Новая жизнь царицы Феодоры - Марина Крившенко

Вот уже гроб ушёл под землю, каждый бросил по горстке земли, и все начали собираться на поминки, а Лиз всё смотрела, как могильщики засыпают яму землёй. В её голове не было ни единой мысли, только звук земли, ударяющейся о крышку гроба. Странно, оказывается можно вот так ни о чём не думать, ничего не чувствовать, только пустоту, горечь и покой, словно это её не стало.

К девушке подошли родители.

– Солнышко, поехали, ты должна быть там, – обратился к Элизабет отец.

Она только повернула голову и прошептала: «Я не хочу, идите без меня».

Откуда-то из толпы появился Алекс.

– Не волнуйтесь, я останусь с ней, а потом привезу её домой.

– Ладно, только смотри, чтобы всё было нормально. Мы ещё никогда не видели её такой, – родители очень переживали за дочку. – Если что-то вдруг случится, звони не стесняйся. И вообще звони по любому поводу, держи нас в курсе, как она.

Все ушли. Уже и могила была засыпана, а Элизабет всё смотрела в одну точку – на небольшой холмик земли.

– Лизи, может мы уже пойдём? – нежно прошептал Алекс. Ему было больно видеть Элизабет в таком состоянии, но ничего сделать с этим он не мог. – Не нужно здесь больше стоять, уже всё, давай пойдём. Хочешь, я тебя домой отвезу, чаю тебе сделаю, как ты любишь. А хочешь, мы с тобой выпьем чего-то покрепче и поговорим обо всём на свете, просидим до утра. Я буду с тобой, никуда от тебя не уйду. Пойдём, Лиз.

– Вот и правильно. Нечего вам здесь стоять, Ваше величество.

Элизабет резко обернулась, метрах в десяти от них стоял Георг.

– Лиз, я дико соскучился по тебе. О, я смотрю, ты уже нашла свою любимую побрякушку, – он указал на кулон, – а я хотел подарить его тебе на день рождения, любимая, в знак вечной привязанности к тебе. Помню, как он тебе шёл тогда, особенно с тем белым платьем. – Мужчина недобро ухмыльнулся.

– Что ты здесь делаешь? Ты пришёл, чтобы окончательно добить меня?

– Я пришёл, чтобы утешить тебя в трудную минуту, ведь ты нуждаешься в том, чтобы тебя утешили, девочка.

На руке Георга блеснул золотой перстень, который невольно привлёк внимание Алекса.

– А ты, видимо, мой дорогой братец? Константин, если я не ошибаюсь? – Георг обращался к Алексу. Казалось, что он просто готов был вцепиться ему в глотку, хотя и старался казаться спокойным и уравновешенным.

– Откуда ты всё знаешь? – растерянно спросила Элизабет, – как ты всё это узнал?

– Не только ты, дорогая, интересуешься своим прошлым, и не одна ты хочешь снять проклятие.

– Ты знаешь и о проклятии? Значит, ты хочешь нам помочь?

– Как бы, не так? Я хочу, чтобы ты, сука, горела в аду за то, что из-за тебя пришлось пережить мне.

– Что ты имеешь в виду? – Элизабет ещё не совсем понимала, что вокруг неё происходит, её мозг отчаянно отторгал информацию, и девушка с трудом улавливала смысл всего сказанного.

– Я любил тебя, Феодора. Я хотел всегда быть с тобой, я бы любил тебя вечно, ты бы никогда не знала горя, если бы согласилась стать моей, но ты отвергла мою любовь и в той жизни, и в этой, и в других. Ты могла бы быть счастлива со мной, но ты не захотела этого, ты избрала совершенно другой путь, путь смерти и отчаяния. Глупо, девочка. Ты погубила меня и заставила мою душу века скитаться в темноте и одиночестве, не зная любви, тепла и счастья. И это твоя вина, за это ты должна понести наказание. Твоя участь – гореть в аду. И я тебе это устрою, можешь мне поверить.

– Ты сам себя погубил. Твоё предательство стало страшным ударом для меня, ведь ты был моим другом, я любила тебя и верила тебе.

– Но я не хочу быть твоим другом. Я – не мой брат, я не могу смириться с мыслью, что женщина, которую я люблю, никогда не будет мне принадлежать. Я убил бы тебя, если бы не знал, что в следующей жизни всё повторится снова. Ни одна женщина не нужна мне кроме тебя, Феодора. Ты – моя, или ничья. Но ты проклята моей любовью, и я проклят вместе с ней.

– Ну что же, значит, эта боль останется с тобой на веки. Я никогда не буду твоей, слышишь, никогда!

Элизабет упала на колени и залилась рыданиями. Алекс бросился к ней, чтобы поддержать и успокоить девушку, хотя в какой-то степени парень радовался тому, что хоть как-то удалось вывести его подругу из оцепенения, пускай и таким варварским способом. Пускай лучше плачет и ненавидит весь мир, чем уходит в мир грёз и не реагирует ни на какие его слова.

