Волчье счастье - Алена Медведева

«Возможно, уже поздно…»

От этой мысли все внутри леденело.

В одержимости исступления борьбы с камнем я не сразу осознал, что возможности альфы позволяют мне почувствовать Лену — она как минимум жива! И даже направить ей ободряющий призыв: «Держись!»

Когда прорвался через стену, был потрясен. Изощренность ловушки — ее невероятно пугающая суть и одновременно безобидность — с точки зрения матерого оборотня! — разозлили. Медведи осознанно и намеренно сделали все, чтобы помучить мою пару! Я мог снести многое, но не это.

Дальше было хуже. В возможность отравления я до конца не верил: не могут хранители не понимать, что подобного я им не спущу. Но… едва Лену скрутило от резкой боли, в первую очередь подумал об отраве во фляжке.

И все. После этой мысли все остальные были только о необходимости быстрее добраться до медведей. И… я им не завидую, если не смогут помочь моей паре. Страх за Лену, звериная тоска от возможности потерять подругу — а волк был бессилен справиться с последствиями отравления, — гнали вперед с отчаянной скоростью. Когда ее ранили рыси, я ощущал гнев, сейчас же все затмило чувство бессилия. И это сводило с ума.

— Вельнов! — зарычал, едва почуяв близкое присутствие медведей. — Если вы решились на прямое уничтожение претендента на волчий…

— Сто-о-оп! — перебил меня стремительно подбежавший навстречу Максим. Он пристальным взглядом впился в распухшее от укусов змей испачканное лицо Лены. Глаза девушки были прикрыты, ее трясло как от озноба, а сквозь приоткрытые губы прорывались стоны боли. — Из фляжки отпила, да? Ты спятил? Какое уничтожение?! Там рвотный порошок разведен, и все! При небольшой дозе страшно тошнит, надо просто выпить все до конца. При соблюдении дозировки никаких последствий не будет. Это смесь из сушеных трав и кореньев, медвежье средство.

Понятно, почему не идентифицировалось!

Дрожа от ярости и внутренне собравшись в преддверии выяснения отношений с хранителем, сосредоточился на первоочередной задаче. Уложив Лену на землю, быстро отстегнул проклятую фляжку и заставил бурую выпить все ее содержимое. Рвотные позывы сразу прекратились, а девушка бессильно обмякла на траве.

— У нас есть спальник, одежда и еда на такой случай, — суетились рядом медведи. — Сейчас устроим ее и дадим возможность прийти в себя.

«Чтоб им самим такое пережить!» — Сдерживая себя, я молчал, игнорируя их помощь. Не стоит хранителям знать заранее, до какой степени бешенства они довели меня, издеваясь над моей парой. Но как только смогу убедиться, что с Леной все в порядке…

— Спи, малыш… — шептал ей, когда медведи, осознав нежелательность своего присутствия, отступили в лес. — Потерпи немножко, и все пройдет.

Сам ощущал себя изможденным и обессиленным. Страх за Лену, угроза ее смерти измотали во сто крат сильнее любого боя. Эмоции словно совсем исчезли, оставив в душе тягучую пустоту. Мне было физически плохо из-за мучений любимой женщины. А на душе… там было попросту мерзко. Я и сам мучил ее не хуже медведей. И буду мучить еще — без этого все не произойдет так, как я задумал.

«Когда я понял, что люблю ее настолько? — Лаская измученное лицо бурой, вдруг поймал себя на вопросе, родившемся где-то в глубине сознания. — После нападения рысей я уже знал, что никому не позволю угрожать ей. Что буду защищать всегда. Но когда осознал, что хочу ее в пару? Ее одну? Что готов вопреки всем запретам признать это публично?»

Невольно прикрыл глаза, опасаясь, что в этот миг слабости кто-то увидит в них правду.

«Когда осознал, что за попыткой ее уничтожения стоял мой отец!»

И это было правдой. Именно в эти мгновения я понял, что выход один — пойти наперекор традициям, собственным интересам, ожиданиям других… Открыто признать слабую бурую волчицу своей парой. И не только!..

С облегчением отмечая, как расслабляются черты лица девушки, понимал, что боль отступает. Медведь сказал правду. Но с ним я разберусь позже. А пока помог Лене умыться, избавляясь от последствий «отравления». Она переоделась и улеглась спать. Долго сидел рядом, всматриваясь в такие любимые черты. Пока не убедился, что беда миновала: девушка расслабленно засопела, явно погрузившись в глубокий сон.

Медведи стояли в отдалении, возле кромки леса. Подоткнув спальник, легко поднялся на ноги и направился к ним. Был сдержан, не желая насторожить их раньше времени. И в то же время был так уверен в своих действиях, словно заранее знал, как все будет происходить. Я не в том настроении, чтобы миндальничать или допустить промах. Накипело!

Одновременно резким ударом кулака одной руки в подбородок отправил в полет медведя, ранее уже пострадавшего от меня, чтобы другой ладонью, словно тисками, стремительно сжать горло Вельнова, притиснув его к стволу дерева.

— Ты перешел черту, — спокойно сообщил ему о том, что мое терпение достигло предела. И сильнее стиснул его горло ладонью, заставив захрипеть.

«Были ли случаи боев между волком и медведем?»

Сейчас я ощущал в себе все необходимое для победы!

— Стой! — прохрипел Максим. — Выслушай. Я все объясню.

Холодная ярость клокотала в душе. Зверь не допускал возможности, что медведь уйдет от расправы, яростно жаждая его крови. Но… я не привык полагаться на животные инстинкты там, где важнее было все просчитать и распланировать. Предпочтительнее было оставить этот долг за хранителем.

С трудом и с ощутимым нежеланием расслабил руку, позволяя медведю дышать.

— За тобой долг! — сухо бросил ему, отступая на шаг. Руку сжал в кулак, так нестерпимо хотелось ему врезать.

Второй хранитель тоже пришел в себя и поднялся, кидая на меня злые взгляды. Но Вельнов удержал его словами:

— Присмотри за девушкой. Мы отойдем поговорить.

И, кивнув мне на лес за спиной, отправился туда. Я же, бросив взгляд на спящую Лену, перевел его на медведя.

— Если хоть один волос… — красноречиво начал я и показал ему кулак.

— Мы сами заинтересованы в ее безопасности, — недовольный прямой угрозой, высокомерно отреагировал хранитель.

Безразлично пожав плечами — проблемы медведей заботят меня меньше всего, — двинулся вслед за Вельновым. Но, отойдя в глубь леса метров на семь, обернулся и какое-то время под прикрытием деревьев наблюдал за медведем. Он спокойно присел в трех метрах от спящей волчицы и смотрел на течение воды в ручье. Я решил, что дальше не пойду: не собираюсь терять из виду свою бурую.

— Добровольский, ты на землях хранителей! — подойдя ближе, сурово напустился на меня Максим. — Позволяешь себе лишнее!

Медведя, несомненно, уязвил мой поступок.