Орли, сын Орлика - Тимур Литовченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– К сожалению, не помогу, – согласился связанный капитан, – ведь месье де Шовлен заплатил мне столько, сколько вы не заплатите ни за что.
– А-а-а?! – в один голос вскрикнули резиденты и одновременно взглянули на пленника. Впрочем, тот прикусил язык: наверное, испугался, что, вопреки осторожности, все же ляпнул лишнего.
– Что ты там лопочешь? – Неплюев присел перед Хагом на корточках, взял его двумя пальцами за подбородок и развернул лицом к себе. – Ты о вознаграждении что-то лопочешь?
– Да понимаете…
Швейцарец изо всех сил старался отвести глаза, так что резидент вынужден был прикрикнуть на него:
– А ну-ка на меня смотри! В глаза мне!
– Понимаете, я взялся выполнить поручение месье де Шовлена лишь потому, что у меня большая семья. Моя матушка – честная одинокая вдова, да еще и две сестры незамужние…
– Так ты пошел на все это из-за денег?
– Разумеется! Кто ж еще насобирает сестрам на приданое, как не старший брат?
– И хорошо тебе де Шовлен заплатил?
– Вы столько все равно не заплатите.
– А ты откуда знаешь?
– Да здесь и знать нечего, – криво ухмыльнулся швейцарец. – Вот взять хотя бы ваше угощение: разве ж таких цыплят готовят в приличных домах на обед?
– Вот падаль, он еще и харчами перебирает!
Рассерженный Неплюев хлопнул ладонью по колену, однако тут в разговор вмешался Вишняков:
– Мы имеем полное моральное право заплатить за вашу измену вдвое меньше, чем заплатил де Шовлен – о каких бы то деньгах ни шла речь. Ведь вторая половина платы – это ваши жизнь и свобода, капитан.
– Вы дадите мне втрое больше, чем месье министр…
– С чего бы это?
– Так как я предоставлю вам втрое больше услуг. Во-первых, сообщу все, что де Шовлен поручил передать месье послу устно. Во-вторых, в дальнейшем буду пересказывать содержание всех переговоров, которые проведу с послом Вильневом и султаном Ахмедом. И в-третьих – помогу узнать и задержать посла Григора Орли, когда тот прибудет в Стамбул.
– А твоя жизнь?
– Пожалуйста, можете меня убить! Давайте! Но едва ли получите другую подобную возможность ознакомиться с планами французского посла и турецкого султана, а также задержать интересного вам человека.
Резиденты переглянулись.
– Хм… – наморщил лоб Вишняков.
– Все они продажные, эти гвардейцы швейцарские! – пожал плечами Неплюев. – Кто заплатит больше, к тому и нанимаются воевать.
– Мне деньги сестрам на приданое собирать надо, – напомнил Хаг.
– Мы заплатим тебе ровно столько же, сколько заплатил маркиз де Шовлен.
– В два с половиной раза больше.
– Ты, капитан, торгуешься, словно бы марсельские потаскухи, которыми ты сам же и брезгуешь.
– Вы оба, месье, отказались ехать со мной к базельским девицам – так что ж мне поделать?
– Если хочешь еще хоть когда-то увидеть свой Базель, соглашайся на наши условия!
– Нет, это вы соглашайтесь на мои!
После отчаянного торга сошлись на полуторакратной сумме от заплаченной французской казной. Капитана снова освободили от пут. Он рассказал, что посол Григор Орли уже отбыл инкогнито из Франции в Османскую империю, однако пока швейцарец будет готовить почву для переговоров здесь, в Стамбуле, решил проведать задержанного отца, месье Филиппа Орли. Когда гетманыч собирается плыть в Стамбул, капитан точно не знал. Что через несколько месяцев, так это точно. А пока что отец и сын находятся вместе.
– Эх, накрыть бы сразу обоих!.. – Неплюев мечтательно прищурил глаза и сжал кулаки.
– Ага, так и подпустят вас к ним султанские янычары!
– А с твоей помощью?
– Не выйдет, нет, – швейцарец разочарованно поджал губы. – Я же должен находиться здесь, в Стамбуле, а если вдруг появлюсь в Салониках…
– Да, точно, не выйдет, – не слишком охотно согласился резидент.
– Но это ничего, – успокоил его капитан Хаг. – Если уж я взялся за дело, можете не волноваться: все будет хорошо! Попадется месье Орли вам в руки, не сомневайтесь.
– Ты только смотри мне, не наобещай с три короба, чтобы потом… – Неплюев погрозил пленнику сжатым кулаком.
– А кто же, кроме меня, будет собирать приданое моим сестрам?! – искренне изумился швейцарец.
Российскую резиденцию он покинул только на рассвете, когда они втроем закончили обсуждать план действий в наименьших деталях. С собой он уносил рекомендательное письмо к послу Вильневу и кошелек с золотыми рублями. Это была половина обусловленной платы. Вторую капитан должен был получить не раньше, чем связанный посол Григор Орли окажется в комнатушке, из которой Якоб Хаг едва вышел на волю…
– Так смотри мне, никому чтобы ни слова! – пригрозил напоследок Неплюев. – Иначе посол Вильнев мигом узнает, что ты за птица.
– Разумеется, я буду молчать как та рыба! – кивнул швейцарец.
Ночь 8 октября 1730 г. от Р. Х., около 23.00,
Средиземное море
Вести маленькую шлюпку по разбушевавшемуся морю, да еще сидя на веслах самому – дело нелегкое. Да что там – просто рискованное! В довершение всех несчастий, лодку заливали брызги и сильный дождь, а вычерпывать воду не было времени и вообще никакой возможности. Да и одежда намокла так, что если бы он имел при себе бумажные письма, их можно было бы смело выбрасывать.
Впрочем, самые ценные письма не пишутся на бумаге: их буквы рисуются масляной краской по шелку и зашиваются в подкладку – так никто ничего не нащупает. Он невольно улыбнулся, вспомнив, как эти два идиота – Неплюев и слуга обыскивали его (якобы впавшего в бессознательное состояние) в московском посольстве. Все произошло, как и должно было произойти: Аниська сразу нащупал бумажное письмо в шляпе… тогда как настоящее послание маркиза де Шовлена все время находилось у него. А это дурачье даже не заподозрило ничего …
Но теперь он должен был обхитрить не людей, а разбушевавшуюся стихию – что значительно тяжелее. Тем не менее, другого выхода не было. Он хотя и сказал этим олухам резидентам, что собирается встретить «месье Григора Орли» (ха-ха!) в Смирне, однако плыть туда на самом деле вовсе не собирался. И здесь шторм разыгрался даже очень кстати: ведь похищенную шлюпку едва ли станут искать. Скорее всего, англичане решат, что плохо закрепленную лодку смыло волной за борт. И вот он – в открытом море, а где-то там, впереди должна была быть «Надежда»…
По крайней мере он очень надеялся на это (интересный каламбур выходит: не терял надежду, что впереди есть «Надежда»!). Ведь вечером подслушал, как капитан английского судна обратился к штурману, оторвав взгляд от затянутого тяжелыми тучами небосклона: «Не больше двух узлов… Что-то слишком медленно движется этот линкор как для флагмана французской эскадры». На что штурман ответил: «Сами знаете, сэр, что ночью поднимется буря. Если бы мы находились около берега, был бы смысл спешить в уютную гавань или в открытое море. Но корабль уже в море – зачем же французам торопиться?»
Флагман французов – линейный корабль «Надежда». Замечательный шанс!
Впрочем, в такой шторм можно и ошибиться с курсом…
Не выпуская из рук весел, капитан обеспокоенно оглянулся за спину. И не удержался от радостного восклицания: далеко впереди и немного по левую сторону среди крутых волн вытанцовывал крохотный огонек.
Не очень-то он ошибся с курсом… Ну-ка, скорей за весла!
И-и-и – р-р-раз!
И-и-и – р-р-раз!
И-и-и – р-р-раз!
Через пару часов шлюпка приблизилась к линкору настолько, что ее могли даже заметить. Однако никаких признаков этого не было. Еще бы: ночь, море, шторм…
Тогда он втянул оба весла в шлюпку, выхватил из-за пояса заряженный пистоль и нажал на курок. Только бы порох не промок…
Посчастливилось: хлопнул холостой выстрел. Нет-нет, он не надеялся, что резкий звук прорвется сквозь вой ветра. А вот увидеть вспышку на борту корабля могли.
И таки увидели – через пару минут линкор начал менять курс…
Впрочем, это было далеко не все: попробуйте-ка причалить на лодке к кораблю в шестибалльный шторм! Когда до борта осталась буквально пара-тройка футов, с линкора сбросили крепкую веревку. Волна как раз подняла шлюпку на высокий гребень, капитан подпрыгнул и изо всех сил ухватился за спасительный конец, в следующий же миг повиснув на нем, словно обезьяна на лиане. Брошенная на произвол судьбы лодка налетела на борт судна и разлетелась в щепки.
– Месье, вы, наверное, сошли с ума, если отважились путешествовать в открытом море на этой скорлупке?! – вместо приветствия воскликнул молоденький поручик, когда трое матросов втянули гостя через борт на палубу.
– Вы очень любезны, офицер, – процедил сквозь зубы отважный путешественник, одновременно ощупав спрятанный на груди большой кошелек с золотыми русскими рублями. Проверял, не случилось ли чего с деньгами, которые пойдут сестрам на приданое.
И конечно же дорогой матушке…
