Перевёрнутый полумесяц - Мирослав Зикмунд

Не шевелясь, рыбаки следят за ней, и, как только змея оказывается поблизости, один из них с молниеносной быстротой хватает ее за хвост, вытаскивает из воды и, раскрутив над головой, сильно ударяет о камень. Не успевает змея опомниться, как все уже кончено.

Окрестные жители предупреждали нас, чтобы мы не купались в озере — в нем, мол, полно ядовитых гадов. Пожалуйста, вот вам и доказательство.

Доказательство?

Первым засомневался Ярослав Новотный.

— Не верится мне, что это водяная гадюка. Роберт, ты разбираешься в анатомии…

Операция прошла успешно — прямо на дорожном столбике. Скальпелем послужил перочинный нож.

— Это обыкновенный уж, откуда здесь взяться гадюке? Вы только посмотрите его пасть!

С сегодняшнего дня мы купаемся в озере.

Господин Штрог нападает

Единственно, почему мы неохотно возвращаемся в лагерь, это мухи. Мухи — страшная дрянь. Мухи назойливо лезут не только в тарелки, но и в уши, в рот. Порою они доводят нас до бессильного отчаяния. В послеобеденное время брезент, натянутый между машинами, становится изнутри буквально черным от мух; их тысячи под потолком.

Два или три раза мы плотно закупоривали машины и зажигали на полу линдафум. Через час после такой операции выметаем щетками кучи подохших мух, сами чихаем, словно соревнуясь друг с другом; до полудня нужно все проветрить. Однако к вечеру мух там опять полным-полно вопреки всем заверениям в безотказности этого средства.

Волею случая в Вене мы заправлялись бензином у колонки, принадлежащей известному в свое время полузащитнику сборной команды Австрии, Господин Штрог предался воспоминаниям о добрых старых временах и на прощание преподнес нам рекламные подушечки для того, мол, чтобы нам лучше спалось и чтобы мы не забывали о Вене.

Теперь подушечки господина Штрога служат нам мухобойками, ежедневно на их счету прибавляются сотни мух.

Каждый вечер из красной машины доносятся тупые удары, сражение заканчивается лишь после того, как уничтожен последний из мучителей. Все утверждают, что за эти несколько дней Мирек набил руку и достиг подлинной виртуозности: одним ударом он играючи накрывает сразу трех мух, нападая с любой позиции: и с колена, и лежа, и стоя.

— Зато утром можно будет спокойно поспать.

Сейчас тупые удары раздаются и в синей машине. Господин Штрог из полузащитника превратился в нападающего.

— Нужно будет послать ему открытку, чтобы он знал, что мы не забыли о Вене!

Забота о потомстве

Бывают у нас в лагере и более приятные гости, чем мухи и змеи. Как зеницу ока бережем мы большую жестянку с черепахами, которых постепенно наловили в окрестностях. Каждое утро они выходят к озеру на прогулку, получают свежую траву и воду и ползут обратно в свою тюрьму под красной машиной. Через неделю они отправятся в Чехословакию. Их повезет с собой Ярослав в подарок детям, чтобы они знали, что их папы в Албании вспоминали о них.

Шумный лагерный день обычно завершается вечерней прогулкой по берегу озера. В такие минуты хорошо привести мысли в порядок, вспомнить о родине, о жене и детях, продумать план на завтрашний день. А сегодня вдобавок ко всему светлая лунная ночь без единого облачка. До второго полнолуния в нашем путевом календаре остается ровно два дня.

Вдруг за спиной у нас раздался слабый шорох.

— Слышал?

— Слышал, тс-с-с!

Змея? Откуда ей взяться здесь сейчас, среди ночи? На лягушку тоже не похоже… Вот опять послышался шорох.

— Я сбегаю в машину за фонариком, а ты не сходи с места.

Потом мы добрых полчаса наблюдали интересное зрелище.

Нарушителем вечерней тишины был крупный навозный жук. Он добросовестно трудился на очень сильно пересеченной для него местности, пробираясь среди камней и гальки, отполированной озерным прибоем, и толкая перед собой огромный плотный комок. Бедняга не видел, что ждет его за очередным камнем, хотя дорогу ему освещала луна. Намучившись со своей непосильной ношей, он изо всех сил вкатил комок на камень, но, забыв в пылу работы выпустить его из лапок, тут же перелетел через голову, отброшенный им. Не растерявшись, однако, жук моментально поднялся, поднатужился — и снова в путь, между камешками-голышами и через них.

Мы стараемся посветить ему на дорогу, чтобы он, работяга, лучше видел, что и как. Но — гляди-ка! — он остановился, постоял в нерешительности, затем обежал комок с другой стороны и потащил его туда, откуда только что приволок… Зачем? Ты подумал? Или просто заблудился?

— Юрко, посвети сюда, здесь не видно…

Жук снова остановился, опять обежал свою ношу и толкает ее в сторону, в канавку, откуда перед этим с таким трудом вытащил.

— Ребята, ведь это же фототаксис [6], дайте-ка, — говорит Роберт и берет у Иржи фонарик. — Жук всегда будет идти на свет, посмотрите…

И действительно! Откуда исходит свет, туда и направляется жук. Нале-во, кругом, напра-во — как приказывает фонарик. Но при этом не выпускает ноши.

— Братцы, оставим его в покое, ведь мы его вконец замотаем, так что он и своих не узнает. Пусть ему луна светит. Или давайте спрячем его вместе с этим комком под консервную банку, а завтра снимем на пленку…

Мы нашли местечко среди камней, где не было щелей, и хорошенько запрятали жука, чтобы ему не мешал даже лунный свет.

Утром, до умывания, спешим к месту ночного происшествия.

Жука как не бывало.

Исчез не только он — из-под консервной банки исчезла и его ноша. Сколько же пришлось ему потрудиться, чтобы сделать подкоп под камнями во сто раз тяжелее его самого и спасти не только себя, но и свой комок!

Вот и говорите после этого, что живые твари — эгоисты!

Нет, они думают о потомстве.

Филология, геология, кнедлики

Наси удалось найти блестящий пример, чтобы объяснить нам. как произносится слогообразующее албанское «ё».

Дело в том, что мы отправляемся на близлежащие хромовые и железные рудники в Пишкаши. Неподалеку от них группа чехословацких геологоразведчиков проводит изыскательские работы. Это место называется Përënjëz.

— Попробуйте произнести это как четыре отдельные согласные, но не так, как читается в алфавите — пэ-рэ-энь-зе, — предлагает Наси. — Надо произнести их раздельно, П-Р-НЬ-3. Отлично! А теперь можно ехать, вы всегда сумеете спросить о дороге.

Итак, мы едем в П-р-нь-з, в те места, которые поставили Албанию на пятое место в мире по добыче хромовой руды! «Газик» карабкается по головокружительным склонам, но вскоре начинается такая круча, что даже машине высокой проходимости, обремененной к тому же кинокамерами и пятью пассажирами, не преодолеть подъема, и мы продолжаем путь пешком. Около буровых вышек сейчас тишина, люди ушли на обеденный перерыв. В деревянном ящике на земле тут лежат извлеченные из скважины керны. Результаты многообещающие, и в скором времени эти места тоже начнут сотрясаться от взрывов и рева грузовиков, как в недалеком Пишкаши.