Поцелуй судьбы (СИ) - Миш Виктория

Это сейчас, в наши дни, инициировать даровитых стало легко: низшие притаились и не пытаются помешать. Игорь рассказывал, что в первый год своей работы его куратор долго настраивал на возможную стычку. Показывал приемы, как отбросить недруга и как спасти будущего даровитого, предупреждал о последствиях. Тогда это было важно: мировое равновесие зиждилось на количестве даровитых, на их силе — так рассказывали старики.

Так думал и мой папа, защищавший до конца даровитую. Официальный диагноз, объявленный нам после его смерти, звучал странно — не выдержало сердце. Никаких «магических» ожогов, ударов кинжалом и прочего. Просто сердце перетрудилось и отказалось работать.

Но все знали, что произошло это по вине низших. Знали и молчали, так как доказательств не было.

Низшие мешали инициации, убивали даровитых и пытались убрать с дороги распределителей. Мрачные времена были двадцать лет назад…

Теперь их план как будто изменился, и ничто не мешает нашей работе.

Как по мне, так это означает, что мы двигаемся к цивилизованному обществу. Зачем играть в войнушки, если можно бескровно договориться?

Мы с Настей плелись следом. Девушка украдкой проверяла сообщения на телефоне, пока я пытался понять, что за беспокоящее чувство поселилось у меня между лопаток. Как будто тебя пронизывает едва слышимый ветерок. Уже второй раз в своей жизни я испытывал его — в первый тогда, в день смерти отца.

Шел на занятия и внезапно почувствовал касание холодка между лопаток. Беспокоящий и вызывающий нервный зуд. День тогда был безветренный и солнечный, одет я был легко.

Отмахнувшись, продолжил болтать с друзьями и не придал значения. Потом уже, много лет спустя, я вспомнил то самое чувство и приписал его проснувшейся интуиции. Дело в том, что отец находился всего в паре кварталов от меня, и, кто знает, может в тот момент за мной наблюдали его убийцы…

— Вспышка-вспышка… — бормотал я, подходя к подъезду, — В материалах дела не написано, какая именно.

— Обычная, — Настя засунула мобильник в карман джинсов, — Магнетическая буря. Несколько человек вокруг девушки почувствовали себя плохо. Дело было в кафе вечером. Одна старушка даже упала в обморок, вызывали скорую.

— Да, обычное дело, — немного расстроился я, продолжая перебирать в уме факты.

Что меня беспокоит? Ирина как самая обычная неинициированная даровитая обладает скрытой силой. Та прорвалась наружу в момент острой эмоциональной встряски — на работе кто-то испугал ее или вывел из себя. Так бывает. Девушка не подозревает, что ее ждет таинственный мир «магии», новые способности и обязанности. Как минимум, не следует нарушать общечеловеческий и божий закон. Об этом ей расскажет Настя — она с женщинами всегда умеет находить общий язык.

Это Марго можно было ничего не объяснять — папочка, заплативший немалую сумму, разъяснил всё за нас. А другим даровитым мы осторожно рассказываем суть и направляем их к опытным коллегам для помощи. Даже номера телефонов предоставляем.

Горько усмехнувшись, я обвел взглядом небольшой двор.

— Присядем на лавочке?

Игорь, раскинувший поисковую сеть на низших — и охота ему тратить столько силы ради удовлетворения своего любопытства, кивнул и первым сел на лавочке у пятого подъезда.

Настя положила голову ему на плечо и достала смартфон. Я встал рядом с ними и задумчиво уперся взглядом в разноцветные окна, балконы жителей, еще даже не подозревающих, что в их доме скоро появится своя собственная «ведьма».

…И только моя Рита находится в вакууме, ничего не знает о жизни. Ждет, пока я позвоню ей и научу чему-нибудь.

«Подожди, маленькая, еще немного. Нужно закончить с насущным, а потом уже…»

— Идет! — голос Игоря звучал напряженно, — Эд, давай быстро, мы прикроем. Я чувствую низших на расстоянии пары километров.

— Они никогда не мешают, — не удержался я и тоже вгляделся в приближающийся девичий силуэт.

Обычная девчонка, таких в городе — тысячи.

— Проверили дар? — на всякий случай спрашиваю я и иду к ней навстречу.

