Выдыхай (СИ) - Обр Ольга

— Скромную, это точно. Если честно, я бы вообще устроила её через год, уже после родов. Я хочу на собственной свадьбе пить шампанское, а не грустить со стаканом сока.

— Маленькая пьяница, — Алекс целует меня нежно. — Через год, так через год.

АЛЕКС

Меня напрягает, что Мари хочет отложить свадьбу, но давить на неё не буду. Нервов ей и так хватает. Раздумываю, что надо бы и с моими предками встретиться. Но они в Кио не полетят, придётся нам выбраться в Арану. Как-то надо найти время и сделать это до начала тура. С учётом, что новые треки уже вовсю набирают популярность, он должен пройти успешно.

Однажды утром просыпаюсь от того, что Мари с разбегу запрыгивает на меня с подозрительно хитрой и довольной мордочкой.

— Угадай, что я узнала?

— И что же? — спрашиваю лениво, затаскивая её в подмышку, в надежде вздремнуть ещё хотя бы полчасика. Мари никогда не любила полуночничать, а после Палеры и вовсе превратилась в откровенного жаворонка. С ужасом смотрю на время — всего шесть утра, а она бодра и, судя по всему, давно готова к новому дню.

Принцесса начинает зачитывать список каких-то абсолютно диких имён с крайне серьёзным лицом. Надеюсь, это не мои будущие тёщи расстарались?

— Откуда такая дичь? — не выдерживаю, наконец.

— Почему тебе не нравится Армагеддон? — смеётся она.

— Где ты это вообще взяла?

Вместо ответа Мари подсовывает мне под нос телефон. Прочитав заголовок, издаю громкий стон — слишком быстро они прознали. В комментариях к статье, вещающей о скором пополнении в моём семействе, восторженные фанаты делятся своими идеями насчёт имени, гадают, мальчик будет или девочка, и поздравляют. Без ложки дёгтя тоже не обходится — обсуждают и чудесное воскрешение моей девочки.

— Может тебе третьего охранника нанять? — интересуюсь насмешливо. Принцесса корчит возмущённую физиономию и убегает делать кофе. Я же размышляю, как скоро ждать звонка от мамы. Она проверяет все новости обо мне с завидным постоянством и не применет высказать, почему узнала о столь важном событии через третьи руки. Мама оказывается гораздо коварнее, чем я ожидал — она набирает не меня, а Мари. Когда выхожу из душа, они уже мило щебечут по телефону, перемывая мне кости. Обняв принцессу, наклоняюсь к уху не занятому телефоном и тихонько уточняю, насколько сильно меня прокляли. Судя по тому, как она закатывает глаза, вымаливать прощение придётся вечность. С трудом отбившись от моей родительницы, Мари прижимается ко мне тесно-тесно, трётся, словно кошка:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— В Палере на самом деле я много времени проводила одна. Было время подумать и поностальгировать. Знаешь, какой момент я вспоминала чаще других? — говорит неожиданно.

— Расскажи, — прошу несколько отстранённо. Просто потому, что сейчас мысли переключились совсем на другое. Я целую изгиб её шеи, планируя спуститься ниже и, возможно, даже ещё ниже.

— Перед тем, как ты сделал предложение. Помнишь, мы только вернулись в Арану, и ты готовил завтрак… — она может не продолжать, я прекрасно помню то утро. Подхватив на руки, приземляюсь со своей ношей на диван, усадив к себе на колени, и продолжаю начатое, а Мари теряет свою мысль. Я всё ещё могу заставить её забыть обо всём на свете, и это радует.

— Ты голодная? — подначиваю её.

— Безумно, — шепчет исступлённо в ответ. — Покормишь? — изгибает бровь с вызовом.

— Ты на что намекаешь, малыш?

Но малыш больше не желает разговаривать, а переходит к активным действиям. Как вампир впивается мне в шею, возможно, даже оставляя синяк, а затем с хохотом пытается сбежать. Но я успеваю изловить её гораздо быстрее. Прижимаю к дивану заливающуюся смехом жертву и, нависая сверху, требую:

— Не смейся надо мной!

То, что происходит в следующее мгновение, отбивает всяческое желание веселиться. Принцесса пугается. Даже не так, впадает в панику, как тогда на балконе. Дышит часто и с надрывом, вся трясётся. Что за фигня? Ничего ведь не предвещало. Беру её на руки, как и тогда, и пытаюсь успокоить, уговариваю дышать более размеренно и глубоко, но минуты текут одна за другой и ничего не помогает. Мне становится реально страшно — Мари никак не реагирует на меня. И тогда я начинаю напевать ей колыбельную, которую так и не дал послушать. Принцесса потихоньку приходит в себя, смотрит на меня широко открытыми глазами и первое, что говорит:

— Я не хочу в психушку, Алекс.

