Дочь полуночи - Карен Чэнс

У одного из них голова была волшебным образом прилажена к бедру, а рука росла теперь изо лба. Поскольку эта конечность отличалась по цвету от остальных частей тела, я решила, что еще недавно она принадлежала товарищу мага, у которого на левой щеке возник дополнительный комплект ушей, зато исчез нос. В отличие от этих двоих, которые подскакивали и дергались, что было вполне естественной реакцией, третий лежал неподвижно. Я поняла причину, когда подошла ближе, сжимая в руке последний дислокатор. Почти все органы, некогда внутренние, теперь были приращены к боку мага. Сердце, как я сейчас же заметила, уже не билось. Ему еще повезло. У заклинания не было обратной силы, и это означало, что двоих других ожидало весьма интересное будущее.

Я пробежала мимо них и приблизилась к оставшимся шести размытым силуэтам, которые уже добрались до трапа и перешагнули через тело, перекрывавшее им путь. Я не видела, откуда оно взялось. Наверное, Луи Сезар убил одного из нападавших, швырнул его вниз и затащил команду лайнера обратно в салон.

Поскольку самолет принадлежал Сенату, он, разумеется, был защищен от некоторых видов магической атаки, но я сомневалась, что он долго продержится против такого количества магов. Кроме того, как вышло, что команда уже пострадала, если маги еще только направлялись к самолету?

Я остановилась довольно близко к личностям, лезущим по трапу, и швырнула в них последнюю бомбу. Только половина нападающих успела вовремя прочитать защитное заклинание. Трое покатились по трапу вниз и приземлились у моих ног мешками перемешанных кусков плоти, два из которых не могли даже кричать. У них больше не было органов, необходимых для этого.

Один из уцелевших магов, который был либо слишком сосредоточен на цели, либо не подозревал о том, что случилось у него за спиной, продолжал подниматься к двери самолета, но остальные двое уставились на меня. Я не стала дожидаться, чем ответит мне ближайший противник, и сразу же зашвырнула на трап еще один подарочек. Он тоже не входил в число разрешенных магических боеприпасов, зато, в отличие от дислокатора, был изобретением старинным. Поэтому я понадеялась, что маги раньше такого не видели и не знали, как от него защищаться.

То ли я была права, то ли женщина-маг, у ног которой замер маленький красный шарик, просто замешкалась. Она инстинктивно отпрянула, однако сделала это недостаточно быстро. Завиток багрового дыма обвился вокруг ее ноги и быстро окутал все тело. Через мгновение на том месте, где только что стояла сравнительно молодая женщина, появилась сморщенная старая карга. Ее жизнь втянул в себя дым, который уже возвращался обратно в сосуд.

Женщина-маг прижала морщинистую руку к груди и повалилась на колени, а я взбежала но трапу и подхватила со ступеньки шарик, ставший теперь ярко-желтым. Жизнь, заключенная в сфере, была мне без надобности, но за нее дадут хорошую цену. Возможно, я смогу пополнить свой боезапас. Дислокаторы — удовольствие не из дешевых.

Второй маг, мужчина с как будто дубленой кожей и лицом профессионального боксера, что-то прокричал. Нечто похожее на гигантский кулак тут же ударило меня по лицу, подбросило в воздух и отшвырнуло от самолета на дюжину ярдов. Я с громким шлепком упала на летное поле, колотя по воздуху руками. Удар отозвался во всем теле так, что я даже до крови прикусила губу.

Я посмотрела на мага, который ухмылялся, горделиво возвышаясь над перилами с видом какого-нибудь героя из киношного боевика. Он не знал, что я никогда не дерусь по-настоящему, пока не почувствую боль.

— Спать! — выкрикнул маг, не успев даже приблизиться ко мне.

Не знаю, какое слово он произнес бы потом, но мне хватило и этого. Я ощутила, как тяжелая дрема навалилась на меня. Она поднималась вдоль позвоночника, грозила погружением в самый последний в жизни сон и в то же время делала конечности онемевшими и бесполезными. Возможно, заклинание сработало бы, но я уже сталкивалась с ним раньше. Я как следует прикусила и без того пострадавшую нижнюю губу, и резкая боль вынудила сонную одурь быстренько ретироваться.

Боевые маги никогда не идут сразу в ближний бой, как люблю делать я. Я предпочитаю хорошую нормальную драку, когда все зависит в основном от силы, проворства и избранной тактики. У магов исход боя вечно решает то, чьи игрушки лучше. Поскольку сейчас я столкнулась с темными боевыми магами, у меня не было ни малейших сомнений в том, что их коллекция боеприпасов может конкурировать с моей. Поэтому я и подавила желание еще немного позабавиться и просто-напросто метнула нож, вынутый из-за голенища. Противник не уклонился, не попытался присесть. Он, видимо, пребывал в полной уверенности, что оружие остановит магическая защита. Она и остановила бы, если бы я не заплатила маленькое состояние за то, что на нож наложили заклятие.

В этом заключается слабая сторона магического щита. Он хорош ровно настолько, насколько силен маг, создавший его, и совершенно бесполезен, если заклинание противника круче твоего. По счастью, мое заклятие стоило денег, заплаченных за него. Маг увидел клинок, впившийся ему в сердце. На его лице в последний раз отразилось изумление, а потом он свалился на летное поле.

Я выдернула нож и побежала обратно к трапу, мотая на бегу головой, чтобы избавиться от остатков сонной одури. Пока я возилась с этими двумя, уцелевший маг успел миновать последнее защитное поле лайнера. Он был уже внутри, и они с Луи Сезаром трепали друг друга.

Но я едва взглянула на них и на разгромленный салон самолета. Все мое внимание сейчас же сосредоточилось на искалеченном пилоте, с ужасом смотревшем на маленькую коробочку, провода от которой тянулись по полу рядом с кухонным отсеком. На ней горели цифры 01:34, когда я посмотрела в первый раз, а через миг там было уже 01:33.

У пилота оказались переломаны ноги, берцовая кость проткнула темно-синюю ткань брюк, некогда безупречно отглаженных.

Я встряхнула его, огляделась по сторонам и спросила:

— Кто еще на борту?

Он заморгал, но ничего не ответил. Кажется, раненый не испытывал боли. Это значило, что Луи Сезар успел загипнотизировать его либо бедняга все еще находился в шоке.

«Вряд ли от него будет польза, но попытаться стоит».

Я снова слегка встряхнула пилота и указала на бомбу.

— Сможешь ее обезвредить?

— Не знаю. — Он заморгал широко распахнутыми глазами. — Может, если бы времени оставалось побольше...

Я вгляделась в его лицо, лишенное всякого выражения, бледное и залитое потом. Когда я увидела пилота в первый раз, он не показался мне человеком, способным помогать банде кровожадных чудовищ, при его-то светлых волосах, румяных щеках и лукавом прищуре, который отчего-то прекрасно сочетался с открытой дружелюбной улыбкой. Но теперь капитан нашего авиалайнера гораздо больше походил на пособника негодяев.