– Ты действительно Константин. Ты, как и он, добровольно стал рабом сумасшедшей царицы. Да, она видимо не потеряла хватку и до сих пор подчиняет людей своей воле, вот только на меня её чары не распространяются. Брат мой, ты смешон и жалок. Мне стыдно за тебя и очень жаль, что ты оказался настолько слабым.

Резко развернувшись, Георг ушёл, а Элизабет всё ещё продолжала рыдать, стоя на коленях и отчаянно цепляясь в руку Алекса.

Это был самый обыкновенный вечер. Алекс сидел дома за компьютером, вчера он скачал из Интернета интересную книгу, и этот свободный вечер парень решил посвятить миру научной фантастики. Встречи с Элизабет сегодня не намечалось, девушка осталась дома и проводила вечер с родителями, а его родители заходили к нему всего полчаса назад, потому это время он мог провести в одиночестве.

Неожиданно в двери постучали. Удивлённый столь поздним визитом, парень пошёл открывать. Он думал, что это Лиз, которая запросто могла передумать и кардинально изменить свои планы, но его удивление стало ещё более сильным, когда на пороге своей квартиры Алекс увидел Георга.

– Ты так и будешь на меня таращиться или всё же предложишь мне войти? – Это было уже слишком. Наглость незваного гостя просто поразила Алекса.

– Что ты здесь делаешь? – спросил парень, продолжая стоять в дверях и загораживая проход в квартиру.

– Не бойся, я не бить тебя пришёл, хотя не мешало бы, – Георг недобро улыбнулся. – Я просто хочу поговорить.

– Ладно, проходи, – Алекс отошел от двери, позволяя гостю войти. – Как ты меня нашёл?

– У меня свои источники, а ты ещё совсем юн, чтобы я перед тобой отчитывался. Неплохая квартира, – Георг скользнул взглядом по стенам и потолку прихожей, – твоя?

– Да, моя, но только летом. Когда я уезжаю на учебу, моя мать пускает сюда квартирантов, в основном, таких же студентов из других городов.

– Понятно, значит квартира не твоя, а родительская. Я так и думал. Слишком ты ещё молод, чтобы иметь собственное жильё, – Георг хмыкнул. – Не обижайся, но подрасти тебе ещё нужно, найти нормальную работу, тогда можешь уже и о своей недвижимости думать, а не жить за счёт родительской подачки.

– Я думаю, что ты пришёл не для того, чтобы это мне сказать? Правда ведь?

– Если мы были когда-то братьями-близнецами, то в этой жизни ты должен быть немного постарше, – Георг не обращал внимания на замечания юноши, – мне не даёт покоя, почему ты оказался таким молокососом.

– Возможно, так было нужно, – Алекс уже неоднократно думал о том, почему же в этой жизни братьев-близнецов раздели несколько лет, но логического объяснения этому он найти не мог.

– Может и так. – Георг присел на мягкий диван, который стоял в центре комнаты. Алекс устроился в кресле около дивана, чтобы лучше видеть своего собеседника.

– И о чём же ты хотел поговорить?

– Для начала, расскажи мне всё, что ты знаешь о той истории, из-за которой мы все сейчас паримся: ну там проклятие, вечные муки и всё такое. Я думаю, что вы с моей Лиззи должны знать намного больше, чем я.

– Элизабет не твоя, и я думаю, что ты знаешь даже больше, чем мы, хотя я и не представляю, откуда.

– Возможно и больше, ведь я не знаю, что именно известно вам, дети мои. И я уже понял, что для того, чтобы снять проклятие, нам с вами волей-неволей придётся объединиться. Конечно, этот факт меня совершенно не радует, ведь работать с вами для меня гадко, но если уж так нужно для общего дела, то я готов пойти на это.

– Ты расскажешь мне о том, откуда тебе всё известно.

– Нет, пусть это будет мой маленький секрет. Я же тебя не расспрашиваю о твоей личной жизни, и о том, какие у тебя планы на мою Лиз. Вот и ты ко мне в душу не лезь, не твоё это дело.

– Я думал, что ты не хочешь нам помогать? – В голосе Алекса появилось удивление.

– Вам – нет конечно! Стал бы я помогать вам, ещё чего, – Георг презрительно фыркнул, – прежде всего, я хочу помочь себе, ведь, как оказалось, без вас я тоже не смогу спасти свою душу. Перспектива адских мук или вечного скитания по этой земле меня не сильно радует. Я и так уже довольно много повидал, только удовольствия от этого мало получил.

– Что ты имеешь в виду?

– Мальчик, ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти, какие муки ада я перенёс. Мне довелось вспомнить все семь жизней, которые стали наказанием, каторгой для меня. И все семь жизней она была рядом, но отвергала меня, предлагая свою глупую дружбу, которая была мне совершенно не нужна. Как можно дружить с женщиной, к которой испытываешь дикую, всепоглощающую страсть? Как я могу находиться с ней рядом, не имея возможности к ней прикоснуться, как я могу смотреть в её лицо, зная, что в этих глазах я никогда не буду отражаться, зная, что эти губы я никогда не буду целовать? Ты даже не можешь себе этого представить. Я так её люблю и за это дико её ненавижу. Она – моя слабость, моя боль, моё проклятие.