— Не бойся, никому тебя не отдам, малыш, — шепчу, крепко прижимая к себе. — Почему это началось? Всё было хорошо. Ты можешь определить, что провоцирует тебя? — ещё после первого приступа я начитался умных статей по теме, и, к сожалению, знания пригодились.

— Слова, — говорит уверенно сдавленным голосом.

— Слова? — переспрашиваю, не понимая, о чём она. Мари качает головой, не хочет говорить дальше. Ясно, это как-то связано со щенком. — Принцесса, — говорю как можно мягче. — Это важно, объясни мне. Обещаю, я не обижусь, — сложно скрыть злость на мелкого гадёныша, но я очень стараюсь.

— И тогда на Рождество, и сейчас, оба раза, ты говоришь как Кир. Я не знаю, почему это вызывает такую реакцию. Я не боюсь его, тем более не боюсь тебя.

— Но ты боишься нас перепутать, — заканчиваю за неё, целуя ключицу. — Как же мне вернуть тебя, Мари?

— Всё пройдёт, Алекс. Уже лучше. Я забуду его, чего бы мне это не стоило, — Мари запрокидывает голову, вздыхает тяжело.

Хочется верить. Потому что я первый нашёл эту девочку. Она моя.

22

МАРИ

С апреля у Алекса начинается большой тур, который захватит и Кирию, и Арану, и кучу других стран поменьше. График концертов, интервью и фотосессий настолько плотный, что свободными остаются буквально пара понедельников. Он звал меня с собой в дорогу, но беременность путает все наши планы. Постоянные перелёты, ночные бдения в аэропортах, бесконечные гостиницы — это не то, что можно посоветовать женщине в положении. И я остаюсь. Знаю, что на эти полгода мы будем буквально оторваны друг от друга, и грущу неимоверно. Но первый концерт запланирован здесь, в Кио. В этот раз Марк выбрал большой Концерт-Холл с поразительной акустикой, и я предвкушаю предстоящее шоу — очень соскучилась по подобным мероприятиям. Перед открытием тура Алекс ощутимо нервничает, хоть и старается этого не показывать.

— Всё будет хорошо, — уговариваю его вечером накануне, когда мы уже валяемся в кровати. — Родители будут рядом, врача мы выбрали надёжного, к тому же у меня охрана круче твоей, — пытаюсь поддразнить, но он не ведётся.

— Ненавижу оставлять тебя сейчас. Хочу видеть, как мелкий растёт, — говорит угрюмо.

— Ну, мелкого ты всё равно не увидишь, только мой больше не плоский живот, — замечаю резонно.

— Я боюсь, — Алекс целует тот самый живот, который на самом деле ещё никак не намекает, что внутри него зародилась новая жизнь. И мне не надо спрашивать, чего именно он боится, всё давно известно.

— Это мне положено бояться, — улыбаюсь лукаво. — Ты такой потрясающий, за тобой будут охотиться толпы фанаток, не за мной.

— Твой единственный фанат переплюнет миллион моих, — говорит недовольно.

— Эй, почему это единственный? — возмущаюсь я со смехом. — Я думала, вы с Нейтом вместе в этом фанклубе.

— Ты знаешь, что я не про Нейта, принцесса, — отвечает мрачно.

— Так докажи, что ты мой поклонник номер один, — говорю с вызовом, расстёгивая пуговки на клетчатой рубашке своей шёлковой пижамы. И это то, что нужно, чтобы мой любимый и самый чудесный мужчина переключился. Ох, быть ему завтра на концерте не выспавшимся…

На следующий день шоу проходит феерично: звук, картинка, свет — всё на высоте. На репетициях выглядело совсем не так шикарно. Сидя в своём кресле в центре партера, я получаю удовольствие от музыки и от жизни в целом. Нейт, который напросился вместе со мной, правда, отпускает весьма ехидные комментарии мне на ухо, но это только придаёт вечеру дополнительную прелесть. Я знаю, что каждая песня сегодня для меня и про меня, и это, несомненно, тешит моё самолюбие. Особенно, когда во время финальной композиции на огромных экранах загораются звёзды, складывающиеся в огромные буквы «ПРИНЦЕССА, Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ», а Алекс сообщает всем присутствующим о нашей помолвке. Да, есть вещи, которые не меняются: мой парень ловит кайф от внимания к собственной персоне и любит выставлять себя, и меня заодно, напоказ. Не представляю, как он уговорил на это Марка, но вышло эффектно. Алекс, спрыгивает со сцены и уверенно идёт к моему креслу с букетом цветов, принесённых кем-то из команды. Вручив его вместе с нежным поцелуем, он возвращается на подмостки. Еще до завершения финальных аккордов, охрана увлекает меня на выход из зала — внимание толпы, последнее, что мне сейчас необходимо. И я, распрощавшись с Нейтом до следующей пятницы, жду Алекса в машине и вдыхаю аромат, по меньшей мере, сотни белых тюльпанов.