Литературная Газета 6333 ( № 29 2011) - Литературка Литературная Газета

ТВОРЧЕСКИЕ РЕКОРДЫ VOX RECORDS

В 1992 году, после фактического развала Всесоюзного радио, В. Трухан с супругой организовал фирму Vox records. Писали рекламные ролики, коммерческие программы – надо было выжить. Но желание записать спектакль не оставляло. И в 1999 году он записывает на свои средства(!) «Ночь перед Рождеством» с феерическим составом актёров: Евгений Весник, Вячеслав Невинный, Лев Дуров, Дмитрий Назаров, Авангард Леонтьев, Александр Леньков, Ирина Муравьёва, Алина Покровская…  А ведь это было время, когда радиоспектакли просто исчезали как жанр. Чтобы сохранить традиции радиотеатра, в 2000 году Трухан и создаёт «Некоммерческое учреждение культуры «Слово», а студия Vox records, организованная им ранее, органично влилась в это учреждение.

Его старания не прошли даром: записанное совсем скоро зазвучало на волнах «Радио России». Более 150 часов общего хронометража, десятки спектаклей, в том числе новаторские для начала 90-х годов постановочные программы «Благовест» и «Евангельские чтения» на его счету. Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям заметило и оценило режиссёра; его коллектив стал получать от государства поддерж­ку. Теперь их детище не узнать: студия стала полнокровным звукозаписывающим предприятием, куда нестыдно пригласить самых-самых…

В настоящее время друзьям и партнёрам студии позавидует любая труппа: с Труханом сотрудничают Олег Табаков, Вячеслав Шалевич, Аристарх Ливанов, Виктор Татарский и многие другие. Среди крупных его проектов последних лет особо выделяются «Борис Годунов» Пушкина и гётевский «Фауст», трагедии, за воплощение которых режиссёры драматических театров берутся нечасто, а на радио за последнее время – это, пожалуй, вообще первые инсценировки, сделанные по сериальному принципу, с максимальным приближением к первоисточнику.

За более чем семнадцать лет работы создана блистательная фонотека по произведениям от Тургенева до Астафьева, Василя Быкова и Искандера, от Салтыкова-Щедрина до Булгакова и Ильфа и Петрова, от Гауфа и П. Трэверс до А. Барто и С. Михалкова, от Э. По, Диккенса до Рея Брэдбери. Такая игра стоит свеч.

Алексей ГОЛЯКОВ

Статья опубликована :

№31 (6333) (2011-08-03) 1

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 5,0 Проголосовало: 1 чел. 12345

Комментарии:

Виталий МАНСКИЙ: «Мы находимся на «Титанике», который дал течь…»

Двенадцать рассерженных режиссёров

Виталий МАНСКИЙ: «Мы находимся на «Титанике», который дал течь…»

Рубрику ведёт Леонид ПАВЛЮЧИК

«ЛГ» продолжает цикл «Двенадцать рассерженных режиссёров», начатый беседой с генеральным директором киноконцерна «Мосфильм» Кареном Шахназаровым. В разговоре уже приняли участие Николай Досталь, Сергей Соловьёв, Вадим Абдрашитов, Юрий Кара, Владимир Хотиненко. Сегодня о болевых точках российского кино и острых проблемах нашей жизни размышляет известный кинодокументалист, президент фестиваля «Артдокфест» и Национальной премии неигрового кино «Лавр», заместитель председателя КиноСоюза Виталий МАНСКИЙ.

– Виталий Всеволодович, вы едва ли не главный специалист по документальному кино в России. Скажите, неигровой кинематограф в России всё ещё жив или он, скорее, мёртв?

– Документальное кино существует сегодня в ситуации катастрофы. Абсолютной катастрофы. Мы, образно говоря, находимся на «Титанике», который уже расколот, дал течь. Но катастрофа – это не всегда неизбежная смерть. Есть шлюпки, спасательные круги, обломки мачт, и ещё можно попытаться доплыть до берега…

О НЕИЗВЕСТНОЙ ЗЕМЛЕ, ДАРМОВОМ МИЛЛИОНЕ И ЦЕНЕ ПОКРАСКИ ЗАБОРА

– А в чём вы видите катастрофизм положения?

– Его приметы видны во всём. А главное – в том, что у документального кино нет сколько-нибудь устоявшихся коммуникаций со зрителем, оно практически исчезло из культурного обихода – его нет в прокате, на телевидении, на DVD, в Интернете… Документальное кино сегодня – это терра инкогнита, неизвестная земля.

