Карибские дневники Аарона Томаса, 1798 - 1799 - Станислава Радецкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Суббота, 18-е число
На рассвете подняли якорь и ушли с Барбуды. Встали у Невиса и послали на берег лодку с письмами. Тем же вечером бросили якорь на рейде Бастера. Пакетбот «Картре»[9] ждал нас, чтобы мы проводили его на Тортолу, но ушел вместе с двумя приватирами. На этом пакетботе была миссис Ньюинс вместе с дочерью; они из Розо на Доминике. Они едут в Англию, мистер Беркли передал мне, что она вспоминала меня
В последний раз этот пакетбот был на Тортоле 18 апреля и в тот же день отплыл в Англию, так что с тех пор он успел побывать в Европе и вернуться.
Воскресенье, 19 августа
Был на берегу, по приглашению мистера Додриджа навестил его дом. Вернулся на борт в каноэ вместе с Анно.
Прибой очень хорош. Весь день тихо.
Жену боцмана после пушечного выстрела сослали на берег за пьянство. Долгая свара боцмана и офицеров из-за нее.
Положил на свой счет у Деннистауна, Маклохлена и Томпсона 223 доллара, на всякий особый случай.
(Заметка на полях: капитан Х. вернулся вчера на борт очень поздно. Утром Дайс поинтересовался у лейтенанта Спенса, когда тот вернулся. «О, - ответил Спенс, - очень поздно. Он был мрачен, как черт, и сразу же бросился вниз…»)
Понедельник, 20 августа
На рассвете подняли якорь. Встали в дрейф. Послали шлюпку на берег, поскольку юные Беркли и Паско провели всю ночь на берегу. В семь утра шлюпка вернулась, и оба юнги тут же были отправлены на топ мачты, пока корабль дрейфовал.
Вместе с ними вернулась и жена боцмана, чтобы попросить забрать свою одежду.
Наполнили ветром паруса и отправились в путь. Миновали Невис. В четыре пополудни прошли в трех милях от Редондо с подветренной стороны. Заметил бриг «Реквием»[10], который шел в гавань ставить новую фок-мачту вместо той, что повредилась несколько дней назад.
В девять вечера мистер Дайс, офицер на вахте, спустился в кают-компанию, чтобы выпить грога, и после того, как просидел там полчаса от своего вахтенного времени, послал на палубу Черного Бена, чтобы взглянуть, как там погода наверху.
Вторник, 27* августа 1798
Видели сегодня сопровождение мелких кораблей. Подняли наш флаг, они на него ответили. Они держали курс на подветренную сторону Невиса; конвой из примерно сорока кораблей на Тортолу.
В час дня прошли близко к Монсеррат.
Когда я в последний раз сходил на берег в Сен-Пьере, 22 июня, в ялике были два брата: Эндрю и Джон Мюрреи.
- Если капитан Харви покинет «Чайку», - так сказал Джон, - и перейдет на Санта-Маргаретту, то я пойду с ним, но мой брат Эндрю – ни за что. Никогда не хотел бы быть там, где брат.
Прошел всего пятьдесят один день после этого разговора, тот самый Джон лежит в могиле, и, разумеется, его брата там нет.
Тот же парнишка Джон Мюррей в тот день заметил, как я разглядываю могилы на побережье Сен-Пьера, и удивился:
- И как вы не боитесь ходить между ними; тут же столько гробов и оголенных черепов над землей, вы можете подхватить какую-нибудь болезнь.
Этот бедный малый, находившийся в расцвете своей юности и прекраснейшем здоровье, и подумать не мог, что всего лишь через пятьдесят один день также будет лежать прахом на острове Сен-Китс.
Заметка на полях: Корабельный кок намеревается делать горячие рулеты каждое утро (сразу после того, как испечет рулеты для капитана) и продавать их команде. Перед тем, как его высекли, он быстро привязал к животу решетку и после пяти ударов попросил капитана привязать такую же и к его спине.
О мой Господь, храни во мне
Боязнь Тебя, любовь к Тебе,
Священный трепет, верный путь,
Доколе ветру должно дуть.
Не дай мне, Господи, солгать,
Обманом сердце запятнать.
Пусть рвет и мечет капитан,
Пусть пьет запоем лейтенант,
С гулящей девкой разбитной
Хулит святое за вином.
Воздай же по заслугам им!
Гордыня – грех, и полон ею флот.
Так жить нельзя, но каждый ли поймет?
Не скрыться людям с глаз Твоих,
Коль свален ворох слов худых.
Но будь к ним добр, ведь каждый миг
Им вольно ждать прощенья лик.
Я каждый день молю о том,
Что Ты пойдешь иным путем
И скажешь им: «Не множьте грех,
Чтоб славно прожить целый век
С
