Дом со звездной крышей - Екатерина Алексеевна Шелеметьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этот момент дверь скрипнула, и в палату решительным шагом вошел Драган.
– Добар дан! – поздоровался он на черногорском. Потом строго посмотрел на Киру и продолжил по-русски: – Ты в порядке? Я видел твоего друга…
– В порядке, – Кира вздохнула.
– Кира Юрьевна, – он часто называл девушку на «ты», но по имени отчеству, – я попросил его больше не приходить в таком виде.
Кира молча кивнула.
Драган постоял некоторое время молча, разглядывая Киру, он не знал, что ей сказать. Пожалуй, у каждого пациента в этой больнице были люди, оказывающие на больного огромное влияние, имеющие огромную власть над ним. Эти люди могли одним словом вселить надежду, развеселить, а могли ввести в длительную страшную депрессию. Некоторые из них ходили по коридорам реабилитационного центра, другие были для больных лишь голосом в трубке или только гудками телефона. Эти люди очень часто определяли исход болезни. И как бы Драган ни старался, каким бы профессионалом себя ни считал, он уже знал: больше всего шансов у тех, кто нашел своих самых важных людей, кто каждый день получает их любовь и поддержку.
Кто бы мог подумать, что у сильной, решительной, независимой Киры самым близким окажется человек, напивающийся ночами в барах и устраивающий драки с врачами. Драган вздохнул. Ему нравилась Кира, он искренне желал ей скорейшего выздоровления.
– Будем надеяться, – сказал он, – что ваш друг скоро возьмет себя в руки.
Кира снова молча кивнула. Она посмотрела на часы – огромные белые они висели на стене над дверью и по ночам отчаянно тикали, мешали думать и спать. Странно, но днем девушка не слышала тиканья, днем часы безмолвно отмеряли время, медленно-медленно стрелка ползла от цифры к цифре.
Сейчас они показывали четверть второго, Костя ушел всего четырнадцать минут назад и может быть снова придет часов через двадцать. Если, конечно, не улетит домой. Кира снова вздохнула, закрыла глаза и стала считать вдохи и выдохи…
Глава 6. Больница
После разговора с врачом, Костя три дня не появлялся в клинике. Он много спал, часами ходил по побережью, раз за разом отклонял звонки коллег и знакомых, снова и снова порывался купить билет на самолет, но в последнюю секунду, когда на экране телефона загоралась кнопка «оплатить», менял решение.
Константин не бросил пить, просто теперь он не сидел в барах, а выпивал пару стаканов коньяка в номере перед сном, чтобы засыпать быстрее и не видеть во сне Киру ни живую, ни мертвую.
Херцог-Нови маленький город, а потому несколько раз Константин встречал на улице знакомых, приезжающих навестить Киру. Среди них был и Марко. Костя увидел его на другой стороне улицы. Высокий, статный мужчина, с рукой на перевязи решительным шагом шел в сторону клиники. В здоровой руке он нес огромный букет садовых роз. Костя проводил Марко долгим тяжелым взглядом. Он откровенно не знал, что о нем думать. Ревновать Киру, делить ее сейчас глупо, даже немыслимо, да и Марко никогда толком не становился между ними. Винить его в случившемся тоже не имело смысла, тогда что? Костя не знал. Он хотел, чтобы Марко здесь не было, да и сам всерьез собирался уехать.
И все же три дня спустя, вечером, Костя взял небольшую спортивную сумку, купил в ближайшем супермаркете гору самых разных продуктов и приехал в больницу. Он поднялся по лестнице на второй этаж, немного постоял возле палаты и не решился войти. Вместо этого Константин заглянул в ординаторскую и спросил доктора можно ли ему остаться на ночь.
– Если Кира не против, – последовал короткий равнодушный ответ.
Костя кивнул и, наконец, отправился к Кире. Он надавил на ручку двери, та пронзительно и жалобно скрипнула, разом прогнав всю решительность Константина. Мужчина замер в дверном проеме, разглядывая подругу, спящую на кровати. У нее было ужасно худое, бледное и совсем детское лицо. Костя, наконец, вошел, не отводя глаз от спящей девушки, внимательно рассматривая ее. Как мало в ней осталось от той Киры, что спала на траве в доме со звездной крышей, как страшно болезнь изменила ее красивое лицо, ее изящные руки и покатые плечи.
Словно почувствовав его взгляд, девушка открыла глаза, он улыбнулся и спросил:
– Ты все еще здесь?
– Как видишь, – она улыбнулась в ответ. – Ты тоже здесь?
– Да… Прости, что не приходил, – Костя осмотрел палату, на секунду задержался взглядом на огромном букете роз в изящной стеклянной вазе и вновь посмотрел на Киру.
– Прощаю. Если бы могла, тоже бы сюда никогда не приходила, – Кира невесело усмехнулась.
– Кир, – Костя сел в кресло, – можно я сегодня здесь останусь на ночь?
Она покачала головой:
– Не надо. Тебе не понравится.
Костя молчал, рассматривая ее. Девушка действительно сильно похудела, кожа стала бледной, а глаза… разве у людей бывают такие глаза, как два бездонных колодца. Посмотришь, и рискуешь утонуть, провалиться куда-то в другой мир. Костя вспомнил свой сон, тот, где вместо Киры было мертвое тело, накрытое белой простыней, это было такое страшное, немыслимое воспоминание, что Константин помотал головой, отгоняя его, сглотнул и с новой силой стал уговаривать Киру.
– Ты может, не помнишь, – начал он, постепенно собираясь с мыслями, – это было лет восемь назад, мы только познакомились и вечерами гуляли вместе. Я как-то сказал тебе, что ты мой самый близкий друг. И если однажды, я попаду под машину и окажусь в больнице искалеченный, то позвоню только тебе. Мне казалось, ты бы приехала, перевернула все с ног на голову и спасла меня, – Костя в упор посмотрел на Киру.
– Послушай, ты все еще мой самый близкий человек, а я все еще могу попасть под машину. Давай так, сейчас я попробую помочь тебе, чтобы потом, лет через несколько, ты могла прийти мне на помощь? – он лукаво улыбнулся. – Никакой жалости, никакого сострадания или подвига, только не прикрытый эгоизм! Идет?
Кира рассмеялась:
– Я не буду тебя отговаривать. Думаю, на эту идею тебя Драган натолкнул. Он давно говорит, что по ночам мне нужна компания. Ночь будет долгая и бессонная. Но если хочешь, оставайся.
Костя был страшно доволен собой. И чтобы закрепить успех разложил купленные ранее продукты прямо на больничной койке под носом у Киры. При виде еды она поморщилась, однако ничего не сказала. А несколько минут спустя взяла кусочек сыра, понюхала и осторожно положила в рот. Больше она ничего есть не стала, но и этот крошечный кусочек смело можно было считать Костиной победой.
После ужина мужчина перебрался в кресло
