. Воля требовалась больше, чем воздух, которым дышат, или больше, чем пища, что насыщает организм. Требовалась больше всего на свете…

С порывами ветра слуха достигали волчье рычание и человеческие крики, из всеобщего гама Ксюша выхватила умоляющие просьбы мамы и жалобно заскулила, не прекращая бег. “Она