Тополя шумят, роняют свой белоснежный пух. Запах шиповника, расцветшего неподалеку, подсказывает, что наступило лето… Прекрасное, терпкое и душистое. Лето надежд, лето желаний…

Все это дополняет картину действительности, я отчетливо чувствую настоящий момент и настраиваюсь на передачу силы.

Девушка в цветастом бежевом платье на бретельках, накинутом поверх белоснежной футболки, идет неспешно. Она прижимает к левому боку холщовую сумку с покупками и настороженно смотрит на меня.

Увидела. Заметила. Застеснялась.

Теперь смотрит нарочито в бок. Приближается и замедляет шаг, так как я стою у нее на пути. Слишком узкий бордюр у дома — не разойтись.

— Привет, — я улыбаюсь спокойно и доброжелательно, — У тебя сегодня особенный день.

— Что? — она смотрит боязливо и недоуменно.

Ну да, если на улице к тебе липнет симпатичный парень и говорит про особенный день, есть, о чем забеспокоиться…

— Сегодня ты станешь другой, — протягиваю к ней руку и касаюсь локтя, — Я передаю тебе часть силы, Ирина. Используй ее во благо…

Что это со мной? Я несу какой-то бред! Вижу это по расширившимся глазам Ирины, по ее приоткрытому рту и руке, пытающейся скинуть мою. Обычно я здороваюсь и сразу перехожу к делу. Исключением стала инициация Марго — чисто из любопытства или от накрывшей усталости в тот вечер я заинтересовался ею.

Хотя теперь вижу в этом перст судьбы.

— Ира, стой, не двигайся. Не сбрасывай руку Эдгара… Мы не причиним тебе вреда и всё объясним, — к нам подходит улыбающаяся Настя.

Двигается настороженно, шагом пантеры, старается не спугнуть. Ирина смотрит на нее во все глаза и действительно испуганно замирает.

— Ирина… — начинаю снова передачу силы.

Сосредотачиваясь, направляю ее.

Энергия бурлит по венам, несется из моего сердца к ее… Я чувствую, чтоделюсь, что меня опустошает…

И в этот момент происходит неладное: вены на руках Иры вздуваются и наполняются блестящей материей. Она пока этого не видит, завороженно смотрит мне в лицо. Черты лица заостряются, бледнеют. Она становится похожей на восковую куклу, и это совсем не то, что должно произойти…

А руки ее светятся, как будто их подсвечивают изнутри сотни фонариков. Я не в силах разорвать наше прикосновение, его словно кто-то держит.

— Игорь! — отчаянно кричит Настя, — Сюда, скорее!

Игорь срывается с лавочки и бежит к нам. Нас отделяет всего шагов десять, но как медленно они преодолеваются!

Моя сила уходит. Я чувствую, как по капле она покидает меня. Истощает мои жизненные силы, растворяет самого меня…

Странно и дико. Что происходит? Мыслительный процесс замедляется, я уже не могу сконцентрироваться. В голове шумит от напряжения…

На меня наваливается усталость. Ирина закрывает глаза и словно выключается. Как батарейка, она напитывается моей силой, но нести ее становится тяжело. Нервная система не выдерживает.

«Если она сейчас упадет, то потянет за собой? Почему так получилось?…Кто передо мной? Алена номер два? Но почему так происходит?!»…

— Эд, держись! — кричит мне на ухо Насташа, но я едва понимаю, что она говорит.

Слова не усваиваются моим мозгом, он перестает фильтровать, интерпретировать их. Мозг выключается…

Такого истощения у меня никогда не было. Кровь бьет в виски, сердце стучит из последних сил… Оно лихорадочно бьется, как в истерике, пытаясь меня спасти.

«Отец!».

Мне кажется, где-то рядом со мной гуляет озарение. Я должен поймать его за хвост, остановить и осознать какую-то очень важную мысль. Очень нужную для меня, для всех нас.

«Распределитель перегорел» — приходит на ум.

«Чушь! Бред! Невозможно! Распределитель не может перегореть, ведь он черпает силу из окружающего мира. Он — сама сила…»

Моя рука соскальзывает с локтя Ирины, падает в пустоту. Последнее, что я вижу, как девушка вспыхивает и без сознания падает к моим ногам. Над ее телом струится вверх искрящийся силой огонь.