Конан и Посланник мрака - Олаф Бьорн Локнит

— Тогда что же делать? — уныло спросил Эртель.— И где Коннахар?

— Думаю, сидит в Башне Висельников. Посочувствуй Тараску, у него тоже крайне двусмысленное положение — поймал редкую добычу и ничего не может с ней поделать. Ни шкуру снять, ни отпустить. Пусть Чабела имеет это в виду и пытается сторговаться. Услуга за услугу, глядишь, и договорятся. Главное, что остальных посланцев не тронули. И учти, я тебе ни слова не говорила!

— Конечно,— рассеянно кивнул оборотень и спросил: — Только почему? Тараска боишься?

— Никого я не боюсь! — раздраженно огрызнулась я.— Просто мне глубоко наплевать, чья задница и по какому праву расположится на немедийском троне — Тараска, Ольтена или кого-нибудь еще. Пусть короли ссорятся между собой, сколько влезет, и делят престолы! Всеобщей войны, которой постоянно угрожает Чабела Зингарка, никому не хочется, так что вскоре быстро отыщется способ решить дело миром. Я тебя предупредила насчет Коннахара, дальнейшее — целиком на твоей совести.

— Лучше бы ты дядюшке сказала… — заныл мой бывший приятель.

Я сделала вид, будто страдаю глухотой на оба уха, и с достоинством удалилась, думая, куда бы направиться — к себе, вздремнуть, или к Его неудачливому высочеству Тараску Эльсдорфу?

Дратхен наверняка помчался докладывать своему покровителю об отлично выполненном поручении. Хорошо бы знать, что из этого последует. Так, на всякий случай. Чтобы завтра имелось нечто полезное для ушей Эрхарда и прочей расфуфыренной королевской братии.

* * *

На площадке перед входом в покои Тараска стояла большая бронзовая клепсидра аргосской работы в виде прыгающих над волнами дельфинов. Стрелки показывали третий послеполуночный колокол. Поздновато для визитов, однако скучавшие охранники без возражений распахнули передо мной двери.

Я побрела по высокому коридору, отделанному дубовыми панелями, прислушиваясь, не донесутся ли откуда-нибудь голоса. Ага, слышу Тараска и еще кого-то — сидят в маленькой Зеленой гостиной, прозванной так из-за пузатеньких малахитовых колонн и изумрудного цвета натянутых на стены шелковых полотнищ. Заявиться посреди разговора? Выставят. Будем предусмотрительнее, зайдем в соседнюю комнату и отодвинем якобы прикрывающую уединенную нишу бархатную штору. В нише прячутся стул и маленькое окно. Со стороны гостиной сие потайное окошко предстает как висящий на стене безобидный пейзаж с горами. Светло-голубая окраска неба над холмистой грядой с внутренней стороны прозрачна, так что расположившийся в нише созерцатель отлично видит и слышит тех, кто находится в гостиной. Дворец, пусть и выстроен лет семьдесят назад, просто нашпигован такими укромными местечками, замаскированными глазками и встроенными в стены слуховыми трубами.

У Тараска шел ночной совет. Присутствовали личности, обычно старающиеся держаться в тени и делать вид, будто далеки от политических хитросплетений, то есть оба придворных мага: аквилонец Аррас Кийяр и кофиец Ораст из Сарваша. Вдобавок (я невольно поежилась, испугавшись, что он почует мое присутствие) — месьор ксальтотун в своем мрачном пунцово-багряно-алом переливающемся великолепии и неизменной маске в виде драконьей головы. Господа волшебники выглядели крайне обеспокоенными, Тараск – уставшим и задерганным.

Насчет ксальтотуна ничего сказать не могу, ибо пурпурно-атласная маска не обладала способностью выражать чувства своего носителя.

Речь держал ксальтотун, вольготно расположившийся в резном кресле. Поперек бархатных подлокотников возлежал его посох: три локтя лакированного красного дерева, завершающегося опять-таки медной драконьей мордой с темным гранатом в пасти. Внутри камня мерцали искры — или мне померещилось?

—… Значит, стигиец Тотлант пренебрег моим настоятельным советом и отправился в путь,— глуховато доносилось из-под маски.— С ним едет… как его?

— Веллан, глава порубежной стражи Пограничья,— вполголоса добавил Аррас и, пользуясь возможностью высказать свое мнение, продолжал: — Этот тип — оборотень. Вдобавок, как мне говорили, хороший боец. Им понадобится около седмицы, чтобы добраться до Эвербаха или где там околачиваются мятежники, которые наверняка уже начали подтягиваться к назначенному месту встречи, замку Демсварт.

— Ими займутся,— устало пообещал Тараск.— Я выслал людей, которые догонят месьоров посланцев. Беда отнюдь не в этой парочке, будь они хоть трижды волшебники, оборотни и мастера меча…

— Часть бед исходит от Чабелы Зингарской,— высокомерно кивнул ксальтотун.— Хотя теперь у нее прибавится собственных хлопот, и она сообразит умерить свой пыл самозваной правительницы Немедии.

— Может, сообщить ей об Океанском Оке? — робко напомнил о себе Ораст, которого, как я догадывалась, вообще никто не принимал всерьез.– Мол, если хочет его вернуть…

— Чабела, мой дражайший юный друг, хоть и женщина, но отнюдь не глупа,— оборвал кофийца ксальтотун.— Упоминание о возвращении Ока Морей повлечет расспросы о том, при каких обстоятельствах его нашли. На свет неминуемо выплывет имя небезызвестного десятника Коннахара, и тогда…

— А ведь это, в самом деле, Конан Киммериец,— с нехорошей ухмылкой сообщил Аррас.— Почти не изменился за те пятнадцать лет, когда мы виделись в последний раз и расстались заклятыми друзьями. Его узнал не только я, но и многие другие. Тарамис, Ясмела и ее братец, не говоря уж о варварах из Пограничного королевства и заморийце. Кстати, как Ваше величество полагает с ним поступить? Казнить? Хлопот не оберешься. Отпустить? Пойдут слухи… Но серьезно проучить не помешает, ибо от месьора Аластора Кайлиени постоянно исходят неприятности. Он частенько забывает, кто истинный правитель его обожаемой Заморы.

— Либо завтра за него явятся хлопотать, либо обнаружится, что его камера давно пустует,— отмахнулся Тараск.— Если Чабела попросит отпустить этого смазливого проходимца, я, так и быть, пойду ей навстречу. Пусть пришьет его к своему подолу. Лучше поразмыслим, как нам быть с Коннахаром, Конаном или как ему угодно себя именовать.

— Я искренне надеялся, что он затеет свару, получит по туповатой голове и избавит нас от лишних хлопот,— пробурчал себе под нос Аррас.— Так нет же! Он оказался достаточно сообразителен, чтобы не лезть на рожон и тихо сдаться.

— Это как держать пойманного тигра за хвост,— без малейшей усмешки заметил Тараск Эльсдорф.— Каждый день, проведенный им в столице, опасен для нас. У него полно приятелей, обожающих подсматривать и подслушивать. Я не поручусь, что прямо сейчас кто-нибудь из его дружков, повизгивая от усердия, не несется к Чабеле или Эрхарду Оборотню с радостной новостью о поимке Аквилонца.