– Но на телевидении полно проектов, которые гордо именуются документальными фильмами, их смотрят миллионы зрителей…

– В своём большинстве эта продукция никакого отношения к кино не имеет. Телевидение украло у документального кинематографа имя, бренд и присвоило его своим многочисленным телепередачам, которые зачастую делаются по одному трафарету. И зритель, смотря эти бесконечные телепередачи, даже не догадывается, что в стране живут и работают Виктор Косаковский, Сергей Дворцевой, Александр Расторгуев, Марина Разбежкина и другие мастера документального кино, которые, правда, либо один за другим эмигрируют в игровое кино, либо в расцвете лет и таланта уходят из жизни, как Саша Малинин, либо, как Сергей Лозница, Марина Голдовская, уезжают из России и приносят славу другим странам и кинематографиям…

– А каковы, кстати, позиции нашего документального кино на международном уровне?

– Всё то же ощущение глобальной катастрофы. Когда ещё лет 10–20 назад мы приезжали на главные международные кинофестивали документального кино, то появлялись мы там в атмосфере такого всеобщего ажиотажа, который сопутствует приезду сборной Бразилии на чемпионат мира по футболу. Мы же знаем: если бразильцы даже проигрывают, то они всё равно остаются бразильцами. Так и мы. Приезжали, имея две-три картины в конкурсе (две – это если год был неудачный), плюс обязательно фильмы в панорамах, ретроспективах… Словом, русские приехали! А уезжали мы всегда с призами. Обмывание трофеев было неизменной традицией. А нынче мы уже много лет на большие фестивали документального кино вообще не попадаем. В лучшем случае появляются одна-две картины в год, которые имеют международный резонанс.

– А как смотрит на эту критическую ситуацию Министерство культуры? И можно ли сегодня говорить об осмысленной политике государства в области документального кино?

– Никакой внятной и даже невнятной политики государства по отношению к документальному кинематографу сегодня нет. При этом Министерство культуры ежегодно оказывает финансовую поддержку около 350 неигровым лентам, но иначе как профанацией эту поддержку назвать трудно. До недавнего времени неигровое кино финансировалось Минкультом на основании коммерческих тендеров. То есть чем меньше ты заявлял сумму, тем больше было у тебя шансов получить грант. Никакие прежние заслуги, успех фильмов на фестивалях, общественный резонанс в расчёт не принимались. Это можно было сравнить с тендером на покраску забора. Вы берётесь покрасить за 10 рублей, какой-нибудь Пупкин – за девять. Значит, красить будет Пупкин.

Сейчас ситуация иная, но она немногим лучше. 350 группам нарезаются равные, но бесконечно малые доли от большого бюджетного пирога. Но на эти деньги не то что такие хиты, как «Птицы» или «Океан», не снять. Невозможно конкурировать даже с более камерными зарубежными документальными фильмами типа «Свалки»…

Открою небольшую тайну: тех средств, которые наше государство выделяет на документальный проект, хватает разве что на качественное сведение звука в нормально сделанном фильме. К чему это приводит? Либо к появлению экспериментальных, герметичных работ, изредка, впрочем, любопытных, либо к циничному распилу денег. Потому что государство, выделяя на фильм миллион рублей (а это, между прочим, годовая зарплата учителей какой-нибудь сельской школы), впоследствии даже не интересуется результатом. Это остаётся на совести людей, получивших деньги. Это какую же совесть надо иметь, чтобы, взяв дармовой, невозвратный миллион, зачем-то ещё делать кино, которое никто никогда смотреть не будет, о котором никто никогда не вспомнит?

По работе на фестивале «Артдокфест» и премии «Лавр» я доподлинно знаю: в стране сегодня наберётся от силы сто человек, которых можно смело назвать режиссёрами документального кино. А остальные 250 человек, получающие государственные деньги, – что это за тайные агенты документального поприща? Где их фильмы, где они сами? Ау! Сейчас мы в КиноСоюзе решили серьёзно заняться проблемами документального кино, надеюсь, ситуация будет меняться к лучшему.

О ПЛОСКОЙ КАРТИНЕ МИРА И СЛОЖНОМ ЧЕЛОВЕКЕ

– Допустим, вы исправите ситуацию с финансированием документального кино, наведёте порядок. Но остался ли в стране зритель, готовый смотреть документальные фильмы? Если даже на сколько-нибудь содержательный игровой фильм, который требует хотя бы крошечных мозговых усилий, этот самый зритель сегодня катастрофически идти не хочет?

– Это самая большая и больная проблема. Степень, извините, дебилизации нации зашкаливает за все мыслимые и немыслимые пределы. Это касается даже «продвинутых» зрителей. Кто-то, обладая в прошлом немалым культурным багажом, нынче отстал, опустился и болтается на уровне ватерлинии. А кто-то и вовсе превратился в жвачное животное, способное только потреблять попкорн. Если «Белая лента» Михаэля Ханеке – одна из знаковых картин мирового кино, увенчанная Золотой пальмовой ветвью Каннского кинофестиваля, в 145-миллионной России собирает менее 10 тысяч зрителей, то это о многом говорит.