От нашествия варваров до эпохи Возрождения. Жизнь и труд в средневековой Европе - Проспер Буассонад

Владение землей дало сообществам, семьям и отдельным людям, сумевшим стать ее монопольными собственниками, такую большую власть, что эти процессы привели к формированию новой знати, не похожей ни на германскую, ни на римскую, но соединившую в себе черты, заимствованные у обеих.

Почти на всем Западе, от кельтских до германских и романских стран, уменьшалось число тех, кто был знатен потому, что родился в определенном народе или определенной семье, но земельная аристократия, под разными названиями, увеличилась в числе и начала сливаться со служилой аристократией – слоем знати, состоявшим из людей, которые иногда имели очень низкое происхождение, но находились на службе у короля, и с аристократией крупных чиновников, которым было поручено осуществление функций власти, но которые постепенно превращали свои временные должности, с которых их могли отозвать, в наследственные. Так, ирландские, уэльские и армориканские uchelwrs, pencenedls, cinnidls, machtiern, halves (владельцы коров), англосаксонские таны, эрлы и олдермены, франкские и галло-римские edelings, antrustions, nobiles, proceres, optimates, герцоги и графы, вестготские и испанские nobiliores, gardings, judices, герцоги и графы, лангобардские и итальянские gasindes, gastaldes, герцоги и графы – все они образовали единый класс знатнейших и крупнейших землевладельцев, «великих людей» (seniores, optimates, proceres, potentes), который заменил и римское сословие сенаторов, и прежнюю германскую и кельтскую знать. Ниже их и у них на службе были их доверенные люди, приближенные и воины (familia, maisnie, comitatus, truste), поднятые их покровительством на такую высоту, что в Германии, Нидерландах, Италии, а в течение короткого времени в Галлии тоже случалось, что простые слуги, ministeriales, часто рабы, бывали приняты в благородное сословие. Иногда добровольно, а иногда поневоле, иногда вопреки желанию королей, а иногда при их содействии аристократия, взяв на себя ту функцию защитника, которую в цивилизованном обществе осуществляет для индивида государство, подчиняла себе средних и мелких землевладельцев, предоставляя им покровительство, распространяя среди них обычай благодарности и беря их на службу как вассалов. Так была создана целая иерархическая система поместий и свободных зависимых людей, которым крупные землевладельцы давали защиту на условиях взаимного обмена услугами и предоставления покровительства, а вассалам поместий (bénéficia или precaria). Первоначально эти поместья давались временно или же покровитель имел право расторгнуть соглашение и забрать землю у вассала, но очень скоро они стали передаваться по наследству. И наконец, в той части Запада, где государство, уступив свои привилегии, лишилось атрибутов власти над обществом (администрации, полиции, судебной системы, права собирать налоги и вести в бой войска), крупный землевладелец стал не только высокопоставленным чиновником, но и чем-то вроде государя в своем поместье. Именно тогда, над режимом господства сеньоров, который сделал людей экономически и социально зависимыми от земельной аристократии, был надстроен феодальный режим, который в IX и особенно в X в. в конце концов дал аристократии верховную политическую власть по меньшей мере во Франции и Северной Испании, но не дал в Германии, Италии и Англии.

Таким образом, аристократы-землевладельцы, которые уже были хозяевами значительной части земель, за 400 лет стали хозяевами людей, живших на этой земле. Огромные земельные поместья были действительно прочной основой их власти. Такое поместье в своей основе оставалось единым целым, несмотря на разделы, которые отрывали от него куски, и в самом своем названии хранило память о главном владельце. Оно называлось villa, massa, curtis, saltus, sala, fundus или manor и было маленьким королевством, почти маленьким миром, которым управлял хозяин – владелец поместья, имевший в его пределах абсолютную власть и державший в своих руках все необходимое для экономического существования. В поместье порядок, основанный на иерархии функций и разделении труда, обеспечивал удовлетворение всех нужд и господ, и их подданных. В центре поместья возвышалось жилище сеньора – наполовину замок, наполовину деревенский дом (palatium, fronhof, salhof, castellum, hall), который часто был окружен стеной или частоколом. Эта постройка была довольно грубой в кельтских и германских странах, но уже более изящной и уютной в романских. Для жизни в поместье господина и его домашних было предусмотрено все необходимое: центральный дом окружали сельскохозяйственные постройки, конюшни, кладовые, погреба, амбары, мастерские. Здесь была даже часовня для духовной жизни, о которой помнили так же, как о жизни тела.

