Сломанная роза - Кирилл Казанцев

— Ты, типа, корчишь из себя настоящего мужчину?

— Где их нынче взять, настоящих мужчин? — фыркнул Вадим. — Настоящие мужчины играют в хоккей, сидят по зонам, трудятся в полиции. Выбери сама, что больше нравится. А мне уже все параллельно, Кира Владимировна. Кстати, если не спешишь от меня избавиться, подумай еще разок над моим предложением. Твоя заветная мечта просто откладывается. Убьешь меня позднее. Не сбегу, моя жизнь для меня — копейка. Помоги достать ублюдков, настоящих виновников наших бед — если достанем, мне ничего от жизни больше не надо. Либо пристрелишь меня, либо сам ментам сдамся — поеду отбывать дальше, уже с прицепом… Ты же просто находка, Кира, согласись. У тебя связи, подходящая работа, фигуранты обитают в твоем родном городе, их вычислить — как два пальца. Мы устроим им такую сладкую жизнь… Хотя бы пристрой меня, помоги добраться, собрать информацию, а дальше я сам. Неужели ты настолько упертая, что не видишь, где спряталось настоящее зло?

Она молчала, подрагивали скулы, мрачные тени витали по серому челу. Потом немного расслабилась.

— Только не обольщайся, дорогой, что в наших отношениях что-то меняется. Надеюсь, ты не рассчитываешь на щедрое финансирование и на подушку в моей кровати?

Часть третья

Частный банк под пафосным, но непонятным названием «Заря державы» вспыхнул в одиннадцать часов вечера. Закончился проливной дождь, хлеставший без малого два часа, тут он и вспыхнул. Не сработала пожарная сигнализация, и пламя распространилось мгновенно по всему двухэтажному, недавно отреставрированному зданию. Весело пылала горючая облицовка стен, половые покрытия, потолочные панели. В дальнейшем следствие установит, что источник возгорания находился в кабинете управляющего, но что это было — поджог, коротнула проводка или что-то другое, — выяснить так и не удалось. Банк горел страшно — мощное пламя разрывало ночную изморось, рвалось в небо. Слава богу, что не было ветра и огонь на соседние здания не перекинулся. Но то, что творилось в банке, было просто несусветным. Такое ощущение, что это пламя намеренно чем-то подпитывалось… С ревом неслись пожарные машины по озаренному фонарями проспекту Дзержинского, от них шарахался редкий попутный транспорт, застывали машины на примыкающих улицах. Но когда пожарные приступили к тушению, уже было ясно — спасти здание не удастся. Но тушили из нескольких рукавов, перегородив ведомственным транспортом половину проспекта. Середина октября в этом году выдалась холодной, хотя снега еще не было. Небольшие «плюсы», регулярные осадки. И все же зевак вокруг оцепленной зоны собралось немало — зрелище впечатляло, люди оживленно переговаривались. Кто-то хихикал, мол, банк горит — кредит гасится. Прибыла полиция, и прокатился слушок, что на заднем дворе, позади горящего здания, нашли четырех связанных охранников — с ними все в порядке, не считая сотрясений от ударов «твердыми, но тупыми предметами». «Ну, точно короткое замыкание», — пошутил кто-то в толпе.

Прикатил на «Камри» управляющий, получивший тревожный сигнал, схватился за голову, уставился потрясенным оком на пылающий ужас. Три часа назад он покинул здание, все было в порядке. А ведь в сейфе куча денег, очень важные документы, за потерю которых его не только кастрируют…

Человеку стало плохо, заныло сердце. Он оперся на капот своей машины, попытался успокоиться. С ревом примчались два джипа, чуть не протаранили пожарную машину. В сопровождении хорошо тренированных «помощников» к тротуару зашагал грузноватый мужчина в дорогом кожаном плаще. Остановился, выплюнул бранное слово. Мясистую физиономию залила бледность, зашевелился жесткий «ежик» на голове. Он стрелял по сторонам свирепым взглядом, зашагал к управляющему, который съежился от страха и согласен был даже на то, чтобы его гидравлический молот загнал в землю.

— Виктор Николаевич, что за дела? — прорычал прибывший.

