Метро 2033: Под-Московье (сборник) - Анна Калинкина

– Тебе, парень, в Полис надо, – смеялись анархисты, глядя на тетрадку тушинца. – Будешь там свои записки писать да базарить с такими же высоколобыми. Или на Водный Стадион, там редакция газеты нашей. Спроси, может, им кто требуется?

Но описывать анархистские будни Кириллу что-то не хотелось. Он вообще считал себя человеком, далеким от политики. А вот мысль о Полисе, который слыл научным и культурным центром всего Метро, крепко запала ему в голову.

Свадьба Крыси стала поводом для очередной грандиозной гулянки. Сначала Валет мечтал дождаться батьки, чтобы тот лично их поженил, но Нестор все не возвращался, и решено было потом отпраздновать с ним еще раз.

Анархисты, хоть и сокрушались, что их товарищ откалывается от большинства, в целом Крысю одобряли.

– Ничего, она девка правильная! – слышалось то и дело. – Ты, Валет, главное, воспитай из нее настоящую боевую подругу…

Худенькая темноволосая невеста в белом платье была очаровательна. Вот только с обувью была беда: сидеть в своих огромных черных туфлях она еще могла, а когда надо было встать, приходилось влезать в тапочки. Но Крыся была счастлива и почти не обращала внимания на подобные мелочи.

– Вот все и сбылось, только по-другому – улучив момент, сказала ей Нюта. – И имя у тебя стало другим, и платье белое пригодилось.

– А вдруг оно принесет мне несчастье? – спросила та, слегка захмелев от выпитой браги и всего происходящего. – Сама знаешь, оно ведь не для свадьбы шилось.

– Не бери в голову, – отмахнулась Нюта, хотя по спине пробежал непрошеный холодок.

– Ты свое тоже не выбрасывай, – попросила Крыся. – Может, еще пригодится.

– Мое платье в крови, – машинально ответила Нюта. Крыся как-то замялась и отвела глаза.

– Я не знаю, говорить тебе или нет. Мы теперь надолго расстаемся, может, навсегда. Помнишь сталкера Макса? Я знаю, ты помнишь. Так вот, на станции о его смерти странные слухи ходили…

– Что ж тут странного? – спросила Нюта с деланым безразличием. – Ушел наверх и погиб. Наверху опасно.

– Кто-то говорил: это Игорь упросил Верховного послать Макса исследовать Тушинский аэродром. Будто бы ему рассказали, что там еще много полезного осталось. Сам-то не пошел, небось. Игорь знал, что ты к Максу неровно дышишь. Все знали… разве от людей такие вещи скроешь? А одна девчонка мне говорила, что Макс так прощался с ней, будто знал заранее, что не вернется.

Нюта почувствовала неожиданную обиду: и на какую-то девчонку, которую она, скорее всего, никогда больше не увидит, – «С ней прощался, не со мной!» – и на подругу, которая все знала и молчала так долго. А вслух спросила:

– И почему тебе, посторонней, все рассказывали, а мне нет? Хотя это именно меня в первую очередь касалось!

– Ну, может, Верховного боялись. И потом, ты, Нюточка, только не обижайся, но ведь ты сама от себя людей отталкиваешь. На Спартаке тебя считали гордой, надменной, черствой.

Нюта хмыкнула. Значит, сначала ее объявили изгоем и дразнили подкидышем, а потом удивлялись, чего это она такая неласковая? Странные люди!

– Знаешь, – сказала она небрежно, – мне кажется, ты все же дочитала эту яркую книжку, вот тебе и мерещится теперь всякая ерунда. С чего бы Верховному из-за придури сыночка лишаться одного из самых удачливых сталкеров? Да и Макс, если обо всем знал и все равно пошел, каким-то дураком выглядит. Не похоже это на него.

Крыся вздохнула. Она хорошо изучила характер подруги и знала – та скорее скажет какую-нибудь колкость, но не покажет, что у нее на душе на самом деле. Впрочем, она и не думала винить Нюту за это, тем более теперь, когда предстояло расставание.

– Оставалась бы ты со мной, Нюточка? – в который уже раз предложила она. Нюта ласково улыбнулась и покачала головой:

– Ну подумай сама, Крыська, что я здесь буду делать? У тебя теперь муж, семейные заботы, до меня ли тебе будет? А меня Кирилл совсем извел своим нытьем, еще чуть-чуть, и одна сбегу. Да и потом, я столько лет мечтала хоть что-то узнать про маму, а теперь меня от нее отделяет всего несколько станций. Ведь самую опасную часть пути мы уже преодолели…

В этот момент Нюта искренне верила, что все самое страшное у нее уже позади.

– Может быть, мы с Кириллом сюда еще вернемся, – добавила она, чтобы утешить подругу и себя заодно.

– Раз уж мы надолго расстаемся, – Крыся всхлипнула, – возьми хотя бы вот это. Мне будет спокойнее.

И она надела Нюте на шею какой-то серый матерчатый мешочек на шнурке.

– Что это? – удивилась та.

– Большой палец Алики-заступницы. Говорят, она очень помогает в женских делах и от нечаянной смерти. Это Валет мне купил, очень ценная, наверное, вещь, он даже не говорит, сколько патронов отдал. Но тебе нужнее, возьми.

Растроганная Нюта обняла подругу.

– Тинка! – раздался голос Валета, и невеста поспешила к суженому, а Нюту отозвал в сторону Семен. Он был уже порядком пьян и прислонился к колонне – бледный, в распахнутой длинной шинели.

– Уходишь, значит?

Нюта кивнула.

– Эх, а я-то думал… Может, осталась бы? Со мной?

Нюта покачала головой, лихорадочно ища слова, чтобы отказать, не обижая.

– Знаешь, может, оно и к лучшему, – сказала она наконец. – У меня такая странная судьба, а тебе нормальная подруга нужна.

– Я сам знаю, что мне лучше, – мрачно пробормотал Семен. – Ты мне будешь сейчас голову морочить, что тебя где-то там нашли, чуть ли не среди диких зверей? А мне плевать, в туннеле тебя нашли, в капусте, да хоть наверху, – он ткнул рукой в потолок. – Главное – ты классная девчонка. Стержень в тебе есть, настоящий. Скажешь, завтра можешь вдруг ни с того ни с сего зарычать, покрыться шерстью и начать на людей кидаться? А меня, да и любого из нас, в любой момент могут убить, так что зря голову ерундой забивать? Будем жить, пока живется, и про завтра не думать, а если и впрямь в зверя превратишься, – анархист усмехнулся, – стану в туннелях на поводке выгуливать!

Несмотря на грубость его слов, в них звучала какая-то странная, надломленная нежность. Так искренне и страстно с Нютой еще никто не разговаривал, тем более – взрослый и вполне видный мужчина. Вот если бы Макс когда-то сказал ей такие слова! Но Макса уже нет, он уже ничего ей не скажет. А Кирилл…

– Тебе нехорошо, – торопливо сказала она, заметив, что на лбу у Семена выступила испарина, а глаза лихорадочно блестят. – Пойдем, я налью тебе чаю. – И она ласково, но твердо взяла мужчину под руку и потянула в сторону ближайшего костра. Тот нехотя послушался.

Кирилл встретил их подозрительным взглядом, но Нюта сделала вид, что не заметила этого, и вслушалась в разговор.

– Эх, разве теперь умеют гулять? – сокрушался один из анархистов, худенький тщедушный мужичок. – Вот раньше гуляли так гуляли. Был у нас один здоровенный бугай по кличке Мамонт, большим авторитетом пользовался среди ребят, с самим батькой Нестором соперничать мог. Слушали его, как никого другого. Вот если б, к примеру, вздумалось ему сказать, что Земля имеет форму чемодана, половина из нас сразу бы ему поверила. Тем более молодежь, которая в метро родилась и не очень-то в курсе, как там оно на самом деле. А другая половина задумалась бы – вроде оно и не так, но раз сам Мамонт сказал, значит, что-то в этом есть, так уж его уважали. Батька даже косо посматривал на него – Мамонт, конечно, бойцом был первостатейным, но зачем ему такой конкурент? Только одно и спасало: Нестор – мужик башковитый, а у Мамонта с мозгами было не сказать, чтоб уж очень хорошо.

И вот как-то сидели мы, пили, и зашел разговор, смогут ли люди снова наверху жить? Слово за слово, такой спор разгорелся, орут все друг на друга. Мамонт страшный, пьяный, вдруг вскакивает и кричит: «Э, да что там! Пора землю возвращать себе! Кто смелый, за мной!» И, как был, без комбеза, без противогаза, с одним автоматом кинулся наверх. Часовых у ворот одной левой смел, да они и не пытались останавливать, понимали, что бесполезно. Батька посмотрел ему вслед и говорит: «Ничего, нагуляется – сам прибежит». Несколько человек, правда, побежали было следом, но те, хоть и пьяные, соображения не потеряли. Пока они костюмы да противогазы натягивали, время и ушло. Когда выбрались, услышали только выстрелы вдали, потом крик – и все стихло. Они даже смотреть не пошли, и так все было ясно. Батька, хоть виду и не показывал и скорбел со всеми, на самом деле, небось, рад-радешенек был – одной головной болью меньше стало. Вот как раньше гуляли у нас! А теперь все не то…

Семен обвел всех тяжелым взглядом.

– Зачем все это? – презрительно спросил он. – Свадьба. Хэппиэнд. Как замечательно! Глядишь, со временем и детки пойдут, шестипалые или слепые. Еще хорошо, если без рыбьих плавников и желудок не снаружи, – я таких тоже видел. С другой стороны, может, повезет и будут у них выдающиеся способности. Да только тут не угадаешь заранее. Ну и зачем вообще жениться и плодить мутантов? Неужели непонятно, мы все скоро подохнем! Последние деньки доживает человечество. Так что толку обманывать себя и оттягивать неизбежное? Не честнее ли отказаться от продолжения рода, дожить отпущенный нам срок и не обрекать на мучения детей?