Наиболее совершенной организация экономической жизни была в крупных монастырских имениях, а также в крупных поместьях императоров или королей. В первом из этих случаев, когда под властью идеала, подобного коммунистическому, устав ограничивал индивидуализм и все монахи были равны при распределении труда и его продуктов, царила суровая дисциплина, когда каждому были определены задача и вознаграждение в соответствии с принципами общества, где и труд, и потребление осуществляются кооперативно. Управлением каждой хозяйственной службой заведовал келарь, управляющий имением, настоятель или старший священник. У каждого монаха и каждого монастырского подданного было свое дело. Садоводы, земледельцы, рыбаки, лесники, свинопасы, пастухи, пасшие коров и пастухи, пасшие овец, работали под началом старшин, которые назначались отдельно для каждого рода занятий. Ко всему относились очень бережно – к урожаю, орудиям для обработки земли, железным инструментам, даже к старой одежде и старой обуви. В крупных королевских имениях, например в тех аквитанских поместьях, к которым относился знаменитый капитулярий (указ. – Пер.) Карла Великого De Villis, порядок был такой же, но менее строгий. В этих случаях доверенные лица (judices, majores) или управляющие начальствовали каждый над одним или несколькими поместьями и имели в своем подчинении особых начальников для каждой службы и для всех живших на этой территории монастырских подданных. Крупное лангобардское хозяйство с его гастальдом, массарием и доместиком и германский hof с его майером или фогтом представляют собой ту же самую картину. Повсюду на Западе одинаковость потребностей приводила к возникновению одинаковых органов управления крупными поместьями.

Земли крупного имения делились на ряд наделов, где трудились крестьяне-держатели, которым была доверена их обработка (terra indominicata), и ту часть, которую владелец возделывал сам. Она называлась господской землей (dominicum, terra dominicata). В эту господскую часть входило не только ядро поместья – центральные земли, где стоял господский дом, но и другие участки на других более или менее удаленных от центра территориях. Господские земли обрабатывались трудом крепостных, которые жили вокруг центрального замка, или же силами колонов и крепостных, получивших от господина отдельные наделы. Например, аббатство Сен-Жермен-де-Пре, которое выделило 6471 гектар своей земли как собственную господскую часть и еще 17 112 гектаров раздало своим колонам и крепостным, обрабатывало первую часть силами арендаторов, живших на второй части, требуя с них три дня работы в неделю. Обычно в господскую часть входили пахотные земли, луга и леса. Например, в Верьере господская земля состояла из 300 гектаров пашни, 95 арпанов виноградников и 60 арпанов лугов, не считая большого леса, а в Витри-ан-Оксеруа господская земля была примерно такого же размера. Вот каким образом крупный землевладелец обеспечивал себе подавляющее большинство нужных ему жизненных благ. В Боббио господская часть аббатства в IX в. давала монахам 2100 бочек зерна (одна бочка такой категории могла вмещать в себя от 238,5 до 530 литров жидкости или сыпучего товара. – Пер.), 2800 фунтов растительного масла, 1600 телег сена и большие количества сыра, соли, каштанов и рыбы. Это аббатство имело много скота, главным образом свиней. Все продовольственные продукты – зерно, мясо, растительное масло, молоко, вино и все необходимое для жизни сырье – шерсть, лен, древесина, а также большая часть необходимых промышленных изделий производились на господской земле или поступали в виде арендной платы от держателей господских наделов. Даже владелец имения и его домашние получали пищу, одежду и все необходимое с господской части своей земли. Сам Карл Великий и его семья жили так.

И наконец, крупные имения были центрами общественной жизни высших слоев общества. Именно в них жили знатнейшие люди страны – иногда в грубых и неукрашенных деревянных домах, как было в Англии и Ирландии, иногда же – как было в романских странах – в каменных домах, где ожили традиции древней роскоши, в какой-то мере измененные германским варварством. Эти знатнейшие заполняли свое существование неистовой плотской жизнью, охотой и обильной едой, чередуя их с более утонченными развлечениями. Такая жизнь была характерна для всех аристократических сословий полуцивилизованных эпох. Во времена Каролингов только элита общества была способна понять, что такое интеллектуальные наслаждения. Для остальных аристократов чисто материальная чувственная жизнь во всех своих обличьях оставалась единственным и самым высоким идеалом, который они могли постичь.