Болеутоляющее - Никита Сергеевич Грудинин

я это понял. (Пауза.) Суровая реальность… Я могу ее понять как его. То есть это нелегко, но я могу попытаться… Черт, я теряю разум и даже это превосходно. Когда же я стал таким? Хочется ощутить все и сразу много раз. Почувствую боль или грусть – взгляну на счастье по-настоящему. Дай же мне что-то новое, я хочу этого. Теперь я готов принять все, потому что мне это нужно. Нет, я обязан это получить, чтобы понять. Я уверен, что смогу справиться со всем. Нет того, что бы меня сломало… Я слышу полноценную симфонию из… своего голоса. Почему я слышу отголоски своих слов? Нет, я слышу только одно слово: “Глаза”– но чьи глаза? Глаза презирающих? Да пожалуйста, пусть следят за тем, как я движусь вперед, а они остаются позади. Нет, не их…Мои глаза? Теперь они ценные, они видят то, что многие даже не поймут и они мои! Я хочу что-то. Что-то, что могу увидеть! Но те слова не про мои глаза, в них чувствуется тоска, печаль, которую я не могу забыть. А… его глаза. Он смотрел на меня так… Этот взгляд тянет назад, мне нужно его забыть. Пора забыть тот день… Я становлюсь занудой, имя и вправду подходящее.

V

Кладбище.

Алекс.

Алекс доковылял до могилы Колина. Падает и облокачивается на нее.

Алекс. Героизм – идиотизм, ну за что мне это все? Я думал, что помогать может каждый, огонь горит во всех сердцах, а в итоге герои, которых я знаю, мертвы или по крайней мере умрут, не оставив после себя никого… Но не в моем случае, Альфред останется, он сможет… “Героем может стать каждый и ты им станешь, хотя бы для меня”, – эти слова привели меня к гибели. “Все герои, в этом нет ничего особенного”, – сколько же глупых слов было сказано, но я не тупой, я все понял. Почему такое славное слово как “герой” всегда мне не нравилось? Если ты себя так называешь, то ты эгоист, думал я. Я теперь даже не знаю кто я… Мне нужно еще много подумать перед действием.

Пауза. Представляет ситуацию. Алекс и Альфред сидят за столом и едят.

Алекс. Эй, Альфред, как думаешь, какая самая глупая смерть?

Альфред. Не бывает глупых смертей.

Алекс. А если человек подавился льдом?

Альфред это обдумывает.

Альфред. Ладно, это довольно глупо. Такое разве может произойти?

Алекс. Может, кусок слишком большой.

Альфред. Но если он большой, то как вообще его проглотить?

Алекс. Кто-то может.

Альфред отодвигает от себя стакан с водой.

Альфред. Теперь мне страшно пить что-либо со льдом. Спасибо за новую фобию.

Алекс. Я всю жизнь с ней живу, теперь хоть кто-то меня понимает… хе-хе. Как тебе моя куртка?

Альфред. Ты наконец-то выглядишь как человек.

Алекс. Знаю, давно такую хотел.

Пауза.

У нас с тобой был один и тот же детектив, ты знал?

Альфред. Нет… и как он тебе?

Алекс. Удивительный мужик, думаю, он тебе сильно помог в ту ночь.

Альфред. Да, с ним я почувствовал себя счастливым. (Улыбается.)

Алекс. Оскорбительно, что в такой ситуации ты улыбаешься, думаешь, я не пойму твоих настоящих чувств?

Альфред. И то правда… прости.

Алекс. Не извиняйся… А я ведь смог рассмешить его когда-то… У меня получилось выдавить улыбку на лице Альфреда… увидеть бы ее снова.

Появляется его отец.

Папа. Ты должен собраться, сын.

Алекс. Я окончательно рехнулся из-за тех ударов по голове.

Папа. Пора решать: Ты герой или нет?

Алекс. Я помогаю, а не геройствую!

В голове звучит голос Альфреда.

Альфред. Герои идут во вред себе.

Алекс. И что? Можно сделать чужую домашку, потратив свое время, это тоже геройствование?

Альфред. У героев есть определенное зло, с которым они борются.

Алекс. Какое?

Папа. Найди зло и уничтожь его, убив себя.

Альфред. Не убивай себя!

Папа. Сын, ты протагонист своей истории… своей истории жертвы.

Алекс. Я что, пытаюсь сделать выбор?

Папа. Да, мы всего лишь плод твоего воображения, эти мысли твои и только твои. Я путь жертвы. Альфред – путь… а что ты хочешь?

Альфред. Я хочу жить! Хочу спокойной жизни, я всего лишь маленький мальчик! Пожалуйста, я не хочу умирать… пожалуйста.

Папа. Ты хочешь найти другой путь?

Альфред. Да! Смотри, я просто останусь с Алексом, и мы будем защищать друг друга!

Алекс. Но я в ловушке, меня обвинят в убийстве и запрут в тюрьме, я не смогу его долго защищать.

Альфред. Нет, это не правда! Я нашел другой путь, просто следуй ему и…

Папа. Алекс, путь жертвы – единственный выход, если тебе не безразличен Альфред.

Алекс. Я хочу подрасти… завести детей, пожениться на девушке. Может, Моника была та самая.

Папа. У тебя нет времени.

Алекс. У меня не осталось времени… (Плачет.) Твоя взяла, я сделаю это. Они поверят, такому признанию они точно поверят.

Встает. Достает фотографию из кармана.

Блин, из-за этой фотографии мне хочется плакать.

Убирает ее обратно. Берет шпагу, пишет ей послание на могиле Колина. Рукояткой упирается на могилу, а острием на сердце.

Получается, что я герой. В конце концов, все для благого дела. Надеюсь, кто-нибудь это поймет.

Протыкает сердце и умирает.

VI

Комната Альфреда. Альфред сидит на кровати.

Альфред.

Смотрит новости по телефону.

Альфред. “Я убил его и очень сожалею”, – он…

В порыве ярости бросает телефон в стену. Рыдает в подушку. Достает нож из комода. Подносит к шее.

Все может закончится так быстро… так просто… (Бросает нож на пол.) но так неправильно. Еще не конец, мне нужно со многим разобраться.

Подходит к столу, берет пару книг и уходит.

ЭПИЛОГ

Рекомендуется читать после прочтения первой книги цикла.

I

Ты вернулся… Альфред попал в свою комнату. Он бродит по ней, прикасаясь ко всему.

Альфред (Осматривается). Я снова здесь.

Тень. Удивлен?

Альфред. Хм, ты не вырос.

Тень. Твоя злость на людей не росла. Я так и остался тем маленьким мальчиком.

Альфред. Совсем не росла?

Тень. После его смерти я чувствовал прилив сил… но потом эта тупая болезнь… тебя начали бояться, перестали тебя трогать. Я будто голодал.

Альфред. Ты как-то искажен, я помню тебя другим.

Тень. Из-за тебя я впечатался в дверь и потерял свою форму. Я не могу лечить свои раны.

Альфред падает на кровать.

Альфред. Нам обоим тяжело их лечить.

Тень. Ты бросил меня тут!

Альфред. Скорее не смог вернуться. Моя болезнь началась со снов, ими и закончится.

Тень.