Ее королевское высочество - Даниэла Стил

Поцеловав ее на ночь, он ушел, опечаленный предстоящей разлукой.

На следующее утро они позавтракали вместе. В дорогу Кристиана надела голубые джинсы, которые должны были стать ее основной одеждой на ближайшие месяцы. С собой она взяла только одно платье на всякий случай, тщательно упаковав все более нужное — две крестьянские юбки, привезенные из Калифорнии, несколько пар шортов, которые она носила в университете, стопку джинсов и футболок, шляпы, москитную сетку, репелленты, лекарства против малярии и несколько пар крепкой обуви, способной предохранить ее от змей.

— Это то же самое, как когда я возвращалась в Калифорнию после каникул, папа. Постарайся так и относиться к этому, — попыталась она утешить отца, выглядевшего подавленным.

— И все-таки я предпочел бы, чтобы ты осталась. — Он крепко обнял ее и поцеловал. — Ты ведь знаешь, как я рассчитываю на тебя, Крики. Береги себя.

— Конечно. Я позвоню тебе, папа, обещаю. Ты тоже береги себя. — Расстаться с отцом оказалось тяжелее, чем она думала, и Кристиана проглотила застрявший в горле ком. Но она не могла упустить этот единственный шанс пожить собственной жизнью, прежде чем принять на себя обязанности, связанные с ее происхождением.

— Я люблю тебя, Крики, — тихо сказал отец, а затем обратил суровый взор на двух телохранителей, стоявших у дверей. — Не спускайте с нее глаз.

Это были те самые молодые люди, что сопровождали ее в Россию, Сэмюел и Макс. Как и Кристиана, они были взволнованы предстоящим приключением. Наличие телохранителей было одним из условий, на которых особенно настаивал князь, и Кристиана вынуждена была согласиться. Она чувствовала себя довольно глупо, отправляясь волонтером в сопровождении двух телохранителей, однако руководитель медицинского центра, где она собиралась работать, проявил полное понимание и заверил ее по электронной почте, что никто не узнает, кто она такая. Он единственный был в курсе того, что в ее паспорте не указана фамилия, что могло бы выдать ее секрет. Впрочем, люди, разбиравшиеся в подобных тонкостях, встречались нечасто. В прошлый раз только Марки догадалась, с кем имеет дело, да и то лишь потому, что ей и раньше приходилось работать с титулованными особами. Но Кристиана не хотела рисковать и постаралась продумать все детали, чтобы сохранить инкогнито. А глава центра ей всячески в этом способствовал.

— Я люблю тебя папа, — сказала она, садясь в машину.

Князь предпочел бы проводить ее до аэропорта, но на утро у него было назначено совещание с министрами по экономической политике, которую они с Кристианой обсуждали накануне вечером. Поэтому им пришлось попрощаться у дворца.

— Я тоже люблю тебя, Крики, — прочувствованно отозвался он, захлопывая дверцу машины. — Не забывай об этом. Береги себя. Будь осторожна, — снова предостерег он.

Кристиана улыбнулась и высунулась из окна, чтобы поцеловать отцу руку. Узы, связавшие их после смерти ее матери, были нерасторжимыми и необычайно крепкими.

— До свидания! — крикнула она, помахав рукой, когда машина тронулась с места.

Князь помахал в ответ, провожая машину взглядом, пока та не выехала за ворота и не скрылась из виду. Итак, он позволил своей дочери отправиться в Африку, чтобы сделать ее счастливой. Но для него это означало шесть долгих одиноких месяцев, если не год. Понурив голову, князь медленно направился во дворец. Пес поплелся следом с не менее печальным видом. Без Кристианы, оживлявшей их жизнь, оба они чувствовали себя одинокими и покинутыми.

Глава 7

Самолет из Цюриха во Франкфурт вылетал тем же утром. Телохранители летели бизнес-классом, а Кристиана — первым. Вопреки ее желанию дворец предупредил авиакомпанию, что она будет лететь этим рейсом, чем вызвал у Кристианы вспышку раздражения. Это было именно то, чего она не хотела, но что она могла сделать? Только утешаться сознанием, что на протяжении следующего года она не будет «важной персоной». Работа в Красном Кресте была для нее единственной возможностью почувствовать себя обычным человеком, не испытывая бремени, связанного с ее общественным положением. Она не хотела никаких привилегий. Пусть ее пребывание в Африке будет таким же, как у всех остальных, не лучше и не хуже.

Когда во Франкфурте они пересели на другой рейс, Кристиана с облегчением отметила, что никто, похоже, не догадывается, кто она такая. Никто не приветствовал ее, никто не помог с пересадкой, никто не уделил ей повышенного внимания. Кристиана сама несла свой рюкзак и сумку, а телохранители взяли на себя заботы об их общем багаже. В ожидании отлета, до которого оставалось несколько минут, они дружески болтали, пытаясь представить себе, что их ждет по прибытии на место. Сэм, которому уже приходилось бывать в Африке, полагал, что они попадут в довольно дикие места. Кристиана возражала, ссылаясь на представителя Красного Креста, который заверил ее, что лагерь, где располагается медицинский центр, вполне благоустроен. Но в сущности, ей было все равно. Кристиане даже хотелось разделить лишения с остальными, если это понадобится. Она очень рассчитывала сохранить свою тайну, учитывая обещание руководителя медицинского центра. Иначе все будет испорчено. Ведь это ее последний шанс пожить настоящей жизнью, прежде чем она посвятит себя своему предназначению, со всеми его обязанностями и ограничениями.

Сэмюел целую неделю собирал информацию в государственном департаменте Соединенных Штатов о политической обстановке в Эритрее, куда они направлялись. Страна располагалась в Восточной Африке и граничила с Эфиопией, что создавало ей серьезные проблемы на протяжении длительного периода. В конечном итоге обе страны заключили перемирие, которое действовало уже несколько лет. Стычки на границе прекратились. Сэмюел должен был предупредить князя, если ситуация изменится, и при необходимости сразу же вывезти Кристиану из страны. Но пока оснований для беспокойства не было, и пребывание в Эритрее обещало быть вполне безопасным. Кристиана собиралась представить обоих телохранителей как своих друзей из Лихтенштейна, которые решили поработать вместе с ней волонтерами в Красном Кресте. Это выглядело бы вполне правдоподобно, и казалось маловероятным, чтобы кто-нибудь усомнился в подлинности ее рассказа.

Перелет из Франкфурта в столицу Эритреи, Асмэру, с посадкой в Каире, занял десять часов. К облегчению Кристианы, служащие аэропорта едва взглянули на ее паспорт и даже не заметили отсутствия фамилии. Она очень боялась, что пресса пронюхает о ее прибытии, и хотела избежать этого любой ценой.

После четырнадцати часов, проведенных в дороге, Кристиана чувствовала себя уставшей. Ее спутники, проспавшие большую часть длительного перелета, выглядели бодрее. Выйдя из аэропорта, они огляделись по сторонам. По электронной почте их заверили, что за ними пришлют машину, правда, не уточнили, кто приедет и на чем. Никто, однако, их не ждал.