Наследник Магнитной горы - Илона Волынская

Слышащееся сквозь камень царапанье явно стало громче. От стены оторвался и покатился крохотный камешек.

– А этот… чужой… – Не отрывая взгляд от камешка, Хакмар облизнул пересохшие губы. – С ним что сталось?

– Кошка его сама взяла! – как всегда, невесть чему – видно, успехам кошки, обрадовалась Косто.

– Чуд, который проводником с ним, – одаривая Косто хмурым взглядом, продолжила рассказ шаманка, – не вернулся. А чужой обратно к чудам приполз. Подранный весь, пожеванный… Полежал немножко и ушел… Не так чтоб ногами, а по-другому – насовсем. А кошка осталась.

Со стены скатился еще один камешек.

– Может, ей вас, чужих, нравится кушать? – не отрывая круглых глаз от камешка, с надеждой спросил Юкся.

– А вас, чудов дурных, она просто на закуску перед основным блюдом глотает! – огрызнулся Хакмар. Если кошка лезет сквозь стену – можно попробовать удрать через проход! Хотя все равно догонит, тварь безглазая…

– Тот чужой – он смешной был! – явно не обращая внимания на мальчишку, с мечтательным выражением на мордочке сказала Косто. – Косто маленькая была – в пещеру пробралась, посмотреть, как он от кошки приполз. Лежит, красные пузыри ртом пускает – смешные такие. А потом ногами задергал – тоже смешно! – и раз, совсем ушел. А Косто так хотела посмотреть, что он еще смешного выкинет! Но Косто не обиделась – чужой ей перед уходом подарочек оставил. Не то что ты – спасибо стребовал, а подарок не дал! – с претензией заявила она Хакмару.

– Да что ты все врешь! – немедленно накинулась на нее Чикыш. – Не мог он тебе до ухода ничего подарить – я сама его паутиной и толчеными мокрицами лечила, он почти дохлый был!

– Значит, после ухода подарил! – не отступалась Косто. – Если они сами из его руки вывалились и Косто к ногам подкатились!

– Сто Эрликов вам на головы за чудскую болтовню! Надо убираться отсюда! – взмахивая мечом, заорал Хакмар. И осекся: – Что? Что из руки выкатилось? Говори! – он метнулся к испуганно пискнувшей чуде. Потолок пещерки задрожал и пошел рябью, будто готовый расступиться, но ощущение невероятной, невозможной удачи заставило Хакмара забыть о бегстве. Ведь почему-то же осталась кошка здесь после смерти Сочня. И если вспомнить – безглазая тварь все время пыталась добраться именно до Косто. – Какой подарочек тебе чужой оставил? – изо всех сил стараясь сдерживаться, чтобы не напугать чуду, спросил Хакмар.

Чуда стиснула лапкой что-то на мохнатой груди под драным сарафаном.

– Меняться хочешь? А на что?

Камень потолка уже шел волнами…

– Да! – будя оглушительное эхо, заорал Хакмар. – Хочу меняться! На твою дурную голову! Которую я тебе сейчас снесу! – он замахнулся мечом.

– Ты зло-ой! – немедленно заревела Косто. – Это мои камешки!

– Маленькие? Зелененькие? Блестят ярко? – встряхивая ее за мохнатые плечи, выпалил Хакмар.

Потолок разверзся, и сверху на них свалилась кошка:

– Отдай мои глаза!

Хакмар развернулся, полоснув зверюгу мечом поперек морды. Пещерка была тесной, лезвие меча как раз перекрывало ее от стены к стене. Чуды дружно залегли, пропуская «острую палку» над собой. Кошка прямо в воздухе изменила траекторию прыжка, взлетев вверх, будто подброшенная взрывом, и прилипла к каменному потолку.

За спиной Хакмара Косто кинулась в лаз. Застряла. Дернулась вперед, назад.

– Помогите, спасите! Ой-й-ой! – кричала она, суча в воздухе круглыми розовыми пятками.

Хакмар вцепился в дергающиеся мохнатые лапы, взвыл от боли в разодранном плече… и одним рывком выдернул брыкающуюся Косто обратно.

Сзади послышалось звучное «ляп», гневное кошачье шипение, и его тоже ухватили за ногу – когтями!

– А-а! – заорал Хакмар, брыкаясь сам и стараясь ни за что в Среднем мире не выпустить Косто. – Юкся! Задержи кошку! В конце концов, это твоя кошка, ты ее у Косто выменял!

– А кошка об этом знает? – послышался боязливый голос чуда.

– Юкся, ты глупый, как чужой! – заорала Чикыш.

Дальше раздался деревянный стук, вой кошки – острые когти выдернулись из ноги Хакмара. Стук, шипение и мяв не прекращались – похоже, старая шаманка пустила в ход клюку. Хакмар вцепился в шерсть на голове Косто, рывком отогнул визжащей чудке голову назад и… полоснул мечом.

