ДВЭЙН - Наталья Ракшина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Странных зверей — собак — юноша не боялся, но они теперь прекрасно узнали его запах! И… инстинктивно возненавидели по очень простой причине: он ухаживал за волчицей! К привычному запаху двуногого существа примешивался запах волка, естественного врага, от которого собак отделяло не кровное различие, а глубинная разница в самом духе, в природе их сути! Волчица приходила в неистовство всякий раз, когда слышала отдаленный собачий лай. Она металась в своем вольере с оскаленной мордой и сама искала взгляда Вэйлина, будто спрашивала:
— Ну? Ты меня не предал с этими?..
Вэйлин задумчиво теребил ее загривок, осознавая, каким грозным союзником может стать во время бегства лесной зверь, чувствующий в эльфе — не хозяина, нет! — но равного себе члена маленькой стаи.
А потом его отправили в Мит — отнести к кузнецу, в переплавку, старые наконечники стрел, из которых он привычно утащил парочку. Туда же послали и Меви — для того, чтобы выполнить поручение госпожи старшей жрицы. Ингрен всегда сама составляла свои косметические и лечебные снадобья, но некоторые ингредиенты, масла и воск она заказывала у торговцев в Мите. Проверяла тщательно на наличие ядов — и пускала в дело.
Они встретили друг друга: Вэйлин только шел к месту назначения, а Меви — возвращалась. Их пути сошлись между двух пологих холмов, там, где находилась вересковая пустошь в окаймлении низменных водно-болотных угодий. Говорят, самые красивые вересковые поля, заставляющие путника остолбенеть в восхищении, можно увидеть на западе Острова — там, где дышит солью и вгрызается в неприступные прибрежные скалы океан. Но в какой бы части Острова вы не бродили — розово-лиловые ароматные ковры встретят вас заманчивым видом и очаруют, даже не пытайтесь сопротивляться этому колдовству!.. Вечнозеленый кустарник радует глаз с конца июля по сентябрь, но год на год не приходится — ни там, где живут люди, практичные до мозга костей в стремлении извлекать из растений пользу, ни там, где облюбовали места эльфы, чувствительные к красоте природы. Время цветения вереска сдвигается.
Вот и этот год был такой же: ранняя весна сменилась столь же ранним летом, и сейчас, на излете июня, великолепие вересковых пустошей уже распахивало гостеприимные двери для любого гостя.
Сначала Вэйлин услышал пение и замер на месте: тонкий, но сильный девичий голос, по которому он немедленно узнал Меви, пел — с безукоризненным для эльфийского восприятия слухом! — о женихе. Длинные куплеты переливались с задумчивостью реки в жаркий полдень, выдавая извечные сомнения: а вдруг жених какой-то не такой?.. вдруг у него кривые ноги, скверный нрав, косые глаза или повышенная скупость?! И тут же с силой и страстью в дело вступал припев: НЕТ. Жених мой не таков! Все у него как надо, а если и не так… мне он мил ЛЮБЫМ, даже мертвым.
На миг Вэйлину стало завидно: кто этот неведомый жених, которому поет Меви, дитя рода человеческого? Неужто действительно мертв, и сейчас Темный эльф слышит отголоски боли, не предназначенной для его ушей? Надо бы уйти, но… Вэйлин высунулся из-за большого замшелого валуна — и увидел сидящую на траве девушку, плетущую венок. Быстро и ловко двигались маленькие пальчики, вплетающие в травяную гирлянду то, что попадалось под руку: синеватые метельчатые соцветия вероники, белые воронки вьюна. На девушке было не привычное светлое, а черное льняное платье, сейчас оттенившее золото волос и белизну кожи — Мораг велела ей защищать лицо от солнца специальным отваром, чтобы сохранить эту белизну и избежать морщин. А черное платье имело свои причины для надевания — оно было выдано Меви старшей служанкой… С момента жестокой порки прошло всего несколько дней, а темная заживляющая мазь имела свойство оставлять на ткани несмываемые пятна. Девушка останется в черном, пока пользуется ею.
Закончилась песня — с последним, замыкающим венок в кольцо движением.
— Выходи! — засмеялась Меви, вставая и отряхивая подол от травинок. — Я видела, как ты спускался с холма! Я ждала!
Пожалуй, ее зрение не уступало эльфийскому!
Юноша вышел из-за камня и подумал, что радостное выражение на личике Меви не очень-то соответствует грустной песне. Как будто чувствуя это, девушка махнула рукой:
— Когда поешь, быстрее плетется. У меня не было жениха, это просто песня.
Она прищурилась, водружая венок на свою золотистую головку:
— Хорошо? Красиво?
— Очень. — Честно признал дроу.
— Все получилось! — с легким ликованием в голосе снова рассмеялась девушка. — Поймать. Засада, ловушка на тебя! Я знаю, где ты ходишь, тут один короткий путь!
Она подобралась на шажок ближе, и Вэйлин не сразу понял, что сейчас будет.
— Теперь ты лови. — Прошептала Меви.
— Что?..
— Это. И меня тоже. — Коротко сказала она.
Венок полетел парню в лицо вместе с пригоршней отходов цветочного производства — травинок и цветочных головок, — и цели не достиг, ибо был схвачен еще в полете. Реакция эльфа куда быстрее человеческой. А белые ножки Меви уже удалялись, быстро-быстро мелькая из-под черного широкого подола. Над розовым ковром вереска летел этот черный подол и смех — не радостный девчачий, а женский призывный, заставляющий мужчину терять голову и с азартом охотника бросаться следом.
Венок укатился в траву. Вэйлин настиг девушку в пять прыжков, перехватывая на лету легкое и сильное тело, стискивая талию, прижимая к себе, как невиданную в подлунном мире драгоценность, запуская руку в растрепавшиеся золотистые волосы и поддерживая затылок, как держал бы ребенка или… любимую.
Не для убаюкивания. Для поцелуя.
По инерции движения короткой погони эти двое спелись в объятии — и перекатились по траве так, что Меви, подбоченившись, уселась на юноше сверху.
— Поймать! — с торжеством сказала она, глядя прямо
