Османы. История великой империи - Азиз Явуз

Подобно другим шехзаде, Сулейман обучался науке правления на местах. Сначала он стал санджак-беем Шебинкарахисара, после был переведен в Болу,[108] затем правил крымскими владениями османов, а в 1512 году получил должность санджак-бея Манисы, которую занимал до конца жизни султана Селима I. Кстати говоря, Маниса традиционно считалась санджаком преемника правящего султана.

У османских султанов не было принято обучать сыновей правлению государством (разве что Мурад II составлял исключение из этого правила), чтобы не вводить их в искушение раньше, чем дни правящего султана будут сочтены. А управление санджаком или эялетом весьма сильно отличается от правления государством, поэтому любой новый султан на первых порах попадал в зависимость от великого визиря или других высших сановников государства, которые вводили его в курс политических дел и давали различные советы. Не исключено, что именно великий визирь Пири Мехмед-паша, «унаследованный» Сулейманом от отца, подсказал султану, что неплохо было бы вернуть свободу знатным египтянам, которых Селим I держал в заключении, причем – в цепях. Если кто не знает, то цепи служили не средством, предотвращающим побег узников, а средством их истязания. Султанские темницы всегда охранялись хорошо, и тюремщики старательно следили за тем, чтобы не было побегов, поскольку каждый побег оборачивался снятием нескольких голов.

Освобождение египетских узников принесло султану тройную пользу.

Во-первых, он продемонстрировал милость к братьям-мусульманам, что само по себе было похвально.

Во-вторых, отведавшая неволи знать старалась служить султану так, чтобы не пришлось надевать цепи снова, а известно же, что местные управляют лучше чужаков. Так султан смог улучшить управление своими египетскими владениями. Первоначально править Египтом был поставлен мамлюкский эмир Сейф ад-Дин Хайр-бей, перешедший на сторону османов во время одного из важных сражений с мамлюками.[109] Султан Селим дал Хайр-бею титул малик аль-умра,[110] который нужно было подтверждать ежегодно. Правление Хайр-бея нельзя было назвать идеальным, поэтому с 1522 года, в котором умер Хайр-бей, править Египтом стали султанские назначенцы. Интересный факт – Хайр-бей смог оказать услугу своему султану уже после смерти. Дело в том, что жестокая казнь последнего мамлюкского султана Туман-бея встретила осуждение среди мусульман – нельзя столь жестоко обходиться с побежденными единоверцами, можно было бы голову отрубить, а не цеплять живьем на крюк. Для того, чтобы обелить образ Селима I, во время правления Сулеймана была создана легенда о том, что Селим вообще не собирался казнить Туман-бея, а хотел бросить его в темницу, но Хайр-бей отговорил султана от этого намерения и настоял на жестоком способе казни, который должен был устрашить непокорных.

В-третьих, милость, проявленная к египтянам, создала в Западной Европе превратное мнение о султане Сулеймане. Могло показаться, что после тигра трон занял ягненок, но мало кто мог понять, что на самом деле на трон взошел лев.[111] Но вот английский канцлер кардинал Томас Уолси сказал однажды венецианскому послу, что двадцатишестилетний султан Сулейман наделен здравым смыслом и можно опасаться, что он будет поступать так же, как и его отец.

Не прошло и года, как султан Сулейман оправдал мнение кардинала Уолси. В Венгерском королевстве вспыхнуло крестьянское восстание, одной из причин которого стала подготовка к очередному крестовому походу против османов, к которому призывал папа римский Лев Десятый. Венгерские крестьяне и без похода жили плохо, но когда их стали насильно сгонять в войско крестоносцев, чаша терпения переполнилась. Люди еще могли бы понять войну с османами в приграничных районах, но отправляться куда-то к шайтану на рога никому не хотелось, поскольку длительное отсутствие мужчин привело бы к разорению их хозяйств. А теперь скажите, положа руку на сердце – мог ли умный правитель не воспользоваться удобным случаем и не напасть на Венгрию, тем более что мамлюки были покорены, а иранцы пока что не создавали проблем? Конечно же, не мог! Особенно с учетом того, что король Венгрии и Чехии Лайош II отказывался платить султану дань и бросил ему вызов, убив султанского посла.

В конце весны 1521 года Сулейман лично повел войско на венгров. Османам удалось взять Белград, который в свое время устоял перед натиском султана Мехмеда II, а также мощные крепости Шабац и Земун,[112] и несколько городов в венгерской области Срем.[113] Оставив в завоеванных пунктах гарнизоны, Сулейман ушел обратно, и все ждали его возвращения в следующем году, но султан продемонстрировал свою непредсказуемость (в хорошем смысле слова), посвятив военную кампанию 1522 года завоеванию острова Родос, лежащего в Восточном Средиземноморье. Родос Мехмед II тоже не смог взять…

Казалось бы – ну зачем Сулейману понадобился остров, который защищали рыцари-госпитальеры?[114] Гораздо выгоднее было бы развивать успех на венгерских землях, чем тратить пять месяцев на осаду мощной островной крепости стотысячным войском… Да, выгоднее, если бы речь шла только о действиях на суше, но Сулейман собирался владеть морями, а для этого нужно было взять под свою руку все ключевые острова. Султан мыслил широко и видел далекие перспективы. Половина османского войска не вернулась домой, но Родос был взят. Рыцарям Сулейман позволил покинуть Родос со всем их имуществом, а вот с местным населением, которому некуда было уходить, обошелся весьма жестко – большинство родосцев подверглись истреблению. Жестокость являлась оправданной, поскольку остров с мощной крепостью должен был быть населен лояльными жителями. Султан Сулейман не походил характером на своего грозного отца, но при необходимости мог быть очень суровым.

Овладев Родосом, Сулейман взял паузу на четыре года (он всегда очень тщательно готовился к военным кампаниям), а 1526 году отправил против Венгрии стотысячную армию под командованием великого визиря Паргалы Ибрагим-паша, имевшего титул сераскера, главнокомандующего войсками. 29 августа 1526 года близ венгерского города Мохача разгромили армию короля Лайоша, который утонул в болоте, пытаясь спастись бегством. Двери в Венгрию распахнулись…

Следующие два года ушли на завоевание Боснии, Герцеговины и Славонии,[115] заодно князь Трансильвании Янош Запольяи признал себя османским вассалом. Янош оказался весьма выгодным вассалом, поскольку мог претендовать на венгерский трон, опустевший после гибели Лайоша II – его избрал королем сейм, состоявшийся в октябре 1526 года в городе Токае. Защита законных прав своего вассала стала для Сулеймана удобным предлогом для захвата столицы Венгрии города Буды в августе 1529 года (впрочем, султан мог бы обойтись и без предлога, но с предлогом было все же лучше).

Развивая успех, Сулейман после взятия Буды пошел на Вену, столицу Габсбургов, которые в то время правили Священной Римской