— Игорь Леонидович, я не понимаю, как это случилось… — бормотал управляющий. — Сигнализация не сработала, хотя ее проверяли на прошлой неделе… Это поджог, это диверсия, теракт… Игорь Леонидович, на нас напали… Они связали охранников, вытащили из здания…

— Убью, сука… — зашипел мужчина, и «маленький человечек» затрясся от страха. — Только не говори, падла, что документы по сделке с банком «РГС» и структурами Кашпирского остались в кабинете в сейфе…

— Игорь Леонидович, они там остались, кто же знал, ведь все охранялось, мы всегда так делаем… — человечек попятился, закрылся руками, словно в него уже летела стальная болванка. — Игорь Леонидович, там еще деньги лежали в сейфе, несколько миллионов…

Мужчина застонал, он стиснул кулаки, насилу сдерживался. Какого дьявола?! Почему это случилось именно сегодня?! Хрен с деньгами, важные документы, вся ответственная бухгалтерия. Он попытался успокоиться, взять себя в руки. Управляющий не виноват, он делает свою работу, претензий к нему не имеется. А виновен Виктор Николаевич лишь в том, что хочется дать кому-нибудь по морде. Между тем открытое пламя пожарные уже залили, и над искалеченным зданием зависла плотная пелена дыма. Расползалась гарь. Зеваки разбредались — надоело наслаждаться ароматами. Банк сгорел, жертв и пострадавших нет — ничего особенного… Вертикальные конструкции продолжали держать, обрушилась только крыша. Полопались окна, вздулись решетки — закопченный особняк печально взирал на мир пустыми глазницами. Внутрь уже проникали пожарные, заливали стены, чадящую оргтехнику.

— Игорь Леонидович, там ведь, это… — подал робкий голос управляющий. — Ну, сейф ведь жаропрочный, нет? Может, обошлось, все целое?

— Молись, тварь, чтобы так и было, — пробормотал Игорь Леонидович и подал знак одному из своих широкоплечих помощников. Он подбежал, и Игорь Леонидович начал ему что-то бегло втолковывать, кивая на пепелище. Тот неуверенно кивал, сглатывал, но приказ есть приказ — махнул еще одному, и оба отправились за кордоны пожарников, сминая их вялое сопротивление. Они отсутствовали минут десять. Временами из «эпицентра» доносились возмущенные выкрики, матерки. Похоже, дело дошло до рукоприкладства, а потом — до рассмотрения материальных предложений. В здании что-то упало — свалилась прогоревшая стена. Игорь Леонидович выхватил из пачки сигарету, яростно ее размял — перестарался, сломал. Раздраженно выбросил, схватил вторую, сунул в рот не тем концом, прикурил и чуть не взревел от бешенства. С третьей попытки удалось — сигарета сгорела в три затяжки. Возвращался взволнованный помощник — он кашлял, испачкал куртку.

— Игорь Леонидович… — зашептал он, опасливо косясь по сторонам. — Эти хреновы огнеборцы провели нас в кабинет… попробовали бы только не провести… Все плохо, Игорь Леонидович, сейф перед пожаром был открыт, из него все вытащили, там ничего не осталось…

Затрясся управляющий, не жалующийся на слух. Игорь Леонидович из последних сил обуздывал ярость. Повернулся к работнику, сжимая кулаки — эх, с каким бы удовольствием он сейчас поколотил его лобешником об капот! Возможно, этим он сейчас и займется…

Оживился мобильник в кармане, что ж, кому-то временно повезло. Но когда он услышал вкрадчивый тягучий голос на другом конце эфира, он забыл о том, что собирался сделать, и чуть не стал по стойке смирно.

— Игорь Леонидович? Здравствуй, мой сладкий, — проворковал абонент. — Надеюсь, не спишь? Не сорвал тебе кайф?

— Добрый вечер, не сплю… — Игорь Леонидович споткнулся, называть абонента по имени-отчеству на весь эфир было противопоказано. Ну, что еще?! Он раздраженно покосился на дымящиеся развалины. Возможно, абонент еще не в курсе. А если и в курсе — ему до этого вообще никакого дела нет…

— Так подъезжай, душа моя, покалякаем, — обрадовал абонент приятным известием. — Я тут в тачке сижу… Где это я? — ах, да, в Березовой роще. Как встанешь у входа, так увидишь. Давай, дорогой, жду.

Этот сладенький голос не вызывал никаких положительных эмоций. Теневой куратор, смотрящий над городом, человек, от голоса которого должен трепетать любой — даже коммерсант такого крупного ранга, как Игорь Леонидович… Он повертел побелевшим кулаком под носом облезающего управляющего, сплюнул, буркнул помощнику, чтобы остался, тряс полицию и собирал поступающую информацию. Одна машина осталась у пепелища, в другую он загрузился вместе с сотрудниками и покатил по проспекту…

— Входи, дорогой, будь как дома, посидим, поквакаем, — добродушно возвестил короткий плешивый тип, сидящий на заднем сиденье заурядной легковушки. Его лицо в темноте не читалось, в салоне находился он один — шофера выгнал погулять. Прочерчивался бледный неказистый силуэт.

— Добрый вечер, Пал Палыч, — смиренно поздоровался Игорь Леонидович, присаживаясь рядом и закрывая дверь.