Косто издала короткий предсмертный вопль. Прячущийся в ее шерсти засаленный шнурок лопнул, располосованный лезвием. На пол вывалился маленький мешочек. Такой же, как у Юкси. Хакмар метнулся, схватил его, рванул завязки, вытряхивая содержимое. Причудливые корешки, крохотные кусочки кварца с проблесками золота посыпались на камень. И на его ладони веселым огнем вспыхнули два изумруда.

Сзади послышался треск дерева, вопль – невероятной силы удар лапы отшвырнул старую шаманку к стене. Припадая к полу, кошка стелющимся шагом двинулась к мальчишке. Уши ее были плотно прижаты к голове, в пустых глазницах тускло и злобно полыхало зелено-голубое пламя, хвост гневно хлестал по воздуху, разбрасывая искры…

– Отдай мои глаза! – взвыла кошка, взвиваясь в прыжке. Оскаленная, с растопыренными когтями бурая тень на миг зависла над мальчишкой…

– Н-на! Возьми свои глаза! – гаркнул Хакмар, швыряя изумруды кошке в морду.

Казалось, время остановилось. Вихрь разноцветных огней пронесся по крохотной пещерке, закружил кошку. В ее пустых глазницах вскипели огненные водовороты, и на их месте появились сверкающие изумруды. Кошка страшно заорала, изумруды на ее морде вспыхнули живым светом. Громадные зеленые глаза широко распахнулись, становясь круглыми, как блюдца. Их прорезала вертикальная трещина зрачка, из которой хлестал нестерпимый свет. Потом они сузились, сводя этот свет в два тонких лезвия. Воздух глухо хлопнул, и кошка исчезла.

Крохотная пещерка вспучилась пузырем – и взорвалась. Хакмар почувствовал, что он летит в сплошном вихре камней… и каменная стена ринулась ему навстречу.

Вытряхивая из шерсти камешки и пыль, перепуганные чуды выбрались из-под гладкой стены, в которую превратилось их недавнее убежище. Распростертый на камнях, чужой неподвижно лежал у стены, и вокруг его головы расплывалась лужа крови.

– Так ему и надо, – все еще всхлипывая, пробурчала Косто. – Будет знать, как камешки отбирать! У жены самого пама!

Старая Чикыш размахнулась и со всей силы влепила Косто затрещину:

– Замолчи, глупая чуда!

Хакмар пошевелился. Сдавленно постанывая сквозь зубы, он приподнялся на локтях. Тяжело привалился спиной к стене. Поглядел на чудов заплывшим глазом, хлюпнул разбитым носом и прошепелявил, отплевываясь кровью:

– Два вопроса. Первый. – Хакмар поднял дрожащий палец. – Где ваше селение? И второй – как это маленькая Косто могла прибрать кошачьи глазки из рук помирающего Сочня, если сказу о безглазой кошке в нашей горе уже Дней двести, а то и триста?

Свиток 15

Со старыми сказками шаманки Чикыш

Припадая на изодранную когтями кошки ногу, мальчишка медленно ковылял по тропе в лучшем стиле самих чудов. Собственно, скорее даже в худшем стиле, потому что на подъемах и поворотах ему приходилось опираться на Юксю. Передвижение волоком на веревках сейчас представлялось ему даже привлекательным, но просить маленьких чудов о подобной услуге было недостойным большого и сильного егета, победителя земляной кошки! Если кто не понял – так это он о себе. Высокое Небо, как далеко их селение?

Почти под самым потолком пещеры поднимающаяся уступами вдоль стены тропа обрывалась у неширокого прохода. Тяжело опираясь на мохнатое плечо чуда, Хакмар перебрался через невысокий каменный порожек.

– Ну вот и дома! – радостно объявила следующая впереди Чикыш.

Хакмар поднял голову…

– Это и есть ваше селение? – несколько странным тоном поинтересовался он.

– А что это, по-твоему? – ворчливо ответила Чикыш. – Мы же тут поселились, значит, оно и есть!

– Ну да, – неопределенно согласился Хакмар. Что чуды тут поселились, и впрямь не вызывало сомнений. Нашли пещеру посуше, накидали у стен старых шкур и охапок сухой травы, чтоб спать помягче, и стали жить. На Хакмара накатила тоска: он вдруг четко понял – всего того, к чему он привык, что составляло саму сущность его жизни, больше не будет! Ни бесценных свитков, над которыми он корпел долгими Ночами, ни жара у горна, от которого так здорово уходить с чувством победителя, унося на ладонях новорожденный меч, ни приятного праздничного холодка украшенных самоцветами ледяных чертогов, через которые наследник клана проходил горделиво, не обращая внимания на заинтересованные взгляды прекрасных юных енге из лучших семей. Не будет ни древних сказаний, ни современной музыки, и если он сейчас вдруг скажет вслух, что стиль «баббл» для настенной росписи устарел еще во время Кайгаловых войн… наверное, на него посмотрят, как все чуды смотрят на глупых чужих. Ну или как весь остальной Сивир – на чудов!