Жар твоих рук - Дженис Хадсон

— Эй, Далтон, что случилось? — спросил Джек.

— Я думал, это ты мне расскажешь, что там у вас происходит.

— А что, существует закон против мужчины, которому наконец удалось добиться от женщины, чтобы она приготовила ему ужин?

— Ужин, хм?

— Да, и пахнет здесь так чудесно, что я просто истекаю слюной.

— Ты уверен, что у вас там не происходит ничего такого, о чем мне следовало бы знать?

— Ну же, Далтон, я не из тех, кто целуется с девчонкой, а потом рассказывает об этом друзьям. Мама воспитала меня джентльменом.

— Правда? Тогда скажи мне, как поживают дети Мэри-Джо.

— Энди и Хитер? — на лице Мэри-Джо отразилась паника, когда Джек произнес их имена. — А что с ними такое?

— Значит, ты ничего мне не расскажешь?

— Сейчас нет.

— Скажи мне только одно, Джек. Речь не идет о нарушении закона?

— Никто из тех, кого ты знаешь, не делал ничего подобного. Иду, Мэри-Джо! — крикнул Джек, словно она находилась в другой комнате. — Ужин уже готов. Я пошел, Далтон. Поговорим позже.

Когда Джек повесил трубку. Мэри-Джо понуро опустила голову.

— Он что-то знает.

— Нет, просто закидывал удочку.

— Но почему?

— Возможно, из-за твоего визита в школу. Когда мать дает учителям такие инструкции логично предположить, что кто-то угрожает ее детям.

— Знаю, Но я должна была это сделать.

— Понимаю. — Джек развернул Мэри-Джо к себе спиной и стал массировать ей плечи. — Ты поступила так, как должна была поступить.

Руки его были теплыми и нежными, Мэри-Джо почувствовала, как постепенно спадает напряжение. Пожалуй, этот массаж доставлял ей слишком много удовольствия. Отстранившись, она снова повернулась к Джеку лицом.

— Думаю, ты высказал в разговоре с Далтоном одну неплохую мысль. Как насчет спагетти?

— Итак, скажи мне, — произнесла Мэри-Джо, передавая Джеку тост с чесночным маслом. — Чем еще, кроме руководства пожарной частью, ты занимаешься?

— У меня нет другой работы.

— Так ты — доброволец на полный рабочий день?

— Ты пытаешься выяснить, достаточно ли у меня средств, чтобы пригласить тебя куда-нибудь?

— Я пытаюсь завязать разговор.

— Моя должность оплачивается.

— С каких это пор? Я думала, что все местные пожарные — добровольцы.

— Все, кроме шефа. Вот уже два года.

— С тех пор, как взорвалась бомба в газете?

— Да. После этого шеф-доброволец переключился на свою основную работу, а город решил нанять на эту должность профессионала.

— А именно тебя.

— А именно меня. Очень жаль, что тебе не нравится моя работа.

Мэри-Джо покачала головой.

— Дело не в том, что я не ценю того, что ты делаешь. Просто я не смогла бы снова жить с человеком, который каждый день рискует своей жизнью, вот и все.

— Да, и все именно так, как я сказал. Мы достаточно хороши, чтобы обратиться к нам за помощью, но в остальных случаях с нами не стоит иметь дела, правда?

— Не надо говорить за меня, Джек. Да еще так, словно ты уверен, что читаешь мои мысли.

— Тогда, может быть, ты сама расскажешь мне о своих мыслях?

— По какому поводу?

— По поводу нас.

Мэри-Джо снова уперлась взглядом в тарелку.

— Никаких «нас» не существует.

— Уверена в этом?

— Да.

Джек с загадочным видом вертел в пальцах вилку.

— Наверное, надо поцеловать тебя еще раз, чтобы ты убедилась, что не права.

Мэри-Джо пришлось поднять глаза от тарелки, и в глазах этих горел настоящих! огонь,

— Только попробуй приблизиться ко мне со своими поцелуями, и тарелка спагетти тут же будет у тебя на голове!

Тут на поясе Джека сработал его новый пейджер.

— Черт побери!

— В чем дело?

— А я и не слышала, как он загудел.

Джек загадочно выгнул брови.

— Он вибрирует.

— Значит, вечеринка с чили прошла успешно, — Мэри-Джо нервно вздохнула.

Прочитав сообщение, Джек нахмурился.

— Автокатастрофа. Машина и пикап к западу от города.

Он встал.

— Тебе надо ехать, — печально произнесла Мэри-Джо, удивляясь самой себе. Ей бы радоваться, что Джек наконец уедет, но было грустно. И это тревожило ее,

— Это часть моей работы, которую ты так ненавидишь, — сказал Джек.

— Я вовсе не ненавижу эту работу и этого человека, — Мэри-Джо подняла глаза и взглянула на Джека.

— Хорошо, это очень хорошо, — Джек медленно обошел вокруг стола. — Не знаю, вернусь ли я сегодня. Запри все двери и окна. Если снова позвонит этот негодяй, запиши разговор на автоответчик.

Мэри-Джо поморщилась.

— Я уже думала об этом. И вообще, не такая уж я беспомощная.

— Я знаю. И вот еще что, Мэри-Джо, — встав за спинкой ее стула, Джек подождал, пока она поднимет голову и взглянет на него, а затем, нагнувшись, нежно коснулся губами ее губ.

Мэри-Джо не сопротивлялась, и Джек завладел ее губами более властно. Закрыв глаза, он наслаждался вкусом поцелуя, не замечая ничего вокруг, вдыхая исходивший от Мэри-Джо сладкий запах.

Дыхание его участилось, и Джек понял, что пора остановиться. Это потребовало от него куда больших усилии, чем он ожидал.

— Зачем ты сделал это? — испуганно спросила Мэри-Джо.

— Я сделал это для нас, — тихо произнес Джек.

— Я ведь уже сказала, что никаких «нас» не существует.

— Ты не права Мэри-Джо. Мы существуем, и мы нужны друг другу.

Мэри-Джо провела ночь без сна. Ей было страшно. Она боялась негодяя, звонившего по телефону, который грозил расправиться с ней и ее детьми, потому что считал, что у Мэри-Джо находятся украденные из магазина часы. Боялась того, что может сделать этот человек, когда поймет, что часов у нее на самом деле нет.

А еще она боялась за Джека. Тушить пожар, возникший при столкновении машин, совсем не то, что врываться в горящий дом, и все же Мэри-Джо не могла избавиться от тревоги. Ведь у машины может загореться бензобак. На спасателей может опрокинуться грузовик. Или снова оборвется провод — при этой мысли Мэри-Джо передернуло. Да, она боялась за Джека.

С Джеком Райли был связан также страх перед будущим, который испытывала Мэри-Джо, вспоминая об их поцелуе.

«Нас» не существует».

Не существует и не должно существовать.

И все же… когда Джек поцеловал ее, Мэри-Джо почти поверила ему. Никогда еще ничьи поцелуи не действовали на нее подобным образом. Казалось, что все ее чувства всплыли на поверхность, едва соприкоснулись их губы, и это было гораздо страшнее, чем перспектива одинокой старости, которой пугала ее мать.

Да, больше всего Мэри-Джо Симпсон боялась влюбиться в Джека Райли.