Потому что люблю - Кэролайн Линден

На следующий день за завтраком ее передышка кончилась. Когда Джоан спустилась в комнату для завтраков, мать была там и выглядела более похожей на себя обычную.

– Доброе утро, мама! – Джоан подошла и поцеловала мать в щеку. – Ты выглядишь посвежевшей.

– Доброе утро, дорогая! – Леди Беннет махнула рукой. – Да, твой отец вызвал врача, он пробыл тут целый час. Я просто перенапряглась.

– И больше ты этого делать не будешь, – подал голос отец с другого конца стола.

– Джордж, со мной все хорошо.

– Больше ты этого делать не будешь, – повторил отец, переворачивая страницу газеты. – Хотя бы из сочувствия к моим нервам, если не по какой другой причине.

Было похоже, что его жене хочется закатить глаза. Джоан поспешила на защиту матери:

– Папа, сегодня утром она выглядит очень хорошо. На балу кто угодно может переутомиться. Кстати, вчера вечером в зале было очень жарко.

Отец выразительно посмотрел на Джоан.

– Похоже, я в меньшинстве. В таком случае поручаю вам, мисс, проследить, чтобы ваша мать выпила полную дозу тоника. – Он кивком указал на стоявший возле локтя миссис Беннет пузырек с темно-фиолетовой жидкостью. – А я возьму выходной и постараюсь оправиться от вчерашних сильных волнений. – Он встал и отрывисто кивнул. – Ваш покорный слуга, дамы.

– До свидания, папа, – проговорила Джоан медовым голоском. – Желаю удачи на лошадиных торгах в Таттерсоле.

– Дерзкая девчонка!

Отец подмигнул ей и вышел из комнаты. После того как отец ушел, Джоан повернулась к матери.

– Мама, ты правда хорошо себя чувствуешь?

Леди Беннет действительно выглядела намного лучше, но приблизившись к ней, Джоан увидела, что мать очень бледна.

– Неплохо. – Леди Беннет посмотрела на нее строгим взглядом, но тут на нее напал короткий приступ кашля.

Джоан молча подтолкнула к ней пузырек с лекарством.

– Ох, ладно, – пробормотала мать, выпила лекарство и поморщилась. – Ну вот, можешь отчитаться перед отцом, что я выпила это ужасное снадобье. А теперь расскажи-ка мне, как случилось, что вчера вечером ты танцевала с лордом Берком.

Если это была засада, то мастерски устроенная. Джоан уже начала улыбаться, соглашаясь доложить отцу, и следующие слова матери оказались полной неожиданностью и застали ее врасплох. Вместо того чтобы небрежно бросить заранее подготовленный ответ, она выпалила чуть ли не с виноватой интонацией:

– Как ты об этом узнала?

– Сегодня рано утром мне принесли записку от леди Деверес.

Джоан взяла ложку и ковырнула яйцо-пашот. Леди Деверес быта известна качеством своих сплетен: если она пересказывала какую-то историю, то это почти всегда оказывалось правдой, какой бы она ни быта шокирующей. До сегодняшнего дня Джоан считала, что это хорошо, но сейчас она уже не быта в этом так уверена.

– Да, я действительно с ним танцевала, но только потому, что боялась, что если я откажусь, он устроит цену.

Леди Беннет постучала пальцами по столу.

– Не сомневаюсь в этом. Он совершенно неподходящий кавалер. Слишком необуздан и совершенно лишен хороших манер.

– Как Дуглас, – дерзнула добавить Джоан. – Я думаю, что Дуглас побился об заклад на какую-то огромную сумму, что лорд Берк не будет со мной танцевать, и тот назло Дугласу это сделал.

– Твоему брату хватит ума, чтобы не заключать пари с такими, как лорд Берк. Это ему не по зубам, – возразила леди Беннет. – И Дуглас никогда не стал бы вмешивать в пари тебя.

Дуглас быт готов рискнуть чем угодно, если пари покажется ему привлекательным, даже несмотря на то, то мать права и ему действительно не по силам тягаться с лордом Берком. Их отец назначил Дугласу содержание, на которое холостяк мог вести безбедное существование, но состояние лорда Берка, по слухам, давало больше двадцати тысяч фунтов в год. Он легко мог бы несколько раз купить Дугласа с потрохами, вероятно, он уже сделал это не раз. Джоан перестала терзать яйцо и налила себе еще чаю.

– Мне не приходит в голову другая причина, по которой лорд Берк пригласил меня на танец. И когда мы танцевали, Дуглас посмотрел на меня таким свирепым взглядом, что я сразу подумала, что чем-то ему навредила, огласившись танцевать. Согласись, мама, Дуглас уже не раз попадал в неприятности по наущению лорда Берка.

Леди Беннет поджала губы.

– Я должна с ним об этом поговорить.

– Да, я думаю, тебе стоит, – сказала Джоан с серьезным видом. – Знаешь, ведь лорд Берк живет в его доме. Кто знает, на какие еще проделки он может подбить Дугласа.

Мать нахмурилась. Решив, что наговорила достаточно, Джоан протянула руку за следующим пончиком.

Вошел лакей с подносом, на котором лежала записка.

– Миледи, это только что доставили, – доложил он, передавая записку леди Беннет.

Она прочитала, кому адресована записка, и протянула ее дочери.

– Это тебе.

Джоан сломала печать.

– Это от Пенелопы Уэстон. Она приглашает меня на прогулку в парке послезавтра.

Джоан немного удивилась, что Пенелопа способна ждать так долго, им с Абигайль наверняка не терпится узнать, что произошло вчера вечером. Джоан не удивилась бы, если бы Пенелопа сегодня постучалась к ней в дверь с первыми лучами рассвета.

Леди Беннет на несколько мгновений закрыта глаза. Уэстоны – это совсем не то общество, которое она желала для своей единственной дочери. Мистер Уэстон был сыном адвоката, сколотившего состояние на каналах. Это, конечно, не так плохо, как разбогатеть на торговле, но все равно это не очень благородно. И все же состояние есть состояние, и мистер Уэстон выделил обеим дочерям приличное приданое в надежде, что это поможет им занять более высокое положение в обществе. В результате их приглашали почти на все самые модные балы и рауты, ведь хозяйки лондонских салонов не желали лишать своих младших сыновей любой возможности подцепить такую наследницу.

Независимо от их богатства Джоан нашла в Пенелопе и Абигайль родственных душ. И хотя леди Беннет желала бы, чтобы у Уэстонов были связи получше, она не могла не признать, что миссис Уэстон – женщина с хорошим вкусом и здравым смыслом и ее дочери в этом отношении похожи на мать.

– Я не возражаю, – сказала она. – Джоан, лорд Берк сам тебе сказал, что действует в рамках пари?

Джоан, приподнявшись со стула, помедлила, потом осторожно ответила:

– Нет… это только мое предположение. Я не думаю, что он искренне хотел со мной танцевать. Во всяком случае, он не проявлял никаких признаков того, что получает удовольствие. – Она решительно выкинула из головы все воспоминания о нескольких последних минутах их встречи. – Он все время со мной спорил, а когда танец закончился, ушел, не сказав ни